Черные холмы - Робертс Нора - Страница 14

Корзинку и пакеты она положила в грузовичок. Рюкзак полетел туда же. Хорошо, что родители уехали в город. Это избавило ее от каких бы то ни было объяснений.

Мысли девушки снова переключились на Купера. Интересно, его дедушка с бабушкой догадываются о том, что должно произойти? Она не стала спрашивать об этом мать. После того откровенного разговора у Лил и так осталось легкое чувство неловкости.

«Не думай об этом!» – приказала она себе, петляя на машине по проселочной дороге.

Впереди три свободных дня. Вряд ли этим летом она еще раз сможет рассчитывать на такую удачу. Через несколько недель она покинет дом, уедет в университет. Начнется новый этап ее жизни.

А сейчас ей предстоит осуществить задуманное.

Как ни странно, Лилиан совсем не нервничала. Душа ее была исполнена радостных предчувствий. Девушка знала – в теории, – что ей нужно делать, и намерена была претворить это на практике.

Включив радио, она замурлыкала в такт музыке. За окном мелькали холмы, зеленые пастбища, опрятные дома. Ветер трепал развешанное на веревках белье. Завидев стадо бизонов, Лил не выдержала и притормозила.

«Всего несколько фотографий!» – сказала она себе.

На ранчо Уилксов Лилиан приехала как раз в тот момент, когда Купер седлал лошадь. Лил взяла пакеты в одну руку, корзинку во вторую и призывно свистнула. Он подошел, потянулся за рюкзаком и покосился на поклажу подруги.

– Что это у тебя такое?

– Да так… Маленький сюрприз, – она протянула пакеты Куперу.

– Это все еда? Да тут ее недели на две.

– Потом еще скажешь мне спасибо. А где твои?

– Утром уехали в город. По идее, должны скоро вернуться. Впрочем, они сказали, чтобы мы их не ждали.

– Вот и чудесно, – Лил, ни на секунду не забывавшая о своем секрете, довольно улыбнулась. – Кстати, я разговаривала сегодня с будущей соседкой по комнате, – она осмотрела подпругу и подтянула ее. – Эта девушка позвонила, чтобы обсудить кое-какие детали. Она из Чикаго, будет изучать зоологию. Надеюсь, мы с ней поладим.

– Это ты скоро узнаешь.

– Угу, – Лил вскочила в седло. – А у тебя какой сосед?

– Мой сосед большую часть времени находился под кайфом. И так все два года… Не могу сказать, чтобы он меня слишком беспокоил.

– Надеюсь, в университете у меня появятся новые друзья, – Лил тряхнула головой.

Лошади их мирно трусили по дороге. Небо сегодня было без единого облачка.

– А ты сам пробовал курить? – не сказать, чтобы сообщение о соседе под кайфом ее встревожило, но все-таки кое-что нужно было уточнить.

– Пару раз, под настроение, благо травка у этого парня всегда была под рукой. Сначала все казалось таким ярким и прикольным, но потом у меня жутко заболела голова, так что я решил эти эксперименты прекратить.

– И в этом году он снова будет твоим соседом?

– Уже нет. Его исключили за неуспеваемость.

– Значит, и тебе придется привыкать к новому соседу.

– Я не собираюсь возвращаться в университет.

– Что? – Лил было остановилась, но Купер продолжал ехать как ни в чем не бывало, и она пришпорила лошадь. – Ты что, решил не возвращаться на восток?

– Не на восток, а в университет. С меня довольно.

– Но ты же только… Так… Что случилось?

– Ничего. В этом, собственно, и дело. Понимаешь, вся эта эпопея с юридическим образованием – затея моего отца. Пока я выполнял его указания, он платил за обучение. Но я больше не намерен подлаживаться…

По блеску в глазах и упрямо выдвинутому вперед подбородку Лил поняла, что Купер с трудом сдерживает гнев.

– Не имею ни малейшего желания быть юристом и уж тем более той безвольной марионеткой, какой хочет видеть меня отец. К черту все это! Я и так всю жизнь только тем и занимался, что старался угодить ему, обратить на себя его внимание. И что в итоге? Да, отец платит за мое обучение, но только потому, что это было в его интересах. Ты даже не представляешь, в какой он был ярости, когда я отказался поступать в Гарвард.

– Ты мог бы учиться там, если бы захотел.

– Нет, Лил, – Купер помрачнел еще больше, но тут же улыбнулся. – А вот ты бы могла! Ты умница и всегда была отличницей.

