Вечность - Стивотер Мэгги - Страница 71

• Предыдущая
• 71/79
• Следующая

— Никаких «если не». Увидимся на той стороне. Коул провел пальцем по моей руке от шрамов до локтевого сгиба, отыскивая вену. Я закрыл глаза и почувствовал, как под кожу входит игла.

На одну секунду, на долю секунды, на крохотный осколок мгновения боль затмила все мысли. По венам разбежался жидкий огонь. Мое тело готовилось к перестройке, прокладывая новые маршруты, планируя новые кости взамен тех, что крошились сейчас в труху. Не осталось ни единой части меня, которая не подвергалась бы преобразованиям.

Я успел забыть эту муку. От нее не было спасения. В первый раз я превратился в волка, когда мне было семь. Первой меня увидела мама. Сейчас я даже не мог вспомнить, как ее звали.

Позвоночник начал с хрустом корежиться.

Коул бросил шприц на ступеньку.

Я понимал, о чем поет лес; только этот язык я и знал в своем волчьем обличье.

Когда это происходило со мной в прошлый раз, я видел перед собой лицо Грейс. Когда это происходило со мной в прошлый раз, я думал, что это прощание.

Все. Никаких больше прощаний.

«Я — Сэм Рот. Я должен найти Грейс».

Через пять минут после того, как Коул повесил трубку, я подумала, что ничего особенно ужасного он мне не сказал. Через десять — что нужно немедленно перезвонить ему. Через пятнадцать минут я поняла, что трубку он не возьмет. Через двадцать — что не следовало говорить ему про самоубийство. Через двадцать пять — что это, возможно, были последние мои слова для него.

Какая муха меня укусила? Наверное, Рейчел была права и я действительно стерва. Ну почему мое оружие настроено потрошить, а не ошеломлять?

Через полчаса я поняла, что никогда себе не прощу, если не попытаюсь остановить охоту.

Я набрала номер Коула, потом Сэма — ровно с тем же успехом — и начала спускаться по лестнице. По пути я еще раз повторила про себя то, что собиралась сказать отцу. Сначала изложу существо дела, затем выступлю с ходатайством, после чего приведу в обоснование своего беспокойства доводы, которые не должны быть связаны с Сэмом и Беком, поскольку с моим отцом это ни к чему не приведет. Да и вообще вся эта затея ни к чему не приведет.

Зато я, по крайней мере, смогу сказать Коулу, что пыталась. Тогда, может быть, мне не будет так тошно.

До чего же я это ненавидела. Ненавидела чувствовать себя последней дрянью по чужой милости. Я приложила пальцы к правому глазу, но слезинка никуда не делась.

В доме было темно. Пришлось включить на лестнице свет. В кухне никого не было. В гостиной тоже. В конце концов я обнаружила маму в библиотеке. Она полулежала на кожаном диване с бокалом вина в руке и смотрела какое-то больничное реалити-шоу. При обычных обстоятельствах я бы не преминула проехаться по этому поводу, но сейчас могла думать лишь о том, что наговорила Коулу.

— Мам, — произнесла я как можно более обыденным тоном, — а где папа?

— А?

Услышав это ее «А?», я почему-то собралась, вновь обрела какую-то почву под ногами. Конца света не произошло. Мама отвечала на мои вопросы все тем же «А?».

— Папа где? Мой отец? Существо, с которым ты спаривалась, чтобы сделать меня. Где он?

— Как ты разговариваешь? — отозвалась она. — Он поехал к вертолету.

— К вертолету.

Мама с трудом оторвалась от телевизора. Мой тон ее даже не насторожил.

— Маршалл выбил ему место. Сказал, он такой хороший стрелок, что жаль было бы это не использовать. Господи, когда наконец вся эта морока закончится.

— Папа собрался участвовать в отстреле, — произнесла я медленно. Я чувствовала себя идиоткой. Ну, разумеется, мой отец не мог не захотеть лично поучаствовать в охоте. И разумеется, Маршалл не мог ему в этом не посодействовать.

— Вылет в какую-то совершенно несусветную рань, — продолжала мама. — Так что он поехал выпить кофе с Маршаллом. А я включила телевизор.

Я опоздала. Слишком долго была занята своей внутренней борьбой и опоздала.

Теперь уже ничего поделать было нельзя.

