Искусство притворства - Джордан Пенни - Страница 22

• Предыдущая
• 22/27
• Следующая

Лиззи любила своих племянников. Она присутствовала при их рождении, страшно переживая за их юную мать, и горевала оттого, что в этот трудный момент рядом с Руби не было ни родителей, ни отца детей. Но когда близнецы появились на свет, все мысли о боли и муках, которые пришлось перенести ее сестре, мгновенно улетучились, и Лиззи охватило ощущение необыкновенного счастья.

Они уже доехали до виллы, и хотя Лиззи прежде видела здание, ее снова охватил восхищенный трепет, когда она взглянула на совершенные формы, вырисовывающиеся на фоне яркого голубого неба.

Теплый кремовый фасад прекрасно гармонировал с потемневшими от времени мраморными колоннами, поддерживавшими портик, и с бело-серыми ставнями на окнах. Гравий на дороге, где остановился автомобиль, был точно такого же цвета, как и мраморные колонны, а яркая зелень газонов подчеркивала темно-зеленую листву кипарисов, росших вдоль дороги. Картина, представшая перед ними, воплощала идеальную гармонию.

Возле виллы больше не было никаких автомобилей, и Лиззи заключила, что человек, с которым Илиос собирался встретиться, еще не приехал.

— Мы приехали раньше, поэтому я покажу тебе внутреннее убранство виллы, пока не прибудет Андреас, — сказал Илиос, открывая пассажирскую дверцу и дожидаясь, пока Лиззи выйдет наружу.

Они направились ко входу, и Илиос пошел рядом с ней, но держался от нее на расстоянии шага, заметила Лиззи, ожидая, когда он откроет величественные двойные двери. Над ними — в том месте, где обычно располагались фамильный герб и девиз, — было изображение маленького парусника.

— Александрос Манос нажил себе состояние благодаря своему торговому флоту, — сказал он ей, проследив за ее взглядом. — Поэтому он и смог заплатить за эту землю и эту виллу.

Илиос открыл дверь и отступил в сторону, пропуская ее вперед.

Ее профессиональное чутье сразу уловило знакомый запах обычной известки, а не современной краски, как можно было ожидать. Ставни были закрыты, поэтому внутри царил полумрак. Когда Илиос включил свет, Лиззи вскрикнула от восхищения. Высокие стены центрального холла, от пола до потолка, были покрыты фресками.

Конечно, она видела фрески и прежде, но такие — никогда.

— Это сцены из «Одиссеи»? — нерешительно спросила Лиззи, внимательно их рассматривая.

— Да, — подтвердил Илиос. — Только Одиссей здесь поразительно похож на Александроса Маноса. Изображать себя в виде греческого героя было, конечно, очень вызывающим. Я велел отреставрировать фрески, потому что они пострадали от времени. К счастью, у нас сохранилось несколько эскизов, по которым мы можем восстановить оригинальные сцены. Работа еще не окончена, — добавил Илиос, указывая на крайнюю роспись, где была изображена женщина, склонившаяся над ткацким станком, с огромной собакой, лежащей возле ее ног.

Эта фреска была сильно повреждена, краска отслоилась, и были заметны какие-то следы, будто кто-то со злостью царапал роспись чем-то острым. Но, несмотря на это, можно было рассмотреть, что изображено.

— Пенелопа? Верная жена? — догадалась Лиззи, вспомнив легенду о том, как жена Одиссея Пенелопа отвергла своих воздыхателей, желающих жениться на ней и завладеть царством Одиссея, говоря им о том, что прежде ей надо закончить ткать свое полотно. Но под покровом ночи она снова распускала его, потому что верила в то, что муж ее обязательно вернется.

Короткий кивок Илиоса наглядно свидетельствовал о том, что он не хочет обсуждать тему этой росписи, поэтому Лиззи молча проследовала за ним в одну из меньших по размеру комнат. Здесь стояли строительные леса — проводились работы по восстановлению лепного потолка, на котором Лиззи увидела центральную фреску, изображавшую семейную группу.

— Мне пришлось поехать во Флоренцию, чтобы найти квалифицированных мастеров, — прокомментировал Илиос.

— Да, это очень тонкая работа, — согласилась Лиззи.

В течение двух часов Илиос показывал ей дом. Человек, с которым он собирался встретиться, позвонил ему и сказал, что в связи с чрезвычайными обстоятельствами он не может приехать — у его жены начались преждевременные роды.

