Дюна. Батлерианский джихад - Герберт Брайан - Страница 68

• Предыдущая
• 68/166
• Следующая

Бесшабашный юноша остановился на середине склона, зарывшись ногами в сыпучий песок, и подозрительно посмотрел на аппарат, который продолжал вибрировать и стучать. Из корпуса высунулись гибкие конечности, а на концах углеродно-волокнистых зондов начали вращаться странного вида линзы и зеркала. Казалось, космический пришелец оценивает окружающую среду, словно стараясь понять, куда он попал.

Машина не обращала ни малейшего внимания на настороженных людей до тех пор, пока Эбрагим не вынул из песка камень.

– Эй, эй! – крикнул он и швырнул камень в приземлившуюся машину. Раздался громкий металлический звон.

Ослепительная вспышка на конце одного из щупальцев осветила кратер. Из линзы в направлении Эбрагима протянулся яркий луч. Всплеск огня охватил Эбрагима и отбросил к стенке ямы трескучее облако горящей плоти и обугленных костей. Ком обгоревшей одежды вылетел на поверхность вместе с обожженными кусками рук и ног.

Махмад дико закричал, а наиб дал приказ своим людям отойти. Они бросились прочь от кратера и стремительно спустились в долину между дюнами. Отбежав на полкилометра и ощутив себя в безопасности, люди взобрались на песчаный гребень, достаточно высокий, чтобы с него было видно дно ямы. Дзенсунни молились и суеверно складывали пальцы, а наиб поднял вверх сжатый кулак. Глупый Эбрагим привлек внимание механического пришельца и заплатил за это жизнью.

Оставшийся в яме разведчик-робот продолжал свои наблюдения, перестав обращать внимание на людей. Стуча и сотрясаясь всем корпусом, аппарат начал самосборку, используя песок в качестве строительного материала. Высунувшиеся из кожуха механические руки начали сгребать песок и отправлять его в корпус, откуда начала вырастать блестящая силикатная подпорка, которая с каждой минутой становилась все выше, поднимая космический зонд, который принялся выбираться из ямы. Пришли в движение автоматические конечности, поднявшие невероятный шум и скрежет.

Дхартха недоуменно размышлял. Никогда еще не приходилось ему попадать в столь затруднительное положение. То, что случилось, выходило далеко за рамки его разумения. Возможно, в космопорту найдутся люди, которые поймут, что случилось, но наиб не любил обращаться за помощью к чужеземцам. Кроме того, аппарат мог иметь какую-то ценность, а Дхартха не желал расставаться с ценными трофеями.

– Отец, смотри. – Махмад жестом указал на море песка, расстилавшееся до горизонта. – Этот машинный демон заплатит за смерть моего друга.

Дхартха тоже заметил отличительный признак движения чудовища под поверхностью песка, на которой появилась зловещая движущаяся рябь. Упавший на планету космический зонд продолжал стучать и шуметь, совершая ритмичные движения всеми своими частями, не понимая, что происходит вокруг него. Собранный механизм представлял собой чудовищное соединение кристаллических материалов и силикатных стержней, усиленных углеродными волокнами, сделанными из корпуса и поддерживающей решетки.

Песчаный червь стремительно приближался, прорывая туннель до дюны, на которой находился аппарат. Добравшись до дюны, червь высунул на поверхность свою страшную голову. Пасть оказалась больше, чем кратер, куда приземлился космический корабль.

Робот выставил вперед свои сенсоры и оружие, видя, что его собираются атаковать, но не понимая, как именно. Несколько вспышек осветили окрестности, смертоносные лучи напрасно пронзили песок.

Червь проглотил механического демона целиком. После этого зловещее создание пустыни нырнуло в песок, как морская змея, ищущая глубокой воды.

Наиб Дхартха и его команда, окаменев от ужаса, застыли на вершине дюны. Если они сейчас побегут, то топот их ног может привлечь чудовище, и оно вернется, чтобы пожрать и их.

Достаточно скоро они, однако, увидели, что след червя удаляется в открытую пустыню. Кратер исчез вместе с диковинным аппаратом, от которого не осталось никаких следов. Не осталось даже воспоминаний и от разорванного и сожженного тела несчастного Эбрагима.

