Три розы - Гарвуд Джулия - Страница 65

— Внешне Адам действительно смахивает на грабителя, но на самом деле он и вправду фермер. У них с братьями довольно много земли недалеко от Блю-Белл.

— У вас есть собственная земля? — Джеймс ахнул.

— Да, сэр, — ответил Адам.

Джеймс многозначительно кивнул сыну.

— Не нужны ли вам лишние руки? — спросил тот, стараясь не выказывать излишней заинтересованности.

— Они всегда нужны, — спокойно ответил Адам. — А вы ищете работу?

— Да, сэр, ищу, — ответил Уилл. — Я могу трудиться целый день, делать все, что скажете, и не отступлюсь, пока не закончу. Я хороший работник, сэр, я очень сильный.

— Работа на ранчо тяжелая, — предупредил Адам.

— Я этого не боюсь, — ответил Уилл.

— Тогда можете считать, что работа у вас уже есть, — сказал Адам.

— Мы решили переехать на новое место, потому что на юге нам больше дела не нашлось, — объяснил Уилл. — А где ваше ранчо?

Адам рассказал, как попасть в Роуз-Хилл.

— Чтобы добраться туда пешком, вам понадобится добрых две недели. К тому времени я должен вернуться, но если меня не будет, скажите моему брату Коулу, что я вас нанял.

— Не будет никаких проблем, — пообещал Уилл.

Жена схватила его за руку и обняла. У нее в глазах стояли слезы, и она отчаянно моргала, стараясь запить их обратно.

— Я тоже могу быть вам полезен. Может, наймете и меня? — робко спросил Джеймс.

— Почему бы нам не продолжить разговор за едой? — предложила Женевьев.

Казалось, Джеймс заколебался, и Адам догадался о причине. Вероятно, у семейства нелегкие времена. Судя по обтрепанной одежде, которая давно просится на помойку, они совсем на мели и явно не имеют ни цента. Малышки топали босиком, ноги их запылились, но сами девчушки были безупречно чистенькие.

— Мы хотели устроить небольшой пикник, — сказала Женевьев. — Нам будет очень приятно, если вы присоединитесь к нам. Мы взяли с собой множество припасов, не пропадать же им? Правда, Адам?

Семейство напряженно ожидало его ответ.

— Разумеется, — мягко проговорил Адам.

— Мы рады составить вам компанию, — кивнул Джеймс.

Уилл и Элли улыбнулись. Женевьев просияла от удовольствия, и Адама тронула ее забота о Медоузах. Как и он, девушка, несомненно, заметила, что семья пребывает в крайней нужде, и решила принять в них участие. А ему и в голову не пришло предложить им перекусить вместе… Великодушие и сострадание Женевьев к чужой беде заставили Адама смириться. Он больше не корил девушку за то, что они теряют время, останавливаясь в пути…

Пока Адам занимался лошадьми, Элли помогла Женевьев расстелить на земле скатерть и разложить сыр, солонину, бисквиты, яблоки, сушеные бананы, сахарное печенье на десерт. Они пили, холодную воду из ручья. Хотя еды было полно, Женевьев почти ни к чему не притронулась. Она вообще мало ела. Казалась, девушка вполне обошлась бы кусочком бисквита. Когда все насытились, Женевьев уговорила Медоузов забрать остатки продуктов с собой, уверяя, что если они не возьмут, то она просто все выбросит.

— Как вам удалось стать хозяином ранчо? — спросил Джеймс.

Адам не привык рассказывать о своей жизни. Пожав плечами, он коротко пояснил, что для этого пришлось здорово потрудиться, да еще помогла удача. Однако Женевьев думала иначе и решила более подробно поведать Медоузам историю его успеха. Адам настолько удивился, что даже не остановил девушку. Она знала о нем абсолютно все! Еще бы, прочитав все его письма и. наслушавшись рассказов Роуз! Его потрясла ее память; Женевьев упоминала такие мелкие подробности, которые он сам забыл. Она говорила Долго и эмоционально, а когда закончила свое романтическое повествование, он с трудом узнал себя в его герое — таким сильным, мужественным, упорным, умным и целеустремленным она его представила.

