Любимицы королевы - Холт Виктория - Страница 44

• Предыдущая
• 44/93
• Следующая

— Королева, я уверена, будет рада видеть вас в любое время.

— И вы тоже?

— Конечно, — залившись румянцем, ответила Эбигейл.

Вернулась она к королеве несколько озадаченной, но в хорошем настроении. Какие у нее высокопоставленные родственники! И конечно, мистер Харли приятнее герцогини Мальборо. Он говорил с ней по-дружески — не то, что Сара, которая видит в ней бедную родственницу, годящуюся только в служанки.

Эбигейл не могла успокоиться. Почему, задавалась она вопросом, мистер Харли так доволен их родством? Ведь это не восторженный юноша, а весьма честолюбивый человек средних лет.

«Возможно ли, — мелькнула у нее мысль, — что Роберт Харли, один из ведущих политиков, ищет дружбы какой-то горничной?»

Чего он добивается? Эбигейл была неглупа. Он хотел войти в ближайшее окружение королевы и счел, что сможет этого добиться с помощью своей родственницы. Люди заметили привязанность королевы к ней. Дело, должно быть, в этом. Поэтому-то Харли и снизошел до признания ее родственницей.

«А иначе, — размышляла Эбигейл, — почему он не потрудился выяснить это раньше?»

Она только и думала о том, как был доволен Харли этим открытием, о любезности его тона в разговоре с ней.

«Я тоже влиятельная персона, — думала девушка. — Не только прислуживаю королеве, но могу оказывать на нее влияние. Становлюсь несколько похожей на кузину Сару.

Что, если когда-нибудь я займу место Сары?»

Сэмюэл Мэшем заметил в Эбигейл перемену.

— Что-то произошло, — сказал он ей, когда девушка вернулась к нему в переднюю после того, как королева с мужем отправились спать. — Ты стала другой.

«Неужели, — подумала Эбигейл, — я выдаю свои чувства, хотя всегда гордилась тем, что умею их скрывать?» Она пристально поглядела на Сэма. Они близкие друзья, он постоянно ищет ее общества, она доверяет ему, как очень немногим.

— Ничего не произошло, — ответила Эбигейл. — Правда, у меня появился новый родственник.

— Кто? — резко спросил Мэшем.

— Мистер Харли.

— Министр северных территорий?

— Да, он вызвал меня на разговор и сказал, что обнаружил между нами родство. Похоже, он рад этому. Я не могу понять, почему.

— Люди начинают ценить тебя, Эбигейл. Я боялся…

— Чего же?

— Что… кто-то ухаживает за тобой… и тебе это приятно.

— Нет, Сэмюэл, за мной не ухаживает никто.

— Ошибаешься, — с жаром возразил молодой человек. — Именно этим я и занимаюсь вот уже долгое время.

Девушка подняла на него взгляд своих зеленых глаз.

— Но, Сэмюэл…

— Эбигейл, мы можем быть с тобой счастливы.

— Ты хочешь сказать…

— Хочу сказать — в браке.

В браке! Девушка задумалась. Паж принца и горничная королевы. Их дети станут расти при дворе. Ей вспомнились замужества дочерей Черчиллов и щедрое приданое, которым королева одаривала каждую. Дети ее и Сэмюэла вступят удачно в брак… если родители будут играть значительную роль при дворе. Нет, не родители. Мать. Сэмюэл никогда не станет влиятельным. Возможно, он это понимает. Возможно, потому и восхищается ею. Если она выйдет за него — а кто еще захочет на ней жениться? — то придется устраивать и его судьбу, и свою собственную, и судьбу будущих детей.

Анна к ней привязана. Не в той мере, конечно, как к Саре Черчилл, но королева способна испытывать сильные чувства к близким. Люди замечают… Роберт Харли стремится заявить ей о родственных отношениях, потому что люди замечают ее, Эбигейл Хилл.

— Эбигейл, — сказал Мэшем, — я ведь не противен тебе?

— Нет, конечно. Ты же знаешь, я к тебе очень привязана.

— Настолько, что согласна выйти за меня?

— Мне бы хотелось подумать.

Сэмюэл остался доволен.

Какая восхитительная жизнь открывалась перед Эбигейл Хилл! Ей предложили выйти замуж — она даже не надеялась на это. Более того, честолюбивые люди искали ее дружбы — благодаря влиянию, которое она, по их мнению, имела на королеву.