Коул сказал: «Ты передо мной в долгу. Попытайся».

Я все еще считала, что ничего ему не должна. Однако же с максимально беззаботным видом, чтобы мама ни о чем не догадалась, выскользнула из библиотеки и пошла к выходу из дома. Я взяла свою белую куртку, ключи от машины, телефон и открыла заднюю дверь. Совсем недавно Коул стоял здесь в волчьем обличье, не сводя с меня своих зеленых глаз. Я сказала ему, что у меня погиб брат. Что я — не слишком хороший человек. А он все смотрел немигающим взглядом, запертый в теле, которое избрал для себя сам.

Изменилось решительно все.

Отъезжая от дома, я с такой силой вдавила в пол педаль газа, что колеса несколько раз вхолостую прокрутились по гравию.

«Я Сэм Рот. Я должен найти Грейс. Найти волков. Привести их к озеру. Я Сэм Рот. Я должен найти Грейс. Найти волков. Привести их к озеру».

Я бросился в лес. Лапы мягко отталкивались от камней, каждый шаг уносил все дальше и дальше. Нервы были объяты огнем. Я удерживал свои мысли как охапку бумажных журавликов. Достаточно крепко, чтобы не упустить. Но не настолько крепко, чтобы измять.

«Я Сэм Рот. Я должен найти Грейс. Найти волков. Привести их к озеру. Я Сэм Рот. Я должен найти Грейс. Найти волков. Привести их к озеру».

Вокруг меня жили тысячи звуков. Десятки тысяч запахов. Миллионы ключей к бесчисленным формам жизни, населяющим эти леса. Но мне не нужны были эти бесчисленные жизни. Мне нужна была одна.

Она прислонилась ко мне спиной, вдыхая ароматы, которыми была полна кондитерская лавка. Стены и ценники вокруг нас пестрели всеми оттенками цветов, которые я теперь не мог различить.

«Я Сэм Рот. Я должен найти Грейс. Найти волков. Привести их к озеру».

Растущая луна заливала лес ярким светом, он отражался от низких облаков и рваных клочьев тумана. Я отчетливо видел бескрайний простор впереди, но в этой погоне полагался не на зрение. Время от времени я останавливался и прислушивался. Ее вой. Она звала меня, я не сомневался.

Волки выли в ночи; я подошел к ее окну и выглянул на улицу. Мы были незнакомцами и в то же время знали друг друга, как тропу, по которой ходили каждый день. «Не спи на полу», — сказала она мне тогда.

«Я Сэм Рот. Я должен найти Грейс. Найти волков. Привести их к озеру».

Теперь воздух оглашали и другие голоса, отзываясь на ее призыв. Различить их не составляло никакого труда. Трудно было помнить, почему нужно их различать.

Ее глаза, карие и серьезные, на волчьей морде.

«Я Сэм Рот. Я должен найти Грейс. Найти волков. Привести их к озеру».

Я поскользнулся на влажной глине, и лапы у меня разъехались. Неподалеку что-то с плеском упало в воду.

Где-то на краю сознания внутренний голос нашептывал что-то насчет опасности. Я замедлил бег, насторожившись, и увидел большущую промоину, на дне которой плескалась вода. Мысли путались, в голове, не давая покоя, крутилось что-то такое… я вскинул голову к небу и завыл, протяжно, заливисто, пытаясь облегчить эту боль внутри. Через несколько секунд до меня донеся ее ответный вой, и я завыл еще раз.

«Я должен найти Грейс. Найти волков».

Стайка птиц вспорхнула прямо у меня из-под лап, вспугнутая моим приближением. Они взлетели вверх, белые на черном фоне, и что-то в их многочисленности, в одинаковом размахе крыльев, в том, как они замерли в воздухе надо мной, трепеща на ветру, омытые звездным светом, всколыхнуло во мне какие-то неуловимые воспоминания.

Я все напрягал и напрягал память, но тщетно. Потеря казалась сокрушительной, хотя я и не мог вспомнить, что потерял.

«Я должен найти Грейс».

Я не забуду. Не забуду.

«Найти Грейс».

Есть вещи, которых лишить меня нельзя. Вещи, утраты которых я не вынесу.

«Грейс».

Два часа тридцать четыре минуты.

• Предыдущая
• 71/79
• Следующая