Все кошки возвращаются домой - Ролдугина Софья Валерьевна - Страница 27

• Предыдущая
• 27/93
• Следующая

— Умерла? — весело переспросила валькирия и, подтянувшись, уселась на подоконник. Я поднялась было навстречу ей, щурясь от яркого солнечного света, но Джайян махнула рукой: — Не вскакивай. Бездна, в походе тебя не заставишь лишний километр пройти! А как нужно посидеть пять минут спокойно, так ты сразу начинаешь метаться, — хихикнула она, сгибая ногу в колене и упираясь ступней в подоконник. — Ладно, чего там. Спрашивай.

— Джайян, а это правда ты? — вырвалось у меня.

— В память матерей ты ныряла, чтоб такую ерундовину спросить, что ли? — едко поинтересовалась она, накручивая светло-русую прядь на палец до боли знакомым жестом. — Разумеется, это не я. Так, совокупность воспоминаний обо мне… Ну, и еще кое-что. По мелочи. Например, я твой проводник в этом чудном местечке! — она широким жестом обвела комнату, имея в виду, очевидно, не помещение, а нечто большее.

Память матерей.

Горло словно стиснуло ледяной ладонью. Как же, размечталась. Живая Джайян… Мертвые не возвращаются, мне ли, сестре некроманта, этого не знать? Но все равно, когда я ее увидела, то на секундочку, на короткое мгновение понадеялась, что из всех правил есть исключения.

— Плакса, — необидно рассмеялась Джайян. — Как обычно, глаза на мокром месте. Ну, если ты не хочешь собирать мозги в кучку и думать, придется мне. Найта, как считаешь, что с тобой произошло?

— Меня заколдовали, — буркнула я, усаживаясь в кресло с ногами. Взгляд упирался в прозрачную кружку на столе, наполненную желто-зеленым настоем. Ромашка. — Я погрузилась в память матерей, чтобы понять, какой тип заклинаний отрезает жертву от управления нитями…

— Заклятия отречения от дара, пиргитовые зелья, ментальные заклинания, — бесцветным голосом отбарабанила Джайян.

Я медленно выдохнула, превозмогая желание взвыть от тоски и свернуться в кресле клубочком. Теперь она говорила в точности так же, «предки» из памяти матерей. Только вот мое подсознание слило на этот раз множество голосов и сущностей воедино — и наделило их внешностью и манерами Джайян.

— От дара я не отрекалась. Ничего подозрительного не пила, — вдумчиво произнесла я, отгоняя ненужные мысли. — Остается ментальное воздействие. Вопрос на засыпку: как справиться с заклинанием, если маг на много-много порядков тебя превосходит?

— Никак, — мгновенно сориентировалась Джайян.

Услышав ожидаемый ответ, я сникла. Молчание затянулось. Только неестественно оживленные птицы продолжали чирикать за окошком. Как будто весна на дворе.

— Никак, — повторила валькирия. И вдруг добавила хитрым до невозможности голосом, склоняя голову к плечу: — Но ментальные воздействия производятся на человеческий разум. Если ты сойдешь с ума как-нибудь, то заклинание распадется само собой.

— Что? — ошеломленно вскинулась я, но Джайян уже спрыгнула с подоконника.

— Выше нос, Найта, — отступила она от окна, и я наконец-то сумела различить ее ухмылку — такую знакомую, родную. — Мертвые не оживают, да… Но я-то не умерла. Я просто вернулась домой.

И Джайян подмигнула мне.

Не выдержав, я вскочила и ринулась к ней. Но доски пола, такие прочные с виду, прорвались подо мною, как бумага. Я взвизгнула и рухнула в ворохе деревянных ошметков вниз, где была лишь темнота…

… и ощущение бесконечного падения.

Значит, транс слетел, и я вернулась в прежнее, околдованное состояние. Избавиться от которого можно было, лишь свихнувшись.

Чудесно. Что-то мне не хочется сходить с ума. А впрочем…

В голове промелькнула замечательная идея.

Почему бы и нет?

— Ментальные заклинания накладываются на человеческий разум, — тихо произнесла я, и слова заглушил поднимающийся снизу и хлещущий в спину поток воздуха. — Но что, если я перестану быть человеком?

Эстаминиэль — не люди. Они ближе к Изначальным.

А стихии человеческим разумом не обладают.

Стоило понять это, и кровь во мне будто вскипела, превратившись в едкую тьму. Один удар сердца — и я открыла глаза.

