Мрачный шепот (ЛП) - Шоуолтер Джена - Страница 4

• Предыдущая
• 4/97
• Следующая

Эти мысли внезапно заполнили ее сознание, и она нахмурилась, возможно, даже побледнела. Подобные опасения были не в новинку; не так давно она боялась именно этого. Но сейчас эти мысли были несколько иными… чужеродными. Они ей не принадлежали, их озвучивал не ее внутренний голос. Как… что…?

Острыми белыми зубами мужчина впился в свою нижнюю губу, одновременно сжимая руками виски. Он явно был вне себя от ярости.

Что если…

— Прекрати! — рявкнул он.

Мысль, формирующаяся в ее голове, внезапно оборвалась. Она изумленно сморгнула. Хмурясь еще сильнее, воин тряхнул головой.

Видя, что бессмертный воин явно отвлекся, ее мучитель-человек решил действовать, сокращая разделявшую их дистанцию.

Гвен выпрямилась.

— Оглянись! — выкрикнула она.

Не отрывая взгляда от Гвен, воин с высеченным из гранита лицом протянул руку и схватил смертного за шею, одновременно удушая и останавливая того. Мужчина — его звали Крис — задергался. Он был молод — лет двадцать пять — но возглавлял здесь охрану и всех ученых. Именно его Гвен презирала сильнее, чем плен.

«Все, что я делаю, я делаю ради всеобщего блага», — любил приговаривать он перед тем, как изнасиловать одну из женщин прямо на ее глазах. Он мог оплодотворить их искусственным путем, но предпочел унизить сексуальным насилием.

«Хотел бы я, чтобы это была ты», — часто добавлял он. — «Все женщины здесь — всего лишь твоя замена»

Невзирая на его желания, он ни разу не притронулся к ней. Слишком боялся ее. Как и все. Они знали, кто она такая; видели ее в действии в тот день, когда пришли за ней. «Неумышленно покалечь парочку человек до смерти — и девичья репутация безнадежно подпорчена», — думала она. Однако, вместо того, чтобы уничтожить, они захватили ее в плен и проводили эксперименты, окуривая ее через вентиляционную систему различными наркотиками в надежде, что она лишится сознания на достаточно длительное время, чтобы они смогли использовать ее. Пока что успеха в этом они не достигли, но и сдаваться не собирались.

— Сабин, нет, — сказала прелестная, темноволосая женщина, поглаживая по плечу воина, чьи глаза вновь приобрели красный оттенок. В ее голосе звучала такая скорбь, что Гвен поежилась. — Как ты сам говорил, он может нам пригодиться.

Сабин. Сильное имя, напоминающее об оружии. Подходит ему.

Уж не любовники ли эти двое?

Наконец-то, этот пожирающий взгляд оставил ее в покое, и она смогла сделать вдох. Сабин отпустил Криса — мерзавец без сознания упал на пол. Она знала, что он еще жив, потому что слышала как кровь бежит по его венам, как дыхание со свистом вырывается из легких.

— Кто все эти женщины? — поинтересовался светловолосый воин.

У него были ярко-голубые глаза и милое лицо, обещающее сострадание и безопасность, но он не оказался тем, рядом с кем Гвен внезапно вообразила себя спящей, уютно свернувшись клубочком. Спящей! Глубоко, спокойно. Наконец-то!

Все эти месяцы она боялась уснуть, зная, что Крис захочет воспользоваться этим. Потому она позволяла себе вздремнуть лишь на пару минут, никогда не теряя бдительности. Порой ей приходилось подавлять порыв просто отдаться злому тюремщику, чтобы, в конце концов, закрыть глаза и утонуть во тьме забытья.

Темноволосый громила с глазами цвета фиалок ступил вперед, осматривая камеры по соседству с Гвен.

— Боги милостивые. Вот эта беременна.

— И та тоже, — у вступившего в разговор воина были разноцветные волосы, бледная кожа и глаза, столь же ярко голубые, как у блондина, но в тоже же время с более темной окантовкой.

— Какими же надо быть ублюдками, чтобы содержать беременных женщин в подобных условиях? Это низко даже для Ловцов.

Упомянутые женщины барабанили по стеклу, умоляя о помощи и освобождении.

— Кто-то слышит, что они говорят? — спросил громила.

— Я слышу, — автоматически ответила Гвен.

Сабин повернулся к ней. Взгляд его карих глаз, более не светящихся красным, вновь уперся в нее, пытливый, изучающий… рассматривающий.

