Расчудесный Хуливуд - Кемпбелл Роберт - Страница 47

• Предыдущая
• 47/60
• Следующая

– Моя задача в том, чтобы выслушивать этих идиотов, смазывать все, что скрипит, работать не покладая рук, но не слишком надрываясь, пока меня не отправят на пенсию. Моя задача ничем не отличается от вашей.

– Видишь этого малыша? – Свистун сунул в руку Айзеку Канаану фотографию, которую он забрал у Кэт Тренчер. – Посмотри хорошенько.

– Я уже смотрел.

– А ты еще разок. Повнимательней. Канаан поднес снимок к самым глазам.

– Ну, не знаю. Это лицо меньше булавочной головки. Как можно говорить на основе такой фотографии? Я вижу маленького мальчика, зажмурившегося на солнце, – и не более того. Я, знаешь ли, не волшебник.

Он передал снимок Боско, который тоже решил взглянуть на него еще разок.

– Ты ведь, Айзек, колдун, – не унимался Свистун. – Все знают, что ты запоминаешь любого ребенка, объявленного в розыск, с первого взгляда – и по любой фотографии. И память у тебя феноменальная.

– Может быть, тебе лучше оставить все как есть. Может быть, тебе лучше обо всем этом забыть.

– Забыть о мальчике?

– Обо всем, – с нажимом произнес Канаан, имея в виду и фотографию, и мальчика, и Фэй, и все безумные надежды.

– Но я не могу.

– Ладно. Тогда повнимательней следи за нею.

– Я и так слежу за нею внимательно.

– Я не об этом. Ее бывшего мужа выпустили.

– Я этого не знал.

– Это было в газетах.

– Должно быть, я пропустил. Должно быть, меня тогда не было в городе. А как это они умудрились выпустить убийцу трех женщин? Разделавшего их, как мясник?

– Он разделал только двух. А третью просто убил.

– Что ж, при встрече извинюсь перед ним за невольный навет.

– Только не заводись, Свистун. Я же не завожусь. И дело не только в этом.

– А что еще?

– Вчера его задержали за приставание к официантке в заведении, в котором не носят лифчиков. За приставание, а может, и за покушение на изнасилование.

– Что еще за заведение без лифчиков? – удивился Боско. – Вот уж не думал, что в городе остались такие заведения.

Канаан оставил это замечание без внимания. А Свистун даже не посмотрел в сторону Боско.

– Похоже на то, что он завернул в это заведение попить пивка. А там официантка в трусиках из трех ленточек и с болтающимися титьками. Дьявольское искушение для кобеля вроде Янгера, да еще после стольких лет на просушке. Так или иначе, он утверждает, будто она сама завлекла его, а когда он распалился, внезапно раздумала. Вот и все. Она раздумала, он собрался уйти, как вдруг появилась парочка посетителей. Они услышали ее крик, увидели, что она порезана…

– Ее порезал Янгер?

– Там имеется разбитая бутылка. По ее словам, бутылкой орудовал Янгер. По его словам, нет. Так или иначе, она была порезана. Один из посетителей бросил Янгеру в голову пепельницу. Рассек ему лоб. Кровь хлынула ручьем. Поэтому полицейские и обратили на него внимание, когда он шел по бульвару. Янгер утверждает, будто просто-напросто уносил оттуда ноги. – Помолчав, он добавил: – Но и это еще не все.

– Вот как? – просто для того, чтобы подыграть другу, удивился Боско.

– В голливудском участке держат сейчас трех подростков – двух мальчиков и одну девочку. Хулигэн допрашивает их о девочке, найденной мертвой на крыше заброшенного дома, в котором все они жили. Эти трое – друзья убитой. Необходимо заставить домовладельцев привести в порядок все эти дома или хотя бы основательно заколотить их. У девочки был отходняк после наркотика, ее трясло, как потаскушку на шпильках в промозглую ночь. Один из мальчиков – умственно отсталый. У другого с мозгами все в порядке. Шелли и Крамп – это двое полицейских, которые задержали Янгера, – ввели его. Судя по всему, он нарушил условия условно-досрочного освобождения. Возможно, за это нарушение его отправят обратно за решетку, а возможно, и нет. Смотря по обстоятельствам.

– По каким обстоятельствам? – спросил Боско.

