Два на два не делится - Карпентер Тереза - Страница 6

• Предыдущая
• 6/23
• Следующая

– Я не хочу нравиться вам.

Он засмеялся, и ее ухо, прижатое к его груди, слышало раскаты грома. А он гладил ее волосы. Так она гладила Коди, когда держала его на руках. Нежная ласка и успокаивала, и нервировала.

– Ладно, остановимся на этой мысли. Завтра тоже будет день. Послушайте, вы замерзли, устали, проголодались. Отложим пока разговор об опеке. Почему бы вам не пойти принять душ, пока я приготовлю обед?

Он говорил об обыденном душе так, будто звал ее в рай.

– Возможно, лучше поберечь горячую воду.

– Не сегодня. Нам нужно оттаять. Вы пойдете первой, а я уберу кухню.

– Близнецы?

– Дадим им поспать. – Его грудь поднялась и опустилась в тяжелом вздохе. – Они мало отдыхали прошлой ночью.

– Они плохо спали всю неделю. – Это относится и к ней. Может быть, поэтому у нее такое чувство, будто она способна спать только так. Стоя, положив голову ему на плечо и слушая непрерывный стук его сердца. – Им досталось в последнее время.

– Теперь им будет лучше. – Он сжал ее руки.

От него шел жар, как от камина. Оттаивало не только тело. Плавилась и защитная ледяная стена вокруг сердца. Когда это было, чтобы она так спокойно, как сейчас, чувствовала себя с мужчиной?

Никогда. И уж во всяком случае, не с мужчиной, называвшимся ее отцом.

Одной этой мысли оказалось достаточно, чтобы высвободиться из его рук и отойти. Не в ее духе прислоняться к какому-то мужчине. Особенно к этому.

– Пойду приму душ. – Она подошла к дверям спальни и оглянулась. – Спасибо.

Форд наблюдал за ней. Точнее, за движением ее ягодиц во время ходьбы. Он поднял голову и встретился с ней глазами. Никакой неловкости. Хотя вроде бы он замечен в нескромности. Только удовольствие от увиденной картины. И простое мужское одобрение.

Легкий восторг согрел ее. Пробудились все женские инстинкты, которые она так старательно подавляла.

Рейчел закрыла дверь, намеренно возведя барьер между собой и опасным мужчиной. Пора овладеть ситуацией. Как она могла хотя бы мгновение провести в объятиях врага? Это не преувеличение. Любой, кто захочет отнять у нее детей, станет ее врагом.

По правде, Рейчел не понимала, зачем ему дети. Если Форд, спецназовец и холостяк, возьмет детей, это усложнит его жизнь. Пусть даже будет помогать семья.

В ванной она пустила душ обильной струей и встала под горячую воду. Брызги разлетались повсюду, но она не обращала внимания. Ее мысли вернулись к Кристал. Когда Рейчел ушла из дома, больше всего она жалела, что оставляет младшую сестру. Кристал была на десять лет младше ее. А Рейчел не могла жить там, где она для всех была лишней.

В день своего семнадцатилетия девушка узнала, что Дэн Адамс, которого она всегда считала своим отцом, не был ее биологическим родителем. Эта новость будто обожгла ее и многое объяснила. Она поняла, почему всегда чувствовала себя чужой в собственном доме.

Рейчел во всем винила мать. Она-то постоянно лгала, ради собственного комфорта лишала комфорта дочь. Стелла Адамс могла дать девочке то, в чем ей отказывал Дэн, – внимание, привязанность. Но она предпочитала не раскачивать лодку.

И этого Рейчел не простила ей.

Сполоснувшись, она вышла из ванной, завернулась в банное полотенце и отправилась в спальню.

Рейчел в детстве хорошо выучила урок и не могла легко поменять свои взгляды. Она предпочитала одиночество, чтобы избежать сердечных страданий. Конечно, у нее бывали знакомые мужчины, но их отношения ни к чему не вели. По ее вине. Она никого не хотела пускать в свое сердце. Боялась, что ее оставит тот, кого она полюбит.

Никогда этого не будет!

В толстых носках и старом спортивном свитере девушка проверила, как спят малыши. Потом пошла на кухню. Рейчел ожидала, что Форд откроет пару банок с супом, и все. Но она недооценила его. От запаха чеснока и помидоров заурчало в желудке.

– Пахнет вкусно.

