Великие подвиги Аладдина - Клыгин Александр Павлович - Страница 18

• Предыдущая
• 18/26
• Следующая

– Помню, хотя там здешние места, кажется, не упоминаются, – кивнул Аладдин.

– Ну, лорд Меху мог просто упустить такую мелочь, – улыбнулся Хаттабыч. – А я точно знаю, как было дело. Когда тот древний фараон-инопланетянин правил в Египте, на страну постоянно совершали набеги голодные дикари из пустыни. Причины их агрессии понятны – эти племена голодранцев ничего не умели делать и портили всем жизнь, поэтому их и выгоняли отовсюду. Короче говоря, сидели они в пустыне, жрать им было нечего… Некоторые мои друзья даже считают, что от голода скатились они до каннибальства и всевозможных сексуальных извращений – «голубых»-то среди них полно было.

– Давай без подробностей, – Аладдин поморщился.

– Окей, – продолжал Хаттабыч. – Так вот, голод и страх порой толкает людей на отважные действия. Так что раз в несколько лет эти голодранцы нападали на Египет. Совершали набеги и уносили с собой все, что могли унести. Правда, успешных набегов у них почти не бывало – на границе Египта постоянно стоял Хамэрхэд с армией. Несколько раз случалось и такое: выбежит толпа дикарей из пустыни, увидит египетскую армию во всеоружии – и бежит обратно. Египетские воины скучали от безделья – войны нет, никаких развлечений, понимаешь…

– Лорд Меху об этом упоминал, – кивнул Аладдин. – А Иерусалим-то причем?

– Однажды эти племена голодранцев – их называли «хапиру», потому что они все хапали… – продолжал Хаттабыч. – Так вот, однажды набег хапиру завершился удачно. Они изрядно хапнули и убежали в пустыню. Египетские воины, упустившие этот момент, быстренько собрались и двинулись за ними в погоню. И египтяне нагнали хапиру именно здесь – тогда тут была маленькая деревенька. Хамэрхэд порубил врагов в капусту, устроил внушительный пожар. Но фараон остался недоволен. Он приказал своему военачальнику отстроить деревеньку заново и возвести здесь Храм Солнца. Кажется, сюда из Египта даже привезли какой-то священный булыжник или что-то в этом роде… То есть, какое-то время здесь хранился весьма мощный предмет силы, практически единственный в этой пустыне. А позднее хапиру и их потомки снова заняли эту деревеньку. Камень силы, скорее всего, выбросили или еще что-то с ним сделали… Ну, и возвели здесь своих идолов, само собой. А потом за эту деревеньку много раз дрались – сила-то здесь еще оставалась. Конечно, этот «ручеек» энергии не сравнить с тем энергетическим «океаном», который и по сей день сохраняется в Египте. Вот только, если с Египтом-то ничего поделать нельзя – хоть его и захватывал Шурик Македонский, да все равно без толку… А с Иерусалимом можно много чего навертеть. За контроль над этим местом силы веками боролись сторонники и противники древнего фараона. Потом здесь произошло кровавое жертвоприношение, с которого и началась история христианства. Здешнее место силы изрядно пропиталось кровью, ненавистью и запахом смерти, поэтому теперь его могут использовать разве что северные варвары, которые питаются исключительно примитивной энергетикой, в отличие от арабов, способных воспринимать высокие вибрации. Ну, ты и сам понимаешь, что после того, как тут замутили христианство, прошла еще тысяча лет кровавых войн. И поэтому сейчас в городе энергетика… ну, скажем, весьма хреновая.

– Понятно, – кивнул Аладдин. – То есть, туда лучше вообще не заходить, чтобы не запачкаться.

– Верно, – кивнул Хаттабыч. – Я думаю, что нам с тобой следует провести здесь какой-никакой обряд очищения… Но даже если мы слегка почистим атмосферу, лучше все равно убраться отсюда подальше. Но не слишком далеко. Засядем в какой-нибудь из близлежащих крепостей, оставим в Иерусалиме отряд воинов… и будем ждать.

– Чего ждать? – спросил Аладдин.

– Насколько я знаю европейцев, а я их вроде бы немножко знаю… – сказал Хаттабыч. – Когда до них дойдет, что у них из рук вырвали деревеньку, по которой они уже тысячу лет с ума сходят… В общем, я более чем уверен, что через год-другой сюда примчится внушительная европейская банда, даже, возможно, вместе с их королями. И они будут готовы на все, чтобы вернуть эту деревеньку себе. Ну, а мы должны сделать все возможное, чтобы этого не допустить. Поэтому надо готовиться к глухой обороне. Ну, может не такой уж глухой, но…

– Сколько возни из-за одной маленькой деревни, – пробормотал Аладдин. – Неужели она для нас так важна?