Медоузы слушали как зачарованные. Они смотрели на Адама, вытаращив глаза, будто видели золотой нимб вокруг его головы. Адам бросил на Женевьев такой красноречивый взгляд, что можно было не сомневаться: как только они останутся наедине, она свое получит. Девушка лишь простодушно улыбнулась в ответ на это молчаливое предупреждение…

Адам считал, что теперь им пора прямиком отправляться в Грэмби. А Женевьев хотелось поболтать еще немного. Уилл и Джеймс наперебой расспрашивали про Роуз-Хилл. Пока Адам отвечал, Женевьев тихо сидела в сторонке. Потом, дождавшись паузы, предложила Адаму выдать Уиллу и Джеймсу аванс, подтвердив тем самым, что они приняты на работу.

И снова Адама удивили ее деликатность и такт. Этой семье нужны деньги на еду. Понимая, что Медоузы, желая сохранить гордость и достоинство, ни за что не примут их просто так, девушка нашла способ помочь семейству, не обидев. Джеймс и Уилл запротестовали. Женевьев, опасаясь, что Адам не согласится с ее предложением, положила свою руку на его и легонько стиснула.

— Если вы согласны на меня работать, то должны взять аванс, — твердо сказал Адам.

— У вас в Роуз-Хилле так положено? — спросил Уилл.

— Да, — поспешно ответила Женевьев.

Адам протянул каждому из мужчин по двадцать долларов.

— Жду вас на ранчо к концу месяца.

Они ударили по рукам. Адам велел Женевьев подниматься — они наконец должны ехать.

Но следующее замечание Джеймса Мсдоуза все изменило.

— Адам, у вас такой же благородный взгляд, как у президента Авраама Линкольна, говорю вам это как очевидец. Да, сэр, именно так.

— Вы видели Линкольна? — изумленно спросил Адам.

— Точно.

Адам захотел услышать об этом во всех подробностях, ибо считал Линкольна самым великим оратором и президентом всех времен и народов. Он снова сел и целый час увлеченно внимал рассказу Джеймса о его замечательной встрече с Линкольном.

— Он ехал в Геттисберг, — говорил Джеймс. — Это было ужасное время. Война уже забрала жизни сотен молодых парней. Многие люди остались без крова, без земли… А когда война закончилась, все хлынули в города — искать работу. Да-а, тяжелые были времена, но потом стало немного лучше.

— Сейчас снова все плохо, — вставил Уилл.

— Из каких Вы краев? — спросил Адам.

— Норфолк, Вирджиния. Самое чудесное место во всей стране! — горделиво сказал Джеймс.

— Роуз-Хилл тоже очень приятное место, — заметила Женезьев. — Уверена, вам оно понравится, и очень скоро вы будете считать городок Блю-Белл своим домом.

— Думаю, так и будет, — тепло улыбнувшись ей, согласился Джеймс и снова повернулся к Адаму, желая узнать, случалось ли ему когда-нибудь заезжать в Геттисберг.

— Нет, никогда, — ответил Адам.

— Мне довелось побывать на полях сражений, — заявил Джеймс.

Адам захотел послушать и про это. Он был изумлен памятью Джеймса, который без запинки сыпал названиями и датами, помнил все детали, даже знал такие, о которых Адам никогда не читал в книгах.

Пока мужчины говорили о войне, близняшки забрались на колени к Женевьев. Она расчесала им волосы, вплела в косички розовые ленты; которые выдернула из рукавов платья, и завязала бантики. Элли сидела рядом. Они с Женевьев о чем-то шептались, Женевьев время от времени кивла. Услышав, как одна из девочек сказала, что Женевьев красивая, Адам мысленно согласился с малышкой.

Было почти три часа дня, когда Адам наконец сказал что пора двигаться дальше, и они с Женевьев направились к лошадям. Джеймс пошел следом.

— Простите за любопытство, давно ли вы женаты? Вы ведь молодожены, не так ли?

Женевьев засмеялась. Адам нахмурился.

— А почему вы решили, что мы молодожены? — спросила она.

— По тому, как он на вас смотрит, — объяснил Джеймс.

— И как же я на нее смотрю? — поинтересовался Адам.

— Так, словно вы еще не слишком хорошо ее изучили. Вы удивляетесь, но довольны. У меня тоже так было. Я точно так же смотрел на свою, упокой, Господи, ее душу. Хотя, по правде сказать, я смотрел на нее точно так же до самой ее смерти. Если бы вы нас увидели, когда мы подбирались к тридцати двум годам совместной жизни, то вполне могли бы принять нас за молодоженов.