По соседству с герцогом - Брэдли Селеста - Страница 31

Девушка с затаенной тоской бросила взгляд на стоящего рядом великолепного мужчину. Очень много стоить.

– А сейчас, если изволите посмотреть вверх, вы увидите то, из-за чего эта фабрика настолько превосходит все остальные.

Яростная гордость в выражении его лица на какой-то момент заворожила ее, но затем девушка послушно подняла свою голову вверх.

Над ними пробегали пересекающиеся линии, нарисованные по плану, который Дейдре не могла понять. Ее глаза привыкли к сумраку, и она поняла, что линии – нет, это были ремни! – двигались. Напоминая странную репродукцию основы и утка [5]на станках внизу, эти ремни натягивались между и в середине друг друга. Затем Дейдре осознала, что все линии, кажется, встречаются выше, там, где разместилась огромная пыхтящая паровая машина. Единственный стальной стержень толщиной с ее бедро поднимался из большого корпуса, вращая и поднимая все ремни, на который они были намотаны на разной высоте.

Все это напоминало нечто, сооруженное сумасшедшим, но Брукхейвен смотрел вверх с глубоким удовлетворением в глазах.

– Смотрите, присоединив все индивидуальные машины к основному приводу парового двигателя системой ремней и шкивов [6], мы добились того, чтобы вся фабрика работает как единое целое. – Колдер почти улыбнулся. – Как будто бы она живая.

Дейдре увидела, как стиснутые челюсти расслабились, а его почти постоянно хмурый взгляд просветлел. В этот момент она поняла кое-что очень важное о своем муже. Колдер был человеком, потерявшим веру во все, кроме механизмов, которые он мог понимать и ремонтировать, и которые никогда не бросят его. Все это – огромный, хрипящий, жужжащий, щелкающий организм фабрики – это стало настоящим домом для Колдера, для человека, не для маркиза… хотя, возможно, также и для умного одинокого мальчика, скрывающегося внутри него.

Заключенный в странные механические объятия, он был таким беспечным и счастливым, каким она его никогда прежде не видела.

Дейдре устремила взгляд вниз на фабричный пол и – всего лишь на мгновение – уловила гармонию кажущегося беспорядочным движения под ней. Подобно огромной, кошмарной поездке на карусели все помещение целиком поднималось и опадало, как одна грудь, словно оно вдыхало нити и энергию, а выдыхало готовую текстильную ткань. Затем девушка заморгала, и все вернулось обратно к хаосу вне ее понимания.

– Это очень… – Ничем нельзя было помочь. Ей придется сказать это. – Эффективно.

Наивысший комплимент по оценке Брукхейвена, потому что он оживленно и удовлетворенно кивнул.

– Благодарю вас.

Все это было очень весело – по крайней мере, она была рядом с ним – но у Дейдре была причина, по которой она приехала сюда сегодня. Она не просто сражалась за Мэгги, она боролась за себя. В конце концов, если его собственный ребенок не смог пробиться к нему, то какие шансы могут быть у далеко не совершенной жены?

Зная, что ее слова расстроят перемирие между ними, девушка приподняла подбородок и изобразила лукавое выражение на лице.

– Так эти машины занимают место людей?

Колдер заморгал от удивления, но он все еще находился в роли доброго учителя.

– Я предполагаю, что в некотором смысле, да. Требуется меньше рабочей силы, чтобы управлять моей фабрикой, чем для того, чтобы соединять части между собой.

Меньше рабочей силы – или меньше эмоций? Он даже свел число работников к минимуму для того, чтобы как можно меньше взаимодействовать с людьми. Дейдре наклонилась над перилами и притворилась, что обозревает работающих.

– Итак, вы покупаете их…

– Их строят специально для меня.

Девушка почти всхлипнула от привязанности и рвения, прозвучавших в его голосе.

– Итак, их строят специально для вас, и вы привозите их сюда и… – она неопределенно махнула рукой в сторону потолка, – и вы расставляете их, как оловянных солдатиков, а они выбрасывают ткань?

– Ткань высшего качества.

Конечно же, высшего качества – разве кто-то захочет иметь несовершенную, с недостатками… такую, как человек? Дейдре выпрямилась, чтобы взглянуть ему в глаза.

