Аромат роз - Андерсон Кэтрин - Страница 47

• Предыдущая
• 47/72
• Следующая

Волна унижения захлестнула ее.

— Закария! Ведь сейчас ясный день! — закричала она.

— Ну да, ты уже говорила это, так оно и есть. Охваченная тревогой, она отпрянула от него.

— Это неприлично!

— Нет, это прекрасно! — пробормотал он. — Ты прекрасна! Ты так красива, я люблю тебя, Кэти! Особенно когда держу тебя в своих руках. Жизнь стала бы адом для меня, если бы я не смог прикасаться к тебе. Не забывай этого!

Кэйт встрепенулась, смутно расслышав, как хлопнула задняя дверь. Зак тоже напрягся и произнес.

— Черт возьми!

Он сам поспешил надеть на нее лифчик и сорочку. Потом нагнулся, подбирая штанишки, лежащие у ее ног, но натянуть их она не успела.

Кухонная дверь распахнулась.

— Стой неподвижно, я ее уведу, — шепнул он.

— Мой дом развалился! — кричала Миранда. — Пойдемте же! Его надо поставить снова! Вы поможете мне?

Кэйт оперлась о перегородку. Она чувствовала себя такой слабой, что боялась упасть, когда Зак отпустил ее.

— Конечно, я помогу тебе! Домики не должны падать, — говорил он, подходя к ней.

«Окаянный дом, — думала Кэйт. — Чтоб ему!» Ее штанишки болтались возле колен. Едва она шевельнулась, шелк скользнул по ногам и упал вниз. Она бросила на Зака ужасающий взгляд. Ей оставалось только молиться, чтобы юбка скрыла ее позор.

— Мама! Пойдем с нами! Это очень весело!

— Нет, нет, солнышко, я потом приду, — невнятно говорила Кэйт, — вы вдвоем там пока поиграйте…

Зак понимающе посмотрел на нее.

— Я вернусь, и мы продолжим наш разговор попозже.

Окаменев от того, что произошло между ними, Кэйт увидела, что он уводит Миранду из кухни, разговаривая с ней как ни в чем не бывало.

«Попозже? Он вернется к ней попозже?» Она не знала, что делать, — плакать или смеяться, но потом решила, что у нее нет сил ни на то, ни на другое.

В следующую неделю Кэйт впервые поняла значение старого слова «доверие». Закария своими поступками показал ей ценность этого понятия, но для нее важнее всего было его терпение к Миранде. Девочка несколько раз просыпалась от кошмаров и прибегала в комнату Кэйт, лишая ее, и Зака возможности побыть наедине. Работа на двух фермах отнимала все время, так что лишь ночью они могли побыть вдвоем.

Кэйт довольно легко относилась к тому, что Миранда прерывает их близость. Отчасти это давало ей передышку, но она чувствовала, что Зак смотрит на это иначе. Ее поражало, что это не выводит его из себя, и он всякий раз приветливо приглашает Миранду к ним в постель. Единственное, о чем Заку приходилось без устали напоминать девочке, это что надо стучать в дверь, прежде чем войти.

Сначала Кэйт опасалась, что его терпение — лишь притворство и что он покажет свою истинную сущность, как только все это начнет его действительно раздражать. Но дни шли за днями, и ее тревоги улеглись. Однажды, когда Миранда пролила молоко, Зак спокойно вытер тряпкой стол, хотя и сделал ей замечание строгим голосом. Когда Миранда вмешивалась в разговоры, он не шлепал ее по губам, как это делал Джозеф, но терпеливо выслушивал ее. Если девочке случалось расшалиться в доме, Зак присоединялся к ней, разделяя с ребенком веселье. Как-то ночью, придя к ним в комнату, Миранда намочила постель. Зак, сразу же поняв, как она смущена и напугана, стал уверять, что в постель натекло из-за прохудившейся крыши, хотя ночью не выпало ни капли дождя. Все это произошло далеко за полночь, но, несмотря на это, он помог Кэйт сменить белье, громко сетуя на ветхую крышу.

Счастливые слезы. Теперь Кэйт проливала их чаще, чем прежде. Зак делал вид, что не замечает их. Благодаря этому, другие слезы высыхали сами собой. В отличие от Джозефа, он никогда не говорил ей, что нет причин для слез. Зак всегда старался угодить ей.

В отличие от Джозефа… Это сравнение вспыхивало в ее уме десятки раз за день и всегда немного приближало ее к Заку. Скоро она почувствовала: уж одно то, что он живет рядом с ней, радует ее. Вечера стали для них праздником. Все трое сходились вместе, чтобы почитать вслух, повеселиться, поиграть или просто поговорить.