Тряхнув своим длинным конским хвостом, Дхартха обернулся к своим оцепеневшим товарищам.

– Это будет легендарная история, великолепная баллада, которую мы будем по ночам петь в своих темных пещерах. – Он тяжело вздохнул и огляделся. – Но я сомневаюсь, что кто-нибудь поверит хотя бы одному нашему слову.

После неожиданного столкновения с Армадой Лиги на Гьеди Первой поврежденный «Дрим Вояджер» целый месяц добирался до Земли, где его поставили на ремонт. Волнуясь из-за низкой скорости поврежденного судна, Севрат немедленно включил аварийный радиобуй и послал страшную весть о падении только что приобретенной части Синхронизированного Мира и о гибели титана Барбароссы. Теперь всемирный разум, должно быть, знает о том, что произошло на Гьеди Первой.

Капитан-робот сделал все, что в его силах, чтобы хотя бы как-то починить поврежденные системы или обойти их при управлении кораблем. Кроме того, он ликвидировал пробоины в корпусе судна, чтобы защитить своего второго пилота, уязвимого человека. Генерал Агамемнон будет очень недоволен, если его сын получит травму, и к тому же как это ни странно, но робот почти привязался к Вориану Атрейдесу.

Вор настоял на том, что ему надо надеть скафандр и выползти наружу, чтобы осмотреть поврежденный корпус судна. Севрат страховал его с помощью двух фалов. Вместе с Ворианом корпус осматривали три вспомогательных робота. Увидев черную пробоину, оставленную ракетой людей, он снова испытал жгучее чувство стыда. Настроенный только на доставку свежих программных данных, жизненно важных для Омниуса, Севрат не совершал наступательных действий против хретгиров, но они атаковали его. Дикие люди, без сомнения, лишены всяких понятий о чести.

Агамемнон и его друг Барбаросса передали непокорное население Гьеди Первой в широкие объятия Омниуса, но неблагодарные хретгиры поразили более высокую цивилизацию Синхронизированного Мира и при этом убили Барбароссу, который погиб мученической смертью. Должно быть, отец очень сильно расстроен по поводу гибели своего близкого друга, одного из последних титанов.

Люди могли убить и самого Вора, его мягкая и уязвимая плоть могла быть уничтожена, не оставив ему ни малейшего шанса стать неокимеком. Единственный взрыв снаряда с корабля Армады мог уничтожить весь потенциал Вориана Атрейдеса, перечеркнуть всю его будущую работу. Он не смог бы усовершенствовать себя или возвратить себе опыт и память, как это могут делать машины. Он бы погиб безвозвратно, как погиб Омниус на Гьеди Первой, как погибли двенадцать сыновей Агамемнона. При этой последней мысли Вориан почувствовал себя плохо, он даже задрожал от страха. На обратном пути Севрат пытался развеселить Вориана, рассказывая ему как ни в чем не бывало смешные истории. Роботу очень понравились быстрота мышления юного Атрейдеса и его хитрая уловка, с помощью которой он ловко провел офицера Армады. Обман Вора, который сказал, что он один из восставших людей, взявших в плен мыслящую машину – какой сногсшибательный сценарий! – помог выиграть несколько ценных мгновений, а его маскировочные проекции позволили им избежать уничтожения. Может быть, этот опыт будут даже преподавать в школах доверенных людей на планете Земля.

Вора гораздо больше занимало, что скажет по этому поводу его отец. Одобрение великого Агамемнона все расставит по своим местам.

Когда «Дрим Вояджер» приземлился в центральном космопорту Земли, Вориан с горящими глазами и напряженным лицом бросился по трапу, желая поскорее увидеть отца. Сердце его упало, едва он понял, что Агамемнон не пришел его встречать.

Вор тяжело сглотнул. Отец не приходил в порт только в случае каких-то неотложных дел. Они и так встречались очень редко, и каждую минуту этих драгоценных свиданий они использовали для обмена идеями, разговоров о планах и мечтах. Вор успокоил себя тем, что, видимо, у Агамемнона важные дела с Омниусом.

• Предыдущая
• 68/166
• Следующая