Дороги на Ларедо - Макмертри Ларри - Страница 101

• Предыдущая
• 101/129
• Следующая

Видеть Лорену и детей, даже во сне, было так приятно, что просыпаться совсем не хотелось. Воскресный день в кругу семьи снился ему столь явственно, что он даже видел обрезки каштановых волос, разбросанных по всему полу на кухне. Если Лорена замечала особенно привлекательную прядь с головы одного из сыновей, когда, закончив стрижку, подметала пол, то подбирала ее, чтобы сохранить на память, поместив в семейный альбом.

— Послушай, это почти все равно, что собирать скальпы, — заметил Пи Ай однажды, увидев, как она подняла прядь волос Джорджи.

— Нет, это совсем не все равно! — возразила Лорена и вдруг расплакалась. — Мне просто хочется иметь насколько прядей ваших волос, — проговорила она срывающимся голосом. — Это нужно мне для памяти, если с кем-нибудь из вас что-то случится.

Она плакала навзрыд, и Пи Ай чувствовал себя самым несчастным на свете, жалея о своем бездумном замечании по поводу скальпов. Затем слезы прекратились, и он вздохнул облегченно.

— С людьми всякое случается, разве ты не понимаешь этого? — сказала Лорена и расплакалась сильнее прежнего.

И все же, несмотря на неприятный инцидент, каких возникало немало из-за его оговорок, ему было трудно расстаться с этим сном и вернуться в холодный мир Мексики.

Лошадь помощника шерифа Планкерта пришла на стоянку, сильно покалеченная. Но где же сам Планкерт?

— Думаю, что его лошадь упала, — сказал Знаменитый Ботинок. — У нее кровь на голове. Мне кажется, она упала и ударилась о камни.

На голове у лошади действительно была рана.

— Ты можешь вернуться по ее следам? — спросил Пи Ай. — Тед Планкерт, возможно, получил травму.

— Лошадь надо пристрелить и пустить в пищу — она не сможет идти дальше, — заметил Знаменитый Ботинок.

Затем он ушел и отсутствовал несколько часов. Брукшир стал нервничать. Утро перешло в полдень, затем солнце покатилось к закату, а они все сидели и ждали. Брукшир ненавидел ожидание. По крайней мере, когда они двигались, он мог успокаивать себя тем, что они следуют какому-то плану. Это был план капитана, и даже если в какой-то отдельный момент он мог показаться бессмысленным, все равно оставалась надежда, что капитан знает, что делает. Он, может быть, еще схватит или убьет Джо Гарзу и избавит всех от этого бандита. В конце концов, Брукшир видел собственными глазами, как быстро капитан расправился с шерифом Джо Донифаном. Для этого ему понадобилось всего несколько секунд.

А те несколько секунд, которые потребуются ему, чтобы покончить с Джо Гарзой, могут наступить совершенно неожиданно. Стрелки часов будут продолжать вращаться, и наступит такой день, когда капитан и Джо Гарза сойдутся, наконец, в одном и том же месте. И тогда Джо Гарза окажется мертвым или схваченным, а полковник Терри сможет спать спокойно или начать беспокоиться о чем-то другом. Брукшир никогда не был свидетелем такой жестокости, с какой капитан Калл обошелся с шерифом Донифаном. Результаты подобной жестокости он наблюдал во время войны, но никогда не присутствовал в момент ее Совершения.

— Пора бы ему вернуться, — проговорил Пи Ай, имея в виду Знаменитого Ботинка. Он уже пристрелил покалеченную лошадь, но разделывать на мясо не стал. У них еще был бекон и немного оленины, добытой на охоте. Очередь до конины еще не дошла.

До наступления темноты оставалось часа два, когда вернулся Знаменитый Ботинок. На нем редко сказывались последствия длительных переходов, но на этот раз они были видны. Возвращался он не трусцой, как обычно, а медленным и тяжелым шагом. В руках у него был пояс, который он вручил Пи Аю. Пояс принадлежал Планкерту.

— Его лошадь упала с обрыва, — сказал он. — Если бы светила луна, он мог бы увидеть, куда едет, но было темно.

— Что с Тедом? — спросил Пи Ай.

— Он мертв, — ответил Знаменитый Ботинок. — Я похоронил его. У меня с собой был только нож, чтобы выкопать могилу, иначе я бы давно уже вернулся.