– В принципе – нет, – ответил Хаттабыч. – Деревня нам ни на фиг не нужна. Нам нужен контроль над некоторыми энергетическими потоками. Если мы их будем удерживать, лорд Меху и его друзья смогут как-то их использовать и…

– И что? – спросил Аладдин.

– И развалится вся эта Европа, – ответил Хаттабыч. – По крайней мере, та Европа, которую мы знаем. А что будет дальше – никому не известно. Посмотрим-увидим. Наша задача простая – деревню удерживать. И пустыню. А Египет и так наш, так что нечего и дергаться.

– То есть, в ближайшее время мне придется тут торчать и налаживать оборону, чтобы отбиваться от массированных атак европейцев, – тяжело вздохнул Аладдин. – А я уж надеялся домой съездить, Шахерезаду с детьми повидать. У нее, кстати, косметика кончилась.

– Даже не думай, за косметикой я в 21 век не побегу, – сказал Хаттабыч. – Но, в принципе, ты запросто можешь уехать в Каир, только оставь тут людей и дай им указания. Ну, конечно, еще пару недель придется тут задержаться – разобраться, что к чему, навести порядок и все такое. А потом – отчаливай в отпуск. Как только сюда подгребут европейцы, нас сразу же предупредят, и мы будем в нужное время в нужном месте. Окей?

– Окей, – кивнул Аладдин. – А, кстати, Шахерезада из-за косметики не переживает. Она говорила что-то о том, что местные ученые, благодаря образцам из 21 века, научились здесь делать что-то, похожее на нормальную помаду и тональный крем.

– Замечательно! – воскликнул Хаттабыч. – Так мы с тобой еще и мировому прогрессу поспособствовали. Жизнь удалась! Как думаешь, Аладдин?

– Думаю, удалась, – кивнул Аладдин. – И спасибо тебе, Хаттабыч. Даже не знаю, что бы я делал, если бы не встретил тебя.

– Собирал бы финики в Багдаде, – усмехнулся Хаттабыч. – Хотя, возможно, ты бы уже дослужился до звания надсмотрщика.

Даже Хаттабыч иногда ошибался – ответного удара из Европы пришлось ждать не два года, а целых четыре. Аладдин все это время торчал в Каире, развлекался, успел даже съездить на юг Египта – поглядеть на развалины старинных храмов времен Восемнадцатой династии. Короче говоря, в 1191 году Аладдину уже стало так скучно, что он даже обрадовался вестям о приближении северных варваров к захваченной им деревеньке.

Аладдину было настолько невтерпеж, что он приказал Хаттабычу превратить ковер в самолет и немедленно вылетел в пустыню, к своим гарнизонам. Правда, так до конца и не ясно, почему Аладдин столь быстро стартовал на войну – то ли потому, что соскучился по военным действиям, то ли потому, что ему не терпелось сбагрить Шахерезаде новорожденных внуков.

Как бы то ни было, в пустыню Аладдин прилетел быстрее ветра, особенно если учесть, что погода была безветренной. Но, как оказалось, напрасно он так торопился. Через некоторое время вслед за Аладдином в пустыню подтянулась и египетская армия, и тоже, как оказалось, совершенно напрасно. Северные варвары вовсе не торопились нападать на гавань под названием Акра, которая открывала путь к иерусалимской деревне. А тормозили европейцы потому, что французский король Филипп дожидался английского короля Ричарда – тот в это время торчал на Кипре, разруливая терки с тамошней братвой.

Через пару месяцев король Ричард, замочив всю кипрскую братву, подвалил в Акру на стрелку с Филиппом. У этой парочки тоже были давние терки между собой – ну, никак эти двое не могли поделить Европу. Поэтому они уже не первый десяток лет плели друг против друга интриги, а люди Ричарда мочили в кустах людей Филиппа, а иногда и наоборот. Тем не менее, узнав, что Аладдин захватил деревеньку со Священной Деревяшкой, эти двое вроде как помирились и примчались в Азию, поспорив, кто первый надерет Аладдину задницу.

• Предыдущая
• 18/26
• Следующая