Однажды ночью в Лас-Вегасе - Гордон Люси - Страница 9

• Предыдущая
• 9/28
• Следующая

– Больше нет, – сказала она таким довольным тоном, что он невольно улыбнулся.

– Что произошло? Вы вышли замуж вскоре после нашей встречи?

– Нет, после нашей встречи я поступила в колледж и упорно занималась. Это тот самый колледж, в котором мой дедушка был профессором, и это замечательно, потому что люди меньше думали о том, что я дочь кинозвезды, а больше ценили то, что я его внучка. Я делала все, чтобы он мог мной гордиться. Я старалась совершенствовать свой греческий язык, изучала историю, сдавала экзамены. Мы собирались приехать сюда и заниматься исследованиями вместе, но дед и бабушка умерли. Без него все стало по-другому. Я так хотела, чтобы он гордился мной!

Она замолчала, ее лицо потемнело.

Он наклонился вперед:

– Расскажите мне.

– Я просто вспомнила, как сильно любила их обоих, а они – меня. Они нуждались во мне, потому что после смерти сына у них никого больше не осталось. Им нравилась Эстел, но они не были привязаны к ней так, как ко мне.

– Ваша мама не ревновала вас к ним?

Петра покачала головой:

– Она любящая мать, по-своему конечно, но я никогда не была ей так необходима, как им.

У Эстел был мягкий характер, и она всегда относилась к своей дочери с искренней, ну, может быть, чуть-чуть наигранной любовью. Петра понимала, что ее любили, но она не была самым главным. Она старалась убедить себя, что это не имеет значения. Но в глубине ее души всегда жила печаль, тоска по кому-то, кому она была жизненно необходима. Возможно, поэтому душевные муки и отчаяние молодого человека ранили ее в самое сердце тогда, пятнадцать лет назад, на крыше в Лас-Вегасе.

– Но ваши дедушка и бабушка умерли, – сказал Лисандрос. – Кто рядом с вами сейчас?

Она взяла себя в руки:

– Вы шутите? Я окружена людьми, словно стаей гусей.

– Включая мужей вашей матери?

– Мама не обременяла себя замужеством со всеми из них. Говорила, что у нее на это недостаточно времени.

– Они были бойфрендами? – осторожно спросил он.

– Некоторые. Но половина из них просто старалась быть поближе к моей матери. Я привыкла сдерживать свои чувства, благодаря чему заслужила репутацию фригидной женщины.

«Фригидная женщина»? Ни у одной фригидной женщины не может быть такого теплого голоса и сверкающей кожи!

– И тогда я встретила Дерека, – сказала она. – Эстел снималась в фильме, герои которого занимались горными лыжами, и он стал одним из консультантов. Он был так красив, что я влюбилась без памяти. Мы были счастливы пару лет, но потом… – она пожала плечами, – мне кажется, я наскучила ему.

– Вы – ему? – изумился Лисандрос.

Она хмыкнула, словно измена мужа была самым смешным эпизодом в ее жизни.

– Теперь мне кажется, что я и не привлекала его вовсе. Ему были нужны деньги, и он думал, что у дочери Эстел Раднор их много. Так вот. Он начал погуливать, и я взорвалась. Мне кажется, что это его немного напугало.

– Вы? Взорвались?

– Считается, что у меня нет характера, потому что я крайне редко выхожу из себя. Но если выхожу… могу наговорить такого, о чем потом жалею. Тем не менее это случилось пять лет назад. Все кончено. Почему вы улыбаетесь?

– А я и не знал, что улыбаюсь, – поспешно сказал он.

– У вас такой вид, будто вы вспомнили какую-то любимую шутку. Давайте поделитесь.

«Любимая шутка»! Если бы члены его совета директоров, или менеджер его банка, или рядовые сотрудники услышали это, они бы посчитали, что она бредит.

– Да нет… просто вы так сказали: «Все кончено», словно вычеркнули весь мужской пол из своей жизни.

– Для меня мужчины действительно больше не существуют. Теперь мой мир – эта страна, моя работа, мои исследования.

– Но у древних греков были представители мужского пола, – мягко произнес он. – К сожалению, но это так.

– Да, но их я могу вытерпеть. Они помогли мне начать карьеру. Я написала книгу о греческих героях – еще до окончания университета – и даже опубликовала ее. Позже меня попросили адаптировать ее для школ, и я даже получила приличный авторский гонорар. Так что я очень доброжелательно отношусь к греческим мужчинам.