– Что с ними станет, если вы перестанете о них заботиться?

Ах, теперь он начал что-то подозревать.

– Что вы имеете в виду?

Она сложила руки на груди.

– Что случится, если вы оставите их под дождем? Что случится, если вы никогда не станете смазывать их? Или проверять эти штуки с ремнями? – Горький смех вырвался у нее. – Что произойдет с ними, если вы оставите их в Брукхейвене до тех пор, пока им не исполнится семь лет? Что произойдет, если вы запрете их в доме и откажете им в общественной жизни?

Сейчас Колдер уже сердито смотрел на нее, но девушка продолжала, ее голос стал громче.

– Что будет, если вы откажетесь говорить с ними в течение нескольких дней подряд или скажете – когда-нибудь! – только одно доброе слово, и они начнут обвинять себя в том, что они никогда, никогда не будут достаточно…

– Довольно! – Острый клинок его командного голоса оборвал ее тираду. Колдер впился в нее глазами, похожими на горящие угли. – Не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите! Это вовсе не похоже на меня.

– О! Вы – самый упрямый, самый высокомерный, неисправимый… – Господи, у нее просто не хватало слов, чтобы описать маркизу его самого. Дейдре сдалась. – Вы… вы негодяй!

Затем она обернулась вокруг своей оси в вихре юбок и побежала от него, полетела вниз по узкой деревянной лестнице, не думая о падении, до тех пор, пока сильная рука не схватила ее за локоть и не рванула обратно к железной груди.

– Маленькая дурочка. – Голос Колдера резко прозвучал над ее ухом. – Вы убьетесь.

Дейдре не соизволила бороться для того, чтобы развлечь его.

– Отпустите меня, – отрезала она. Хотя девушка все еще пошатывалась и одна нога не имела опоры, она не станет цепляться за него.

– Если я отпущу вас, вы упадете с этой лестницы и разобьетесь. – Его голос напоминал рычание. Он эхом отозвался внутри Дейдре, убедив девушку в том, что дрожь в ее теле происходила вовсе не от страха.

– Какое это будет иметь для вас значение? – Черт бы его побрал, за то, что он заставил ее голос прерываться!

Рука Колдера сжалась крепче, полностью притянув Дейдре к его телу. Он наклонял голову до тех пор, пока она не ощутила его дыхание на своем ухе.

– Если у меня окажется мертвой еще одна жена, то боюсь, что моя репутация уже никогда не восстановится.

Как он мог быть таким холодным в тот момент, когда ее тело прижималось к его телу, а ее отчаянная дрожь была очевидна для его органов чувств – думал ли маркиз о том, что она боится или возбуждена, но так или иначе внутри него не было ничего, кроме прочного льда!

В таком случае Дейдре отказывалась позволять ему заморозить и себя тоже! Она медленно подняла свой взгляд, чтобы встретиться с его холодными глазами. Затем девушка вытянула свободную руку, чтобы нежно, кончиками пальцев провести по его лицу ото лба до твердой челюсти. Она прикоснулась к уголку его рта одним, легким как перышко, прикосновением.

– Тогда вы должны прекратить провоцировать нас на то, чтобы убегать от вас, милорд, – прошептала она.

Выражение его лица не изменилось, но Дейдре ощутила, как мужское тело твердеет рядом с ее животом. Его взгляд опустился туда, где ее грудь, кремовая и полная, высоко вздымаясь, прижималась к его груди. Она сделала глубокий вдох, просто для того, чтобы помочь ему.

Взгляд Колдера снова впился в ее глаза и его челюсти медленно задвигались.

– Значит, я должен запереть вас в башне, чтобы удержать?

О, да. Девушка вжималась в него, глазам устремиться на его губы.

– А вы пообещаете навещать меня каждую ночь?

Маркиз с трудом сглотнул. Она проигнорировала этот маленький триумф, потому что возбудить мужчину было легко. То, чего Дейдре хотела от него, добиться было гораздо труднее. О, быть любимой, по-настоящему любимой, таким мужчиной, как он – сможет ли смертная женщина пережить одну ночь в его объятиях? А как насчет целой жизни?