Даже не соглашаясь с ней, он всегда внимательно выслушивал ее и порой после этого менял свое мнение. Это тоже поражало ее. Но самым удивительным казалось ей то, что он слушал ее с удовольствием и интересом.

Однажды, когда Миранда опять пришла ночью и помешала им, ей показалось, что его терпение иссякло. Зак вскочил и ушел, не скрывая огорчения. Едва Миранда заснула, Кэйт пошла к Заку, чтобы утешить его. Она нашла его на ступеньках крылвца, но не знала, что ее ждет. Вспышка гнева, пожалуй. Возможно, даже скандал. И снова Зак удивил ее.

— Хочешь глоточек? — предложил он, когда она присела рядом с ним. Обхватив колени, Кэйт нагнулась поглядеть, что он держит в руке.

— Что это у тебя?

— Лучший кентуккский виски, — мягко ответил он. — Вот решил напиться.

— Напиться?! — Сердце Кэйт затрепетало. Джозеф всегда проклинал алкоголь, превращающий людей в скотов.

— А ты не боишься, — спросила она, бросая испуганный взгляд на бутылку, — что это помрачит твой разум?

Закинув назад темную голову, он сделал большой глоток и вытер губы рукой. Кэйт посмотрела на расстегнутый ворот его синей рубашки, на голую грудь. При каждом его движении явственно обозначалась его мускулатура, свидетельствующая о большой физической силе. Джозеф всегда ложился в постель в нижнем белье. Так что Кэйт не приходилось прежде видеть так близко мужское тело.

— Уже помрачило! Ты хотела спросить, не превращусь ли я в пьяного дурака?

Кэйт не могла понять, в каком он настроении. До нее дошел запах виски, и она удивилась тому, как он приятен. Ей всегда казалось, что эти напитки ужасно пахнут, но это было не так.

— Мужчины совершают неразумные поступки, когда они пьяны, — неуверенно сказала она.

— Думаю, что некоторые— да! — Он посмотрел на нее и криво усмехнулся. — А что до меня, так я отправлюсь в постель, и надеюсь, что не один…

Как видела Кэйт, он уже слишком много выпил.

— Едва ли я отправлюсь туда с тобой!

— Если бы я приглашал тебя для этого, то пошел бы с тобой в сарай на доброе мягкое сено… — сказал он серьезно и наклонился вперед, опершись локтями на колени и сжав бутылку в руках. — Мэнди заснула?

— Да.

— Надо как следует поработать с девочкой, чтобы искоренить некоторые привычки. Я не так уж часто целовал тебя на этой неделе. Она не дает мне этого делать.

Она одернула подол ночной сорочки, радуясь ласковому вечернему ветерку.

— Я и пришла сюда объяснить тебе, как это меня огорчает! У нее раньше не было таких кошмаров!

Он задумчиво посмотрел в ночную тьму.

— Это все пройдет. Думаю, она просто еще чувствует себя неспокойно. Ведь не каждый день ее мама выходит замуж.

— Но она сама хотела этого! Больше, чем кто-либо другой!

— Реальность и мечты— разные вещи. — Он потер щеки костяшками пальцев. Кэйт давно уже заметила у него эту привычку. И добавил:

— Когда она присматривалась ко мне как к будущему папе, она, вероятно, считала, что мы будем спать втроем. Мне кажется, она ревнует тебя. Со временем она поймет, что я ничем ей не угрожаю.

В этих словах промелькнула горечь. Кэйт зажала, руки между коленями.

— Возможно, мне все же надо поговорить с ней. Если это будет продолжаться, ты можешь сорваться и потерять терпение.

— Бог не позволит! — сказал он с усмешкой. Кэйт облизнула губы.

— Не шути так!

— По поводу чего? Миранды или моего характера?

Кэйт предпочла не отвечать на этот вопрос.

— Она послушная девочка. Если я попрошу ее не приходить в нашу комнату, она не будет. Не надо ждать, когда твое терпение лопнет.

Он опять приложился к бутылке. От большого глотка его передернуло. Он скривил губы, вытирая их.

— Солнышко! Мое терпение уже лопнуло. Около тридцати минут назад. — Он показал ей бутылку. — Вот почему я и решил напиться до чертиков. В отличие от Джозефа, я падаю в пропасть сам, когда веревка начинает рваться, а не бросаю туда ребенка.

• Предыдущая
• 47/72
• Следующая