— О Господи, неужели он упал с такой высоты? — воскликнул Пи Ай. — Это, наверное, был высокий обрыв.

— Нет, при падении он только сломал бедро, — ответил Знаменитый Ботинок. — Мимо проезжали какие-то пастухи и застрелили его, чтобы снять с него одежду. А этот пояс они, наверное, обронили.

Несмотря на пылающий костер, Брукшира бросило в дрожь. Человек, который находился с ними в пути несколько недель и который еще только прошлой ночью сидел у этого костра, теперь был мертв. Бросившийся в путь из-за ужасной гибели жены, он умер сам и не менее ужасной смертью.

— У него было сломано бедро, и они тем не менее застрелили его? — переспросил Брукшир. — Кто же станет стрелять в человека со сломанным бедром?

— Думаю, что это были просто пастухи, — повторил Знаменитый Ботинок. — Скорее всего, бедняки. Лошади у них были не подкованы. Их было четверо. Мне не знакомы их следы. Думаю, они приехали с юга. Им, наверное, понадобилось его оружие и седло, а он не хотел отдавать и даже выстрелил из винтовки. Вот гильза. Они убили его и забрали одежду, а затем поехали на юг.

— Всю его одежду? — спросил Брукшир.

Знаменитый Ботинок с Пи Аем посмотрели на него так, как будто он задал совершенно глупый вопрос.

— Нам надо трогаться в путь этим вечером, — сказал Пи Ай. — Эти пастухи могут решить, что им нужны еще лошади и оружие. Они могут вернуться.

Знаменитого Ботинка раздражала непонятливость Пи Ая. Разве он не сказал, что пастухи уехали на юг? Он шел по их следу две мили, чтобы убедиться в этом.

— Мы можем стоять где угодно, — проговорил он. — Пастухи уехали.

Брукшир не вспоминал об одежде помощника Планкерта, но предпочитал представлять его тело полностью одетым. Человек добровольно поехал с ними, потерял жену, а теперь и сам оказался убитым. И все это при самых жестоких обстоятельствах. Помощник Планкерт был худощав, а погода стоит холодная. Мертвые, конечно, не чувствуют холода, но Брукширу все же становилось не по себе, когда он представлял, как он лежит там голый посреди холодной ночи. Мысленно он одевал помощника шерифа в одежду, которая была на нем, когда он с рыданиями ускакал от них. Пи Ай со Знаменитым Ботинком были людьми Запада и, несомненно, привыкли и не к таким зрелищам.

Но Брукшир, бухгалтер из Бруклина, не был приучен к ним.

Джо был удивлен и несколько разочарован тем, как легко капитан Калл подставился под его пули. Он все еще испытывал свою немецкую винтовку на дальность и рассчитывал, что капитан как раз и окажется тем человеком, которого он попытается убить на максимальном удалении.

Он следовал за Каллом с того самого дня, когда повесил старого Бина. Отъехав от салуна, Джо через час обнаружил след Калла и больше уже не терял его. Однако он не подъезжал слишком близко, а держался от него милях в десяти. Но даже при этом вскоре стало ясно, что Калл почувствовал преследование. По его следу Джо видел, что тот несколько раз делал петли, как днем, так и ночью, пытаясь застать Джо врасплох или хотя бы обнаружить его след. Если бы Калл вернулся назад на несколько миль дальше, он бы, конечно, нашел его след — только святой дух путешествует, не оставляя никаких следов.

Но капитан возвращался назад всего на пять-шесть миль. Преследуя Мокс-Мокса и его семерых подручных, он, очевидно, считал, что у него нет больше времени на того, кто висит у него на хвосте.

Своим чутьем старик произвел на Джо большое впечатление: капитан четырежды пытался обнаружить своего преследователя. Это говорило о том, что Калл не дурак. В тот день, когда он напал на Мокс-Мокса, Джо находился далеко позади. Он слышал стрельбу, но она доносилась издалека и совсем слабо. Это могли стрелять охотники.

Джо продолжал двигаться по следу и вскоре наткнулся на место сражения. Здесь ему стало ясно, что Калл не ахти какой стрелок. С другой стороны, он напал на восьмерых и убил шестерых из них, при этом ранив, по меньшей мере, одного из сбежавших. Он не был выдающимся стрелком, но сражался упорно и умел добиваться успеха.

• Предыдущая
• 101/129
• Следующая