– Ты тоже здорово соображаешь.

– Спасибо, но дело в том, что мне все это неинтересно. Я ненавижу то, чем занимался два года.

«Сколько грусти и одновременно злости в его словах…» – подумала Лилиан и вздохнула.

– Ты никогда об этом не говорил…

– А какой смысл? Это было бы перемалывание одной и той же муки. Отец умеет представить все так, будто у меня совсем нет выбора. Только он всегда прав, только он знает, чем нужно заниматься… Но я больше не хочу делать то, что делает Салливан-второй. И я не хочу быть Салливаном-третьим… Только представь, сколько времени я потратил на то, что мне совсем не нужно! В общем, с меня хватит.

– Жаль, что ты не сказал мне об этом раньше, Купер. Мы бы с тобой поговорили, просто поговорили. И ты бы не чувствовал себя таким несчастным.

– Может быть, и так. Не знаю. Просто вся эта затея с самого начала исходила от моих родителей. А для них важно лишь одно – чтобы все было, как у людей.

Лил взглянула на него с искренним состраданием:

– Ты что, поссорился с ними перед отъездом?

– Я бы не назвал это ссорой. Просто я высказал свою точку зрения… и получил в ответ ультиматум. Или я остаюсь на лето в Нью-Йорке и работаю в семейной фирме, или отец лишает меня финансовой поддержки. Он привык давить на меня еще с тех пор, как я был ребенком.

В полном молчании они перебрались через ручей. Тишину нарушал только стук лошадиных копыт.

«Бедный мой Купер!» – думала Лил. Она и представить себе не могла, чтобы ее собственные родители вдруг отступились от нее.

– В итоге ты приехал сюда.

– Я сделал то, что хотел. У меня достаточно денег, чтобы снять квартиру. Если честно, я вовсе не привередлив. В любом случае к матери я уже не вернусь.

В груди у Лил затеплилась надежда.

– Ты мог бы остаться здесь, у бабушки с дедушкой. Работал бы на ранчо. Или снова пошел бы учиться…

Она взглянула в лицо Куперу, и надежда тут же умерла.

– Я больше не вернусь в университет, Лил. Это не для меня. Вот ты другая. Ты давно все распланировала. Что будешь делать, куда пойдешь учиться. Наверное, еще с тех пор, когда встретила пуму, – он улыбнулся, но как-то совсем невесело.

– Я и не знала, что ты так несчастлив, Купер. Конечно, я понимала, что юриспруденция – не твой выбор. Нечестно было со стороны твоего отца…

– Дело не в честности, – Салливан пожал плечами с видом человека, который настолько привык к обману, что ложь его уже и не тревожит. – По большому счету, дело даже не в отце. Дело во мне самом. Я вообще не желаю больше учиться в университете.

– Но и тут ты остаться не хочешь. Правда ведь?

– Пока не знаю. Понимаешь, это было бы слишком просто. Здесь у меня есть дом, земля и работа, которую я научился неплохо делать. У меня есть дед с бабушкой. А еще есть ты.

– И все-таки?..

– Я ведь еще ничего не успел сделать в жизни, ничего не добился. В Нью-Йорке я всего лишь Салливан-третий. Здесь я только внук Люси и Сэма Уилксов. А я хочу быть самим собой! В общем, я подал заявление в полицейскую академию.

– Куда? – спихни Купер ее с лошади, Лил и то была бы ошарашена меньше. – С чего это вдруг? Ты же никогда не говорил о том, что хочешь быть полицейским.

– Я прослушал курсы по законодательству и криминалистике. Только это и понравилось мне за два года обучения. Я получил хорошие баллы, так что в академию меня уже зачислили. Мне будет двадцать, когда я начну. Учеба займет всего полгода. Думаю, у меня получится. Понимаешь, мне нужно что-то такое, что действительно будет моим. Даже не знаю, как тебе это объяснить…

«А как же я?» – подумала Лил, но вслух спросила совсем о другом:

– Ты уже сказал бабушке с дедом?

– Пока нет.

– Значит, ты будешь работать в Нью-Йорке.

– Я ведь и так должен был вернуться на восток, – напомнил девушке Купер. – Окончил бы университет и вкалывал в компании отца. Каждый день ходил бы в офис в каком-нибудь идиотском костюме. И еще в галстуке! Теперь, по крайней мере, я буду делать то, что мне интересно. Полагаю, ты должна меня понять.