Волчья Радуга - Жаринова Елена - Страница 25

— Катенька, да не слушайте вы его! — краснея, выговорил идущий следом Иван. — Все было не так.

— Почему не так? Так. А я ему и говорю, мол, места здесь такие. Волшебные. Кому ангелы снятся, кому черти мерещатся. А кому — ведьмы в каждой красивой женщине. От неудовлетворенности в личной жизни. А он выругался грешным делом.

— Ты много себе позволяешь, — буркнул Иван. — Зачем мы вам понадобились, Катенька? У вас проблемы с тем животным? А вы, я вижу, не одна…

— Вот и наш «светлянький» ухажер, — лукаво подмигнул Василий.

Катя почувствовала, как напрягся оборотень. Она ободряюще коснулась его локтя.

— Да, у нас тут небольшие проблемы. Не то чтобы с животным… Ну, в общем, это связано… Ребята, мне придется вас удивить. Я сейчас отойду в сторону, а Яно вам кое-что покажет. Только прошу вас: что бы вы ни увидели, не причиняйте этому человеку вреда. Давай, Яно!

Оставив «паломников» наедине с оборотнем, Катя ушла во времянку. Свои нервы она решила поберечь. Уже прикрывая дверь, она услышала вопль Василия:

— Эй! Стой! Зачем ты раздеваешься? Что это ты решил нам показать?

Потом наступила тишина. Хорошо, что отсюда не слышно хруста костей… Реакцией на превращение был только тихий вой Василия. Когда она вышла, Яно снова был уже человеком и натягивал сбереженную футболку из запасов Дмитрия Павловича. Он сделал все, как они договорились: быстро обернулся туда и обратно. Иван, бледный, как покойник, истово сжимал большой нательный оловянный крест. Василий, продолжая жалобно всхлипывать, прятался за спину друга. Яно растерянно и виновато оглянулся на девушку. Она улыбнулась ему:

— Все в порядке, Яно.

— В порядке?! Предупреждать надо, — свирепо пробормотал Василий. У него, кажется, стучали зубы.

— Мне нужно было, чтобы вы сразу поверили, — извиняющимся тоном сказала Катя. — Ну что, вы в состоянии меня выслушать? Дело не терпит отлагательств.

Через полчаса все четверо сидели на надувных матрасах вокруг складного столика. Каждому достался стакан с крепким чаем из пакетика и кусок сахара вместо конфеты. От чая шел легкий аромат бергамота.

— Так значит, параллельные миры действительно существуют, — воодушевленно говорил Василий. — Я всегда был в этом уверен. Что, собственно, мы знаем о свойствах пространства? В первую очередь то, что оно неоднородно, оно умеет искривляться и трансформироваться. И подумать только, все об этом знают, а фундаментальная наука живет чуть не по Ньютону. Как говорится, край передовой проходит гораздо ближе, чем мы думаем…

— Крот, ты опять не об этом, — взволнованно прервал его Иван. — Нам угрожает Апокалипсис. Подумать только, в кино такое видели сотни раз. Герои живут себе нормальной жизнью, ни о чем не подозревают, а потом раз! На тебе: спасай мир от темных сил. И каждый раз думаешь: эк их, бедолаг, угораздило. Но чтобы самим… Признаться, я до сих пор не могу поверить, хотя вы, Катенька, представили нам неопровержимые доказательства.

— Хотите, Яно еще раз превратится в волка? — невинно хлопая ресницами, спросила Катя.

— Нет! Нет! — в голос закричали оба — так, что даже Яно улыбнулся.

— В общем, одним нам не разобраться, — подытожил Иван. — Надо посоветоваться.

— Ты имеешь в виду… — Василий кивнул в сторону церкви.

— Да. С отцом Георгием.

— Со священником! — воскликнул Яно. Он сразу вспомнил, что говорил Якофий о здешнем Хранителе. Катя поняла его волнение по-другому.

— Да уж, ребята, мне кажется, к батюшке нам лучше не ходить. Меня он точно заподозрит в связях с нечистой силой. И как начнет Яно обливать святой водой — а ему, может быть, вредно.

— Хорошему человеку святая вода повредить никак не может. От нее даже простудиться нельзя, — поучительно заметил Иван. — А твой друг — хороший человек. Надо принять это за аксиому, иначе все наши действия теряют смысл. И насчет батюшки вы, Катюша, ошибаетесь. Да, Василий?