– Особенно когда они давным-давно ушли из этого мира и поэтому безопасны?

– Вы уловили идею.

Официант принес пирог с луком. Они принялись за него, запивая игристым вином, и на какое-то время замолчали. Наблюдая за тем, как она ест, смакуя каждый кусочек, Лисандрос задумался над ее заявлением о том, что мужчины больше для нее не существуют. Если бы это была какая-то другая женщина, он бы подумал, что она пытается обмануть мир, на самом деле потакая своим чувственным слабостям. Но эта женщина была не такой, как все. Она жила в каком-то своем мире, таком, с которым он никогда раньше не сталкивался…

– Тогда каким образом вы так много поняли в ту ночь в Лас-Вегасе? – задал он, наконец мучающий его, вопрос. – Вы привели меня в шоковое состояние, прочитав лекцию об Ахиллесе.

Она грустно засмеялась:

– Вот именно – лекцию! Этим почти все сказано. Боюсь, что это так, и люди сыты этим по горло, а я не могу винить их. Я вспоминаю, что вы тогда очень рассердились.

– Мне было не особенно приятно… – согласился он. – Но мне было всего двадцать три. И кроме того…

– И кроме того, вы были очень несчастны, правда? – спросила она. – Из-за нее.

Он пожал плечами:

– Я не помню…

По ее глазам было видно, что она не поверила ему.

– Вы верили ей, а потом оказалось, что не можете верить, – напомнила она ему. – Такое не забывается.

– Хотите еще вина? – вежливо спросил он.

Значит, он не был готов рассказать то, что ей очень хотелось узнать. О той катастрофе, которая разбила ему жизнь.

– Значит, ваш дедушка обучил вас греческому языку, – продолжил он, явно пытаясь сменить тему.

– В душе я чувствую себя настолько же гречанкой, насколько англичанкой. Мой греческий дедушка добился своего.

– Поэтому вы знали историю об Ахиллесе…

– Да. Ахиллес был одним из героев Троянской войны. Кстати, там было много красивых героев помимо Ахиллеса. – Петра хитро улыбнулась. – Почему ваша мама выбрала именно это имя?

– Она родом с Корфу, где, как вы знаете, его до сих пор чтут.

– Он был самым отважным и самым красивым из всех, хотя и было у него уязвимое место – ахиллесова пята.

– В итоге именно это и убило его, – кивнул Лисандрос. – Его уязвимость не так уж тщательно и скрывалась. Его убийца точно знал, куда нацелить свою стрелу, и натер ее наконечник ядом, чтобы удар был фатальным.

– Никто не может считать себя настолько защищенным, как ему кажется, – задумчиво произнесла она.

– Девизом моего отца было «Никогда не позволяй никому знать, о чем ты думаешь. Это – проявление слабости».

– Иногда становишься сильнее, потому что другие понимают тебя, – возразила Петра.

– Если найдется такой человек, которому я смог бы доверять… думаю, это были бы вы… Но я такой, какой есть. – Лисандрос иронично улыбнулся. – Даже вы вряд ли сможете изменить меня.

Петра ласково посмотрела на него, прежде чем дотронулась до его руки.

– Опасаетесь людей, которым, как вам кажется, сможете доверять? – прошептала она.

– Разве я так говорил? – поспешно спросил он.

– Что-то вроде того. В Лас-Вегасе.

– Я был в ужасном состоянии в ту ночь. Сам не знаю, что говорил.

Он замолчал, пристально глядя на свой бокал, и она поняла, что теперь он снова спрячется за стены осторожности и подозрений.

Существовал ли способ пробиться к израненному сердцу этого человека?

Какое-то время они оба сидели молча.

– Вы никого не пускаете к себе в душу? – не выдержала молчания Петра.

Он решительно покачал головой:

– Но я скажу вам одну вещь. Возможно, это только совпадение, но довольно странное. После того как я проводил вас в ваш номер, я вернулся в казино и внезапно начал отыгрывать все, что потерял. Я просто не мог проиграть, и это было как-то связано с вами, словно вы настроили меня на выигрыш. Чему вы улыбаетесь?

• Предыдущая
• 9/28
• Следующая