Дрожь скользнула вдоль спины девушки. Мог ли он ее слышать? Ее глаза широко распахнулись, когда он шагнул к ее клетке, пряча за пояс кинжал. Благодаря своим обостренным чувствам, она различила едва уловимый запах пота, лимона и мяты. Глубоко вдохнула, смакуя каждую нотку аромата. Так давно она не ощущала ничего, кроме запаха Криса и его убийственно-сильного одеколона, едкой вони лекарств и страха других женщин.

— Ты слышишь нас? — тембр голоса Сабина был так же резок, как черты его лица, и должен был пройтись по ее нервам, словно железом по стеклу, но неким образом он успокоил ее, будто приласкав.

Она неуверенно кивнула.

— А они? — он указал на других пленниц.

Она покачала головой.

— А ты меня слышишь?

Он тоже отрицательно мотнул головой.

— Я читаю по твоим губам.

Ох. Это означает, что он пристально за ней следил, даже когда отворачивался в сторону. Осознание не показалось неприятным.

— Как нам справиться со стеклом? — спросил он.

Девушка сжала губы упрямой линией и позволила себе бросить быстрый взгляд на могучих, покрытых кровью хищников позади него. Стоит ли им говорить? Что если они намерены изнасиловать ее приятельниц по заточению точно так же, как это делали другие? Точно так же, как они и боялась?

Его суровое лицо смягчилось.

— Мы пришли не за тем, чтобы причинить вам вред. Даю слово. Мы просто хотим освободить вас.

Она не знала его, была уверенна, что ему нельзя доверять, но поднялась и на трясущихся ногах побрела к стеклу. Вблизи она поняла, что Сабин гораздо выше нее и что глаза у него не карие, как ей показалось. Скорее они были смесью янтаря, кофе, каштана и бронзы. Благо, красное свечение более не возобновлялось. Уж не вообразила ли она его в прошлые разы?

— Женщина? — напомнил он.

Если он откроет камеру, как и обещал… если она сумеет собраться с духом и не застыть на месте, как обычно… ей наконец-то удастся сбежать. Надежда, в которой она отказывала себе ранее, возродилась, безудержная и мучительная, смягчаемая лишь опасением, что она ненароком может жесткого и грубо поранить своих возможных спасителей.

«Не беспокойся. Пока они не попытаются поранить тебя, твой зверь будет на привязи. Однако, одно их неверное движение…»

Она решила, что стоит рискнуть, и сказала:

— Камни.

Он приподнял бровь.

— Кости?

Проглотив вставший поперек горла ком, она нацарапала на стекле слово «камни» ногтем, более походившим на коготь, если сравнивать с человеческими руками. Каждая царапина оставалась видна лишь пока она успевала дописать букву и тут же исчезала. Проклятое стекло богов. Она часто гадала, как смертные смогли заполучить его.

Пауза. Он хмурился, пристально наблюдая за ее слишком длинным и острым ногтем. Раздумывал ли он над тем, что она такое?

— Камни? — переспросил Сабин, вновь встретившись с ней взглядом.

Она кивнула.

Он обернулся по кругу, осматривая все помещение. Хотя осмотр занял всего пару секунд, Гвен подозревала, что он отпечатал в памяти каждый дюйм и смог бы в темноте отыскать выход.

Воины выстроились позади него, выжидательно поглядывая на нее. Однако к ожиданию примешивалось любопытство, подозрительность, ненависть — к ней? — и даже вожделение. Шаг, другой, она попятилась назад. Она всегда предпочитала ненависть вожделению. Ее ноги тряслись так неистово, что она боялась, как бы они не подвели ее.

«Сохраняй спокойствие. Тебе нельзя паниковать. Когда ты паникуешь, случаются ужасные вещи».

Как можно противостоять направленному на тебя желанию? Ей нечем было прикрыть себя кроме того, что было на ней надето. Попав в плен, она лишилась своей одежды — джинсы и футболку заменили на белую майку и короткую юбку — для лучшего доступа. Мерзавцы. Одна из бретелек на майке оторвалась, ей пришлось связать обрывки под рукой, чтобы грудь оставалась закрытой.

— Отвернись, — внезапно прорычал Сабин.

Гвен бездумно послушалась и развернулась, от чего ее рыжие локоны взметнулись маленьким торнадо. Дыхание срывалось с приоткрытых губ, а капельки пота выступили над бровями. Зачем он приказал повернуться спиной? Чтобы было проще подчинить ее?

• Предыдущая
• 4/97
• Следующая