Лучший гарпунщик (Ветер над островами - авторская редакция) - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 23
- Предыдущая
- 23/94
- Следующая
Видать, аналог поговорки про худую овцу и что с нее можно иметь. И как оказалось, к разговору нашему уже весь кабак прислушивался, потому что все разом загомонили радостно, загремели стульями и толпой потянулись к выходу, возглавляемые трактирщиком, кричащим: «В круг! Все в круг! Бой будет!».
А Иван между тем хлопнул меня по плечу, спросив:
– Уверен? Павел драться горазд, может и покалечить.
– Ну, если не убьет, то все остальное терпимо. – хмыкнул я. – Да и этот вопрос пока на обсуждении еще, кому на лекаря раскошеливаться.
В общем, рассчитывал я на банальную кабацкую драку. А угодил на какой-то поединок. Будем надеяться, что просто на кулачках, а не на ножах, скажем, или боевых негритянских топорах. Ну да ладно, за язык меня никто не тянул.
Иван пошел следом за мной, поддерживая Игнатия, который при этом довольно сноровисто переставлял ноги, хоть по состоянию должен был давно упасть и не шевелиться.
Что такое «круг» – стало ясно сразу, когда толпа начала распределяться по всей ширине улицы, от трактира до стены форта, образуя некий импровизированный ринг. Объездчик на стене тоже оживился, явно собираясь насладиться зрелищем, а вовсе не проявляя желания разогнать начинающуюся драку. Видать, не криминал это здесь. Ну и хорошо, чего вмешиваться, когда двое дерутся по взаимному согласию? Сами разберутся.
Не зная, что делать, я следил за своим противников, Павлом, и повторял то, что делал он. Снял сапоги, стащил с себя рубаху, оставшись в одних штанах. По ходу дела начал разминаться. А мою растерянность по поводу правил предстоящего боя развеял как дымок трактирщик, начавший громко выкрикивать:
– По мужскому спору будут драться Павел, что из вольных добытчиков, и Алексей с «Закатной чайки», что пришла с Большого Ската. Ставки принимаю я, за Павла два к одному, за Алексея – четыре к одному.
К нему сразу рванули со всех сторон, гомоня и толкаясь, причем я заметил, что самую большую ставку, в золотых монетах, сделал Фома. На Павла. Ну, хорошо, потом не обижайся. Или мне потом не обижаться? Кто знает.
Народ, кстати, бежал к ожидающемуся зрелищу со всех сторон, и ставили почти все. А ведь если выиграет Фома, то точно все свои потери, настоящие и мнимые, отобьет. А вот если и тут проиграет… Тут трактирщик, к моему великому облегчению, перешел к оглашению правил. Видать, тут перед дракой так принято. Полезная традиция для тех, кто не очень в курсе.
– Бой начнется по моей команде и будет длится до полной победы! – кричал кабатчик все увеличивавшейся толпе. – Нельзя в глаза бить, за волоса хватать, пальцами рвать, нельзя кусаться и нельзя к причинному месту. Можно бить руками и ногами, можно бороться, можно душить и выворачивать руки и ноги. Если кто из бойцов не сдюживает, то может сдаться, так и сказав, а если говорить не может, то трижды должен рукой хлопнуть, по земле ли, или по чему иному. А если кто за нож, палку, камень или что иное схватится, того отдадут объездчикам, потому что в правилах такого нет.
Павел тоже энергично разминался, искоса поглядывая на меня. По сложению он был почти что моей копией. Весом килограмм за девяносто, ростом тоже с меня примерно, а во мне метр восемьдесят семь. Разве что я чуть жилистей, а у него мускулатура порельефней.
А еще я обратил внимание, что шрамов на теле у него хватает, а вот татуировок нет. Ни единой точки. И ни у кого иного, кроме «негритянок» в кабаке, их тоже нет, хоть среди присутствующих больше половины – моряки, а у них вроде как традиция. И я себя мысленно похвалил не единожды за отвращение к партакам, из– за чего проскочил без них через детство хулиганское и длительную службу. Даже без эмблемы рода войск обошелся, даже без группы крови подмышкой, какую многие себе кололи, подражая эсэсовцам. Есть у меня такое чувство, что сейчас бы мне эта пачкотня боком вышла бы.
– Бойцы! – крикнул трактирщик. – В круг!
Толпа загудела, послышался свист. Иван хлопнул меня по спине, подталкивая, и я пошел вперед, пока расслабленно. Кабатчик как заправский рефери встал посреди круга, жестами предлагая подойти к нему, затем отскочил назад и крикнул: «Начали!».