– В зависимости от того, насколько переполнены сейчас чертовы тюрьмы. А то – втолкнешь в камеру новенького, а кто-нибудь тут же вываливается через заднюю дверь. Вот почему, Свистун, ты ведь спрашивал об этом раньше, они выпускают на свободу таких извергов, как этот Янгер. Он свое отсидел. С ним они все испробовали, теперь хотят испробовать с кем-нибудь другим.

– Ну, и привели они его в участок… – напомнил Канаану Боско.

– Умственно отсталый поднялся с места и ткнул в него пальцем. И тут же Хулигэн схватил Янгера за плечо и развернул его так, чтобы девочка посмотрела ему в лицо. Я попытался предотвратить это, но опоздал, потому что мне пришлось догонять умственно отсталого, который так испугался, увидев преступника, который, на его взгляд, и учинил это безобразие на крыше, что бросился бежать. Кстати говоря, я его так и не догнал.

– Девочка, которая лишь чудом не оказалась еще одной жертвой убийцы, посмотрела на Янгера. И опознала его. А Летучая Мышь Бальфри… Ты ведь знаешь Летучую Мышь Бальфри, этого адвокатишку?

– Слышал о нем, – сказал Боско, а Свистун только кивнул.

– Летучая Мышь Бальфри тут же вступил в игру и обвинил Хулигэна в незаконно проведенном опознании, иначе говоря, в подставке. И что же у нас получается в результате? Условно-досрочно освобожденный преступник, задержанный по поводу подозрительного поведения, идентифицированный умственно отсталым мальчиком и не пришедшей еще в себя после приема наркотика малолетней проституткой в нижнем белье вместо платья. Ни один судья во всем штате не настолько безумен, чтобы положиться на такие свидетельства.

– Значит, его опять отпустили? – спросил Свистун таким тоном, словно уже знал заранее ответ не этот вопрос.

– Да нет, мы задержали его на основании слабоалкогольного запаха и тому подобной ерунды, надеясь, что успеем нарыть что-нибудь посущественней, пока Бальфри не устроит спектакля на глазах у прессы, а репортеров туда уже набилось как мух. И тут ввели официантку с голыми титьками и уже она ткнула в него пальцем и опознала его, и этого нам хватило. Хватило – но надолго ли? Это уже отдельный вопрос.

– И у них на него ничего нет, кроме того, о чем ты нам уже рассказал? – спросил Свистун.

– За одним-единственным исключением. Мертвая девочка на крыше. На теле укусы – на груди и на бедрах, – вагина вспорота разбитой бутылкой. И царапины, похожие на какой-то знак, на груди. Знак неразборчивый, но он, надо полагать, действовал в спешке.

– А что за знак? – спросил Боско, раздраженный тем, что Канаан подавал всю историю как завзятый рассказчик, а не как человек, спрашивающий у друзей совета.

– Шестьсот шестьдесят шесть.

– Сукин сын! Число Зверя!

– Точно такой же знак был на теле у одной из жертв давнишнего тройного убийства, за которое Янгера и посадили, – сказал Канаан.

Он наклонился к тарелке и принялся хлебать суп. Шляпа была нахлобучена у него на лоб.

– Есть этот знак или нет его, – продолжил он, – но я не думаю, что его вернут за решетку. Вот почему я и говорю тебе: присматривай за Фэй.

– Эй, Боско, – высунувшись из кухонного окошка, закричал повар.

Боско посмотрел на его сторону.

– Чего тебе?

– Лейтенанта к телефону.

– Я не лейтенант, – сказал Канаан.

– Гарольду хочется, чтобы тебя повысили в звании, – заметил Боско.

Канаан выскользнул из ниши.

– Только ему этого и хочется.

– Казалось бы, человека, который убивает молодых женщин и вырезает у них на груди числа, должны упечь пожизненно без права на условно-досрочное освобождение, – сказал Свистун.

– Они были проститутками. Не забывай об этом, Свистун, – возразил Боско. – Для людей, заседающих в судах и во всяких комиссиях, это существа низшей породы. Конечно, они в этом никогда не признаются. А может, и сами этого не осознают. Но они так думают – и это влияет на рассмотрение дел. Одно существо низшей породы убивает другие, сокращая тем самым популяцию злобных тварей. Так какого черта?

Канаан, волоча ноги по земле, вернулся за столик; вид у него был грустный, а впрочем, не грустнее всегдашнего. Он принялся доедать свой суп.

• Предыдущая
• 47/60
• Следующая