— Надеюсь, что с ней и ребенком все будет хорошо, — мгновенно отозвалась Лиззи, когда они спускались вниз по парадной лестнице.

«Вилла станет потрясающе красивой, когда все реставрационные работы будут закончены, истинным произведением искусства, — думала Лиззи — но не жилым домом».

— Тебе будет нелегко воспитывать здесь своих сыновей, — не сдержавшись, сказала она.

— Я не собираюсь здесь жить, — ответил ей Илиос.

Она нерешительно взглянула на него:

— Но ведь ты сказал, что дом должен принадлежать семье.

— Он принадлежит ей и будет принадлежать. Но не в качестве жилого дома. У меня насчет виллы другие планы. Я хочу открыть здесь художественную школу — для молодых талантливых учеников, которые смогут потом поддерживать эту виллу в надлежащем состоянии. Вилла не будет мертвым музеем — она станет живой мастерской, где искусные опытные мастера будут передавать свои знания подрастающему поколению.

— Прекрасная идея! — Лиззи не могла скрыть своего восхищения.

— А я построю для себя дом на другой стороне мыса.

— Там, где была гостиница?

— Да. Там будут также классные комнаты и мастерские для студентов, общежитие для них. Все это будет расположено в зеленой зоне между виллой и другой стороной мыса… — Илиос прервался, потому что у Лиззи зазвонил мобильный телефон.

— Прости, — сказала она, роясь в своей сумочке. Лицо ее осветилось улыбкой, когда она, найдя телефон, взглянула на экран. — Это близнецы — мои племянники, — сказала она Илиосу. — Моя сестра уже присылала мне их фотографию, в новой школьной форме, а теперь прислала еще одну. — Лиззи протянула Илиосу телефонную трубку, чтобы он мог увидеть.

Илиос рассеянно взглянул на экран и вдруг обнаружил, что не может отвести от него глаз. На фото молодая женщина, присев на корточки, обнимала двух мальчиков, одетых в новую школьную форму. Она выглядела такой счастливой… Несомненно, это была сплоченная семья. И пусть мальчики растут без отца, но они улыбаются, глядя в камеру, черпая уверенность в любви, которая окружает их. А в том, что Лиззи готова была защищать свою семью и всеми силами поддерживать ее, не было никакого сомнения. Если у Лиззи будет собственный ребенок, она будет любить его с такой же самоотверженностью и преданностью, которые отражались сейчас на ее лице.

Ребенок… его ребенок…

Поглощенный невероятностью своих мыслей, Илиос не заметил, что Лиззи придвинулась к нему, пока не почувствовал ее руку на своей руке.

— Благодаря тебе они смогли купить эту школьную форму, — сказала она.

Благодаря ему? Илиос напрягся, и вдруг его сердце пронзила боль. Ее слова напомнили ему о том, почему она сейчас здесь, рядом с ним. Лишь потому, что он угрозами заставил ее выйти за него замуж!

Оттолкнув ее руку, Илиос сделал шаг назад.

— Пойдем в сад. Я хочу показать тебе кое-что интересное, — сказал он.

Получив отпор, Лиззи выключила мобильный и положила его обратно в сумку. Илиос явно хотел дать ей понять, что их отношения — чисто деловые. И он не хотел смотреть на фото ее семьи.

— Как ты думаешь, сколько еще времени твой кузен будет пытаться оспорить волю твоего деда? — спросила она Илиоса, когда они направились в сад, расположенный за виллой.

Здесь, за широкой террасой, были ступеньки, которые спускалась к площадке с фонтаном. Но Лиззи сейчас не волновали архитектурные украшения. Она отчаянно надеялась на чудо — на то, что Илиос изменит свое решение насчет расторжения их брака, потому что захочет остаться с ней навсегда…

Он раздраженно пожал плечами:

— Тебе, конечно, не терпится вернуться в свою семью?

— Я скучаю по ним, — согласилась Лиззи, и сердце ее упало. Она ожидала другого ответа. Она действительно скучала по своей семье, но ей становилось все труднее делать вид, что между нею и Илиосом ничего не произошло. Например, сейчас. Когда они выходили из дома, она чуть не взяла Илиоса под руку, как это делают настоящие жены.

• Предыдущая
• 22/27
• Следующая