Странный генерал - Коряков Олег Фомич - Страница 47

• Предыдущая
• 47/78
• Следующая

– Как же так? – забеспокоился Дмитрий. – Мне ведь тесть наказывал обязательно побывать на руднике.

Гуго задумчиво поскреб бороду. Рейц, конечно, большой человек и дело государственное, но подводить Артура тоже не годится.

– Ладно, езжай на свой рудник сейчас же, а завтра вечером, часов в шесть, встретимся на выезде из Йоганнесбурга… Поспевай.

Он здорово гнал лошадей и на рудник прискакал в тот же день. Из пондокки, нищенских лачуг негритянского поселка, завидя его, повыскакивали женщины, старики и детишки.

– Масса Дик приехал! Масса Дик!.. Какие вести привезли вы, масса Дик?

Они бежали за ним, вопили, бормотали что-то, цеплялись за седло и стремена. Дмитрий снял шляпу, помахал ею и, чтобы отвязаться от толпы, крикнул, кивая на слугу:

– Вам все расскажет Ганс. Оставайся с ними, Ганс.

Отхлынув от него, негры с криками окружили земляка…

Его встретил Мориц. Казалось, он готов был целовать пыльные сапоги хозяйского зятя. Радостно причитая и угодливо кланяясь, он повел Дмитрия в дом Бозе, поручив коня кому-то из слуг.

– Где Вейден? – грубовато спросил Дмитрий; он не любил Морица, льстеца и подхалима.

– Господин Вейден больной, масса Дик. Вы знаете, масса Дик, он немножко много любит доп, и потому у него всегда больная голова, масса Дик.

Вейден и впрямь был плох. Он совсем опустился. Из-под грязных седых лохм смотрели мутные, запухшие глаза. Засаленная порванная куртка висела на нем, как мешок. Однако пьян он не был. Всплеснув руками, старик бросился к Дмитрию, но тут же схватился за сердце, охнул.

– Болит… Это от радости, Дик… Это ведь ты, Дик?.. Бросили вы меня, забыли.

– Садитесь, дядя Клаас, садитесь. Что ты стоишь, Мориц? Дай господину Вейдену воды!

Мориц стремглав кинулся на кухню.

– Он не слушает меня, Дик, этот наглый негр. Он боится только сильных, а я слабый, старый человек, и он не хочет меня слушать. Понимаешь, не хочет! – Старик бормотал и хныкал, как обиженный ребенок.

– Успокойтесь, дядя Клаас, успокойтесь. Вот выпейте воды. Может, вам прилечь?.. Мориц, быстро ужин. Да побольше засыпь там зерна коню.

– И пусть он даст нам вина… Нет, пусть даст бренди. Скажи ему, Дик.

Мориц стоял, склонившись перед Дмитрием. Тот крикнул:

– Слышал, что сказано? Быстро!

«Да, худо дело», – подумал Дмитрий. Разговаривать с Вейденом о делах в тот вечер он не хотел, однако тот сам завел речь о руднике.

– Я плохо справляюсь, Дик, с поручением хозяина. Тут нужен кто-то другой. Этот Мориц все может растащить, я ему не доверяю.

– Ну как же он посмеет?

– Ох, Дик, ты не знаешь его! И потом… – Старик таинственно поманил Дмитрия пальцем к себе поближе, зашептал хрипло: – По-моему, здесь бывает Якоб Мор. Они снюхались с Морицем. Вот в чем дело.

Дмитрий отшатнулся.

– Бросьте, дядя Клаас. Что за чепуху вы говорите! Откуда быть здесь Мору? И с каких это пор Якоб стал водиться с неграми?

– Нет, Дик, ты не знаешь, они снюхались.

– Ну хорошо, мы поговорим об этом утром. Только вы… приведите себя в порядок, дядя Клаас. Переоденьтесь хотя бы.

Дома его ждал Ганс. Как старательная хозяйка, он обметал с вещей пыль.

– Ты почему не остался в поселке?

– Я подумал, может, я нужен буду вам, масса Дик. А в поселок, сказал я им, я приду еще завтра. Они послушали мой рассказ, я послушал их. Негры плохо живут, масса Дик, совсем плохо, им нет чего поесть. Хозяина нет, работы нет, денег нет. Они едят только то, что дает вельд. А разве много может дать вельд? Ведь у них нет своей земли, негде сеять сорго и маис, нечего есть.

Он говорил еще долго. Дмитрий хмурился, склонив голову на ладонь, наконец спросил:

– Секе жив-здоров?

– Немножко здоров, только очень тощий и старый.

– Сбегай-ка за ним.

– Сейчас?

– Сейчас.