— Добрый день, кузина.

Эбигейл гуляла по саду и готова была поклясться, что Харли поджидал ее.

— Добрый день… кузен.

— Вы запинаетесь.

— Родство у нас дальнее. Вы — двоюродный брат моего отца.

— Ну что ж, я ведь говорил, что довожусь вам почти таким же родственником, как герцогиня Мальборо. Только обещаю, что не стану относиться к вам с таким пренебрежением, как Сара.

— Она видит во мне бедную родственницу, — сказала Эбигейл.

— Миледи не всегда была богата, но она умеет добывать деньги, так ведь?

— Герцогиня определенно очень умна.

— В том, что касается набивания мошны? Иногда мне кажется, что она вовсе не так умна, как мнит о себе. А знаете, маленькая кузина, что переоценивать свои способности весьма опасно.

— Уверена, что так.

— Может настать день, когда королева спальни лишится своей короны.

— Вряд ли.

— И невозможное становится возможным. Притом очень часто!

— Вам, конечно, хотелось бы это увидеть.

— Я этого не говорил, кузина. Но мне было бы приятно видеть вознагражденную добродетель. Скажите, королева пойдет сегодня в зеленый кабинет?

— Полагаю, да.

— И кто еще там будет?

— Только королева и принц. Она плохо спала, поэтому мне придется играть на клавесине, и, возможно, что-нибудь спеть.

— Мне хотелось бы послушать вашу игру. А ваше пение меня всегда восхищало.

Эбигейл несколько секунд смотрела ему в глаза.

— Вы хотите получить сегодня аудиенцию у королевы?

— Аудиенцию? Это нечто официальное. Я бы хотел посидеть там… поговорить с королевой… спокойно… без помех.

Сердце Эбигейл забилось чаще.

— Возможно это? — спросил Харли.

— Не исключено.

— Если вы предложите ее величеству? Я не стану утомлять королеву деловыми разговорами. Просто попьем чаю…

— Может, и удастся.

— Я расценю это как родственную услугу.

— Поговорю с ее величеством. Приходите, и если… если это будет возможно, вас пригласят.

Харли взял руку девушки и любезно поцеловал.

— Как приятно иметь родственников в высоких сферах.

Легкая насмешка? Может быть. Однако глаза его блестят, и он просит об одолжении.

Эбигейл начинала понемногу понимать его. Он ненавидит Черчиллов — и она тоже. Как можно любить тех, кто сделал тебе столько добра и постоянно об этом напоминает.

Неудивительно, что ее охватило волнение. Она вступила в связь — странную и пока что таинственную — с одним из ведущих министров. Возможно, она, Эбигейл Хилл, будет принимать участие в решении судеб страны.

«Восхитительный человек этот Роберт Харли, — думала Анна. — Такой приятный разговор». Негромко играл клавесин, Хилл исполняла Перселла, одного из ее любимых композиторов. Георг блаженно дремал, а мистер Харли говорил о том, что ей было всего приятнее слышать — как счастливы люди, имея подобную монархиню. В кофейнях и тавернах ее постоянно называют доброй королевой. Возрождение обычая лечить от золотухи наложением рук глубоко их тронуло. Как умно выражается мистер Харли. Намекает, что англичане радуются своей королеве и считают ее восшествие на престол промыслом Божьим. Это отрадно, ее совесть постоянно омрачала память об отце, который любил ее и которого ее склонили предать.

Склонили предать. Миссис Фримен была так яростно настроена против него, а в те дни она верила, что ее дражайшая подруга всегда права.

Миссис Фримен до сих пор остается ее лучшей подругой, но проводит много времени вдали от двора. Постоянно ездит в Сент-Олбанс, ухитряется бывать в Виндзорском замке, когда королева и придворные покидают его. Если не знать, как тяжелы ее семейные обстоятельства, можно было б решить, что она старательно избегает своей бедной несчастной Морли.

Как легко бегут ее мысли, как приятно говорит мистер Харли.

Он узнал, что Хилл его родственница, и, кажется, очень этим доволен. Анна тоже довольна. Для Хилл хорошо иметь такую родню, как Харли.

• Предыдущая
• 44/93
• Следующая