— Да, отец Георгий — наш человек, — кивнул тот. — Уж на что я не люблю все эти церковные штучки, а к нему отношусь нежно и с уважением. Третий год мы здесь, и не было лета, чтобы наш батюшка не отчебучил чего-нибудь эдакого. Он, например, в пришельцев верит. Наукой интересуется. В прошлом году — вот потеха была, да, Иван? — он купил подзорную трубу с двадцатипятикратным увеличением. В нее на луне можно кратеры и моря рассмотреть. Однажды вечером забрался на крышу своего дома, на самый конек — ну, чтоб к луне поближе. А дело было после дождя. Естественно, поскользнулся, летит вниз. Попадья выбегает, кричит, за сердце хватается, а этот горе-астроном лежит себе живехонек посреди клумбы. И труба при нем. И что вы думаете? Отделался ушибом пятки. Видать, у Боженьки есть еще виды на нашего батюшку.

— Не богохульствуй, — строго сказал Иван. — Лучше давай-ка сходи за отцом Георгием.

В отсутствие Василия во времянке повисло неловкое молчание. Катя ежилась под пристальным взглядом Ивана. Яно боролся с желанием свернуться клубком и забиться куда-нибудь в уголок. Сам «паломник» делал вид, что ему срочно нужно разобрать свой рюкзак. К удивлению Кати, веселые желтые плавки с рожицей принадлежали будущему монаху. Наконец снаружи послышались голоса, и во времянку, пригнувшись под притолокой, вошел отец Георгий. Он вперил в Яно тревожный взгляд карих глаз, поправил очки и произнес красивым баритоном:

— Так это ты — Хранитель Грани?

Лестница виток за витком уводила на самый верх западной башни. В желтом свете масляных фонарей Морэф поднималась по ступеням. Карлик-паж поддерживал длинный, расшитый серебром шлейф черного платья. Наконец лестница уперлась в потолок. Морэф уверенно нажала на один из кирпичей в стене, и часть кладки отъехала, пропуская ее в потайное помещение.

— Жди здесь, — велела она карлику. Паж обиженно шмыгнул носом. Ему было страшно оставаться здесь одному: про западную башню среди прислуги ходили нехорошие легенды. А время близилось к полуночи, и в любой миг из темных углов могли появиться неведомые чудовища. Но перечить королеве он не посмел, сел на ступеньку, сдернул берет с лысоватой головы, пододвинул поближе фонарь и стал шептать про себя старинную присказку, отгоняющую злых духов.

Морэф тоже редко поднималась в западную башню, но по другой причине — уж она-то не боялась нечистой силы. Просто за секретной дверью каждую ночь работали звездочеты. Иногда их труды бывали крайне полезны — особенно предсказания приливов и отливов демонической силы. Но чаще всего они утомляли Морэф подробнейшими пересказами своих долгих и бесполезных изысканий. Однако сегодня вечером ее известили, что звездочеты покорнейше просят разрешить им представить новый отчет со сведениями необычайной важности. В преддверии важных государственных дел нельзя было игнорировать такую просьбу. Без четверти полночь Морэф сама отправилась в башню.

Звездочетов было двое: длиннобородый худой старик в длинном, почти монашеском одеянии и остроконечном колпаке и стройный белокурый юноша в темно-синем камзоле. Старик то и дело припадал глазом к телескопу, потом хватался за перо и набрасывал что-то на пергаменте. Юноша при виде королевы покраснел. Это был ученик звездочета Афаназий, и он был влюблен в Морэф. Морэф обворожительно ему улыбнулась: если держать таких влюбленных на расстоянии, но все время, хоть взглядом, хоть улыбкой, дарить мизерную надежду, из них получаются самые преданные слуги.

— Ну что, магистр Хонс, чем вы хотели меня удивить? — обратилась Морэф к старику. — Надеюсь, это действительно важно.

— Соблаговолите посмотреть в телескоп, ваше величество, — с поклоном сказал звездочет. — Видите? — продолжил он, когда Морэф со скучающим видом наклонилась к прибору. — Видите, где находится нынче Луна? Ровно в центре Венца. Ястреб почти касается Венца клювом. А с другой стороны к Венцу тянется рука Безымянного Рыцаря.

— Ну и что это значит? — раздраженно спросила королева. — Постарайтесь быть кратким, магистр, избавьте меня от научных подробностей.