– Хорошо, масса Дик. – Ганс вышел, но почти тотчас вернулся. – Вас очень хочет повидать Марта, масса Дик. Та мулатка, вы знаете…

– Где она?

– Она ждет у порога.

– Марта! – закричал Дмитрий. – Что же ты не входишь? Входи!

Она появилась закутанная в шаль, похудавшая, с трепетными, пересохшими от волнения губами. Поклонившись, стала у двери и внимательно оглядела Дмитрия большими, как огромные миндалины, карими глазами.

– Скажите: Питер… масса Питер живой?

– Живой, Марта, живой! Он здорово воюет и уже фельдкорнет.

– О, я знаю, он настоящий мужчина… А Каамо живой?

– И Каамо живой и здоровый. Ты садись, Марта, поговорим…

В эту ночь Дмитрий почти не спал. Он долго разговаривал с Мартой, Секе и Самсоном, и многое стало ему понятным. С утра он отправился на рудник, спустился в шахту, осмотрел все помещения и механизмы, и только после этого пошел к Вейдену, предварительно велев Гансу собрать на рудничном дворе всех негров из рабочего поселка.

Дядя Клаас побрил щеки, переоделся и выглядел почти молодцом. Только в глазах были усталость и грусть. О Якобе Море он повторял вчерашнее: этот англичанин снюхался с Морицем. Доказательства? У него не было доказательств. Просто дважды ему показалось, что поздним вечером Мор бродил возле дома…

Когда собрались негры, Дмитрий велел позвать в дом Секе, и уже с ним они вышли к толпе. Тут от имени Артура Бозе Дмитрий отдал распоряжения. Они были кратки и решительны. Старшим среди негров, так сказать заместителем Вейдена, назначался Секе, начальником охраны рудника – Самсон. Марте было предложено перейти старшей служанкой к дяде Клаасу. Тут же Дмитрий передал ей ключи от кладовых, взяв их у Морица. Затем, как велел ему Бозе, он выдал Вейдену денег и приказал часть раздать неграм в виде аванса.

– Мы скоро вернемся с победой! – закончил Дмитрий. – Ждите нас, мы вернемся и начнем работать.

Толпа кричала, смеялась, пританцовывала. Только Мориц стоял в сторонке, как побитый пес, молчаливый и злой.

Дмитрий был горд, что так хорошо выполнил поручение тестя. На душе его посветлело. Он не знал, что все повернется иначе.

Три белых, два негра и десять лошадей. Они не знали отдыха. Брюгель гнал вперед и вперед. Видно, ведал старый бур, сколь важен пакет, запрятанный у него на груди.

У Кронштадта, маленького городка, притаившегося в холмах, они свернули от железной дороги на юго-запад, в сторону Кимберли. Теперь их путь лежал через саванну, мимозовые леса, мимо опустевших ферм в кущах ив, к низовьям Моддера, где в начале лета славная «конная пехота» генерала Кронье в пух и прах разбила под Магерсфонтейном войско Метуэна. Питер Арнольд Кронье, главнокомандующий Оранжевой республики, и сейчас находился там. Ему и вез пакет Гуго Брюгель. Он не знал, какими путями выведал Крейц важные вести, но знал, что доставить их должен как можно быстрее.

Только вести эти все равно запаздывали.

Сосредоточив на реках Рит и Моддер с юга, со стороны Де-Аара, пятьдесят тысяч войска, лорд Робертс перешел в наступление. Всей грозной силой ударила по бурским окопам у Магерсфонтейна артиллерия. Запыхтели, хлестанули свинцом и сталью по крутым берегам Моддера английские бронепоезда. А в это время, обойдя позиции буров слева, пять тысяч всадников генерала Френча устремились на Кимберли. Они вошли в город без единого выстрела. Это произошло 15 февраля 1900 года.

Узнав от всполошенных разведчиков, что конница Френча уже в тылу у него, Питер Кронье решил отойти на север. Робертс сразу же захватил переправы через Моддер, и громада английской армии хлынула в прорыв, отрезая отряд Кронье от Блюмфонтейна, столицы Оранжевой республики.

Буры оказались в мешке. Старый опытный воин, человек отчаянной решимости и отваги, Питер Кронье еще мог бы со своими бойцами прорваться из вражеского кольца. Но с ним был обоз, громоздкий обоз крестьянской армии – четыре тысячи быков, столько же лошадей, сотни и сотни повозок, женщины, дети… 19 февраля в долине Вольверскрааля, между Кудусрандом и Паарденбергом, генерал Кронье отдал приказ: занять круговую оборону и рыть траншеи.

• Предыдущая
• 47/78
• Следующая