Комната, оказывается, никуда не делась. Как и нити. Просто Леарги заставил меня поверить, что я падаю куда-то вниз, словно та девочка, которая побежала за белым кроликом. Хороший прием. Отвлечь внимание, чтобы никто не помешал бывшему Повелителю справиться с Максимилианом.

МоимМаксимилианом.

Лишенный цвета мир вокруг меня стал невероятно четким, как хорошая фотография. Дэриэлл застыл посреди комнаты, опутанный — теперь я видела это прекрасно — мерцающими паутинками заклинаний. Сложная конструкция… Не паралич, но нечто, заставляющее время для целителя стать невероятно медленным, ленивым. Так, чтобы на один шаг не хватило бы и часа.

А у перевернутого стола и разбитого в щепу кресла возвышался, как башня посреди руин древнего города, Леарги. У ног его лежал клубок нитей, в котором смутно угадывались очертания человеческого тела.

И лишь понимание того, что Максимилиан цел и невредим, только обездвижен, удержало меня от удара.

— Отпусти их, — холодно приказала я Леарги.

Он обернулся, порывистый и какой-то взъерошенный. Сквозь черно-белый транс, как на картинке, которую раскрашивают водой, проступали цвета, пока бледные и тусклые. Солнечное золото — коже, мшистую зелень — глазам, вино-темную красноту — разметавшимся глянцевым прядям волос и нитям, что густо опутывали князя…

Я с трудом заставила себя расслабить сжатые в кулаки руки и тихо добавить:

— Пожалуйста.

Леарги улыбнулся и стал немного похож на Дэриэлла:

— Конечно. Сейчас, — движение пальцами по кругу — и целитель отмер, по инерции делая два шага вперед, а потом остановился, непонимающе оглядывая комнату. Для него последние минуты выпали из жизни. — Пожалуй, я вынужден согласиться с тем, что вы — опытный боец, — непринужденно продолжил бывший повелитель, опускаясь на колени и начиная осторожно снимать нити с Ксиля. Я удивленно моргнула, только сейчас сообразив, что эти путы — вещественные. Ну, конечно, ведь шакаи-ар, особенно сильного, заколдовать практически невозможно! А вот придать какому-нибудь простому материалу, например, волосам, нужные свойства уже легче. — Даже Меренэ не всегда может справиться с моими заклинаниями.

— О… — растерялась я. — Вы слишком добры… — и, подходя к нему ближе, пояснила: — Меренэ расплетает ваши заклинания, а я просто выскользнула из них. Как если заковать в обручи воздушный шарик, а он сдуется и упадет на землю.

Дэриэлл, прислушиваясь к нашему разговору, подошел ближе, но в разговор пока вмешиваться не стал.

— В таком случае, позвольте поздравить вас с удачным приземлением, Найта, — церемонно склонил голову Леарги, не отвлекаясь от распутывания нитей. — И прошу прощения за этот инцидент. Надеюсь, вы не держите на меня зла?

«Очень даже держу!» — хотела воскликнуть я, припомнив падение в бездну и встречу с воспоминанием о Джайян, но сдержалась и пожала плечами:

— Зависит от того, что скажет Максимилиан.

— Разумно, — вновь улыбнулся Леарги, но на лбу у него залегла тревожная складка. — Вот и послушаем.

Он осторожно потянул за кончик одной из нитей — и «кокон» с тихим шелестом распался. Ксиль резко подскочил — будто сжатая пружина распрямилась — и вцепился в плечи Леарги, не успевшему отступить.

— Ты! — выдохнул князь, ощеривая клыки. Ладони его, словно невзначай, скользнули к уязвимой шее. — Ты, — тонкие, но сильные пальцы сомкнулись на ней, слегка царапая острейшими когтями золотистую кожу. Ксиль по-кошачьи плавно склонился к лицу Леарги, продолжая скалиться, и прошипел: — Ты чем думал, когда устраивал эту проверку? У меня сейчас, к сожалению, не настолько совершенный контроль над способностями, чтобы остановиться вовремя. Если бы я так не сглупил в самом начале…

— Тем не менее, победа за мной, — спокойно ответил Леарги, но расширившиеся зрачки выдавали его напряжение. — И это вдвойне приятно потому, что когда-то ваш отец нанес мне поражение… А сейчас вы похожи на Нейарана как две капли воды.

Максимилиан повеселел, но это было нехорошее веселье:

• Предыдущая
• 27/93
• Следующая