Павел оказался рядом со мной мгновенно, решив не тратить время на прощупывание противника. Два быстрых удара руками я принял на локти, вскользь пропустил по животу прямой удар ногой… и затем бой едва не закончился. Как я успел среагировать – я и сам не понял. Это был удар великолепный, ногой в голову, сбоку, стоя к противнику лицом, без разворота, исключительно за счет скорости и растяжки. Идеально неожиданный, сложный в исполнении и исполненный виртуозно. Я лишь успел немного отклониться, подняв плечо, и меня как бревном шарахнуло, чуть не сбив с ног.
Толпа взревела. Видать, Павел меня взять решил сразу с «коронки», а ее тут все знали. На ногах я устоял, хоть и обалдел немного, но открылся корпусом, и получил чувствительный удар справа в ребра, а затем в солнечное сплетение, который успел частично парировать локтем, а на удар в переносицу подставить лоб, точнее даже свод черепа.
Если бы мы в перчатках дрались, то ничего бы не было, но голым кулаком в это место угодить неприятно, можно кисть сломать, и Павел болезненно сморщился, убрав руку и на мгновение открывшись. Мне удалось пробить ногой сбоку ему под колено, удар, слегка сотрясший его и заставивший ловить равновесие, после чего получилось сократить дистанцию и левой рукой воткнуть прямой удар вразрез, разбив ему губы. А вот правую мою руку, пошедшую следом на «раз– два», он потрясающе ловко поймал в захват, поднырнув под нее, и закручивая меня вокруг самого себя, провел через подножку.
Что-то подобное мне встречалось раньше, поэтому я успел захватить его за корпус и потянуть следом, выгибаясь, эдакой неуклюжей «мельницей», сбивая с приема и просто переводя драку на землю. Мы тяжело грохнулись в пыль, толпа заорала, засвистела, а кабатчик подскочил ближе, встав на колено, следя, чтобы никто запретными приемами не пользовался.
Павел рывком вывернулся из моего захвата, попутно успев засадить мне по печени, да так, что я лишь охнул и чуть дыхание не потерял. Пока приходил в себя, он уже навалился на меня сверху, расставив ноги для надежной опоры и отжимая локтем мою голову назад, по ходу несколько раз кулаком приложив мне по физиономии, удачно очень, вынуждая закрыться.
Вынуждая, но не вынудив, потому что тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять – начни я закрываться, и он меня так здесь и забьет, в такой-то позиции. Завяжет руки, добавит по корпусу, по открытой печени и в солнечное, потом опять по голове, а колотуха у него как кувалда, и все, тут бою и конец. И вместо защиты я лишь втянул голову в плечи, пытаясь принимать выбивающие из глаз искры удары лбом и скулой, и сделал главное – захватил двумя руками его левую руку, опорную, ту самую, что давила на шею, а ногой, подтянув ее к самой голове, захватил его голову. И рванул изо всех сил, стараясь перевернуться набок, одновременно распрямляясь, отжимая его ногой и не давая убрать голову.
Я увидел, как лицо противника изменилось, с уверенного на испуганное. Он точно не ожидал такого, промедлил мгновение, а именно этого я и ждал, и это было уже моей «коронкой». Дав мне возможность захватить его конечность основательно, и когда я потащил его руку на излом, зажимая уже подмышкой и наваливаясь всем корпусом, он отчаянно попытался разорвать захват, подставившись окончательно. Я сумел задействовать и вторую ногу, зафиксировав противника уже в мертвом замке, из которого не вырвешься. Он даже бить меня не мог в той позиции, разве что по ногам, чего я сейчас даже не чувствовал.
Я чуть– чуть добавил давления, напрягся, и хриплый крик Павла: «Сдаюсь!», с одновременным стуком по моим ногам прозвучал для меня музыкой.
– Стой! – заорал кабатчик, подскакивая ко мне и молотя ладонью по земле, поднимая облака серой пыли.
Я отпустил Павла, и мы раскатились в стороны. Толпа орала, свистела, топала ногами, кабатчик что-то кричал, но я этого не слышал. Поднялся я с трудом. Голова кружилась, перед глазами плыли радужные круги, капала кровь из рассаженой брови, стекая по голой груди, глаз быстро затекал фингалом, спазматическая боль в печени вызывала приступы тошноты – попал он мне туда удачно, надеюсь, что не порвал. Не ожидал я от него такой прыти, если честно. Почему-то мне казалось, что раз у них тут все так патриархально, то «смешанные боевые искусства» не должны быть знакомы. Как же… Такого сразу на ринг выставлять можно, орел.
- Предыдущая
- 23/94
- Следующая