– Да, – уверенно согласился он, подняв голову. Сэлливен намазывал масло на ломтики хлеба. – Спагетти. Я подумал, что нам нужно основательно поесть.

Пока она принимала душ, он переоделся. Джинсы и серая футболка прекрасно подчеркивали его широкие плечи, мускулистые ляжки и твердые ягодицы.

Темные пряди волос падали на лоб. У Рейчел возникло несвойственное ей желание – пощупать шелковистые, мягкие волосы. Она вспомнила, как хорошо ей было в его объятиях. Рейчел направилась к холодильнику и достала пучок салата-латука. Надо же чем-то занять руки и мысли.

– Почему бы вам не принять душ? – предложила Рейчел. Чем меньше времени она будет проводить в его компании, тем лучше. Это трудно осуществить в маленьком доме с одной спальней. Но она должна помнить о самозащите. – Я сделаю салат.

– Звучит заманчиво. – Он вымыл и вытер руки. Потом открыл нагретую духовку и поставил в нее хлеб с чесноком.

Обычно Рейчел держала свои гормоны под строгим надзором. Но теперь они словно взбесились. Она хотела только одного – подойти к нему, засунуть руки в задний карман джинсов и сжать ягодицы. К счастью, он выпрямился.

– Я достала вам полотенце, – прокашлявшись, сказала девушка.

– Спасибо. – Он взял свою раздувшуюся сумку и исчез в ванной.

Рейчел с облегчением вздохнула. Форд занимал слишком много места. Само его присутствие наполняло воздух энергией. Недавнее путешествие по дорогам памяти должно заставить ее помнить, почему ей надо держаться от него на расстоянии вытянутой руки. Рейчел было что терять. И она ничего не приобретала.

Он явился сюда из другого мира. И пробудет здесь ровно столько, сколько надо, чтобы разбить ее жизнь.

Услышав хныканье, Рейчел заспешила к манежу в гостиной. Джоли начала вертеться. Она подоткнула одеяло и начала тихонько гладить девочке спинку. Та быстро снова уснула. Коди не пошевелился.

Будет ли им лучше с Сэлливеном? Он говорил о большой сплоченной семье, где все поддерживают друг друга. О такой семье она мечтала в детстве. И все же это выглядело словно предательство близнецов. Как она могла позволить себе такие мысли?

Услышав, что в душе выключена вода, она быстро взялась за дело. Вынула из духовки хлеб, пока он золотистый. Порезала салат, лук, помидоры. К тому моменту, когда Сэлливен вышел из ванной, снова одетый в серую футболку и джинсы, стол был накрыт.

– Обед готов.

– Великолепно. – Он провел пальцами по влажным волосам, а потом подвинул Рейчел кресло и ждал, пока она сядет.

Она нахмурилась. В загадочных аквамариновых глазах мелькнуло подозрение.

– На кого вы хотите произвести впечатление? – спросила Рейчел. – Мы не на свидании.

Почему ее колючесть кажется ему такой привлекательной?

– Ругать надо мое воспитание. Бабушка считала, что старомодные любезности украшают жизнь.

– Благодарю вас, – проворчала она, садясь в кресло. – Вас воспитывала бабушка?

– С восьми лет. После того как родители погибли в автомобильной катастрофе, она вырастила пятерых моих братьев и меня.

– Сочувствую.

Прекрасно! Она уже не ворчит. Но разговор не клеился. У него появилось чувство, что Рейчел ловко уклоняется от дискуссии. Наблюдая, как зубцы вилки приближаются к пунцовым губам, он не мог подавить воспоминание о том, какой нежной и манящей она была в его объятиях. В другое время и в другом месте он бы уже пошел в атаку. Но нет смысла усложнять ситуацию, дав волю влечению, которое он испытывает к ней.

– Дайте мне знать, если я очень докучаю вам.

– Должно быть, у вас было трудное детство, – пробормотала Рейчел.

– Тяжело было потерять родителей. Но бабушка любила нас. И мы росли все вместе. Это многого стоит. – Он подался вперед и оперся на локти. – А вы неразговорчивы.

Она проглотила спагетти.

– Да, это так.

– Почему?

Молчание и сжатые губы. Она явно не хотела отвечать, но Форд ждал.

– В общем, потому что я предпочитаю собственную компанию, – со вздохом ответила она.

– А в частности?

– Почему мы с вами должны стать закадычными друзьями?

Он не обратил внимания на то, что фактически получил отставку.

• Предыдущая
• 6/23
• Следующая