Диалектика познания - Фетисов Александр Александрович - Страница 8

На тему объективного и субъективного, о роли масс и отдельной личности в истории написано много книг, но чего не хватает в книгах, это - описания конкретной обстановки, сложившейся у нас в стране сразу же после смерти В. И. Ленина в вопросах строительства нового общества и дальнейшего развития науки. Надо было увидеть основную проблему, вставшую перед страной, - обнаружить объект исследования. Затем надо было правильно сформулировать эту проблему, - взять в исследование наиболее развитый объект, которого не существовало еще в действительности. И, наконец, суметь поставить найденную и сформулированную проблему для практического и теоретического разрешения перед наукой и массами. Это была гигантская задача как в смысле ее значения для дальнейшего развития страны, так и по сопутствующим ей трудностям.

Известно, что увидеть проблему и правильно ее сформулировать - половина всякого исследования, притом, наиболее трудная половина, т.к. для этого требуется диалектика и самостоятельная мысль, - требуется Разум. После того, как найдена и правильно сформулирована проблема, для завершения ее требуется лишь знание, умение и то, что мы называем Рассудком.

Проблемы возникают в те моменты, когда назревают крутые повороты в развитии Объекта. Обнаружить ту или иную проблему - это значит понять, какой именно предстоит совершить поворот в развитии. И для этого в первую очередь надо быть диалектикам

До сих пор вызывает большое удивление, почему В.И.Ленин в самый, казалось бы, неподходящий момент - в августе 1917 года, вдруг снялся вопросом о государстве. Люди слабо знакомые с диалектикой развития и не имеющие личного опыта в самостоятельной творческой работе, ошибочно полагают, что правильные решения могут вырабатываться, так сказать, по ходу действия, по мере развертывания событий, с помощью одной лишь рассудочной деятельности, эмпиризма. Ленин же был, прежде всего, диалектиком и потому ясно сознавал, что с помощью только одной рассудочной деятельности и одного эмпиризма можно легко попадать лишь в ямы, из которых потом не так легко выбираться. Для того чтоб этого каждый раз не случалось, необходимо заранее предвидеть события, а это значит, надо было заранее исследовать и не только один единственный предмет - «революцию», но и в полом объект - «Государство и революцию».

Но бывают, однако моменты, когда в деле обнаружения объекта исследователям не может помочь даже диалектика. Это случается, когда объект исследования еще не созрел. Объект в таких случаях какое-то, иногда длительное, время остается необнаруженным, неуловимым, и потому исследователю невольно приходится сначала обращаться к его отдельным частям (предметам).

Возьмем социализм. В 1919 г. на VIII съезде партии между Лениным и Бухариным возник спор. Бухарин упрекнул В. И. Ленина за то, что в проекте второй программы партии отсутствовала политико-экономическая характеристика социализма. Содержание ответа, который дал В. И. Ленин Бухарину, можно было бы выразить так:

«Мы с вами, Н. И., оба - члены комиссии, оба - работали над проектом программы и оба - здесь на съезде обсуждаем сейчас эту программу. Тему о социализме мы с вами не один раз уже обсуждали. Если вам ведомо, что собою представляет социализм, внесите предложение - дайте его определение, мы его здесьже обсудим и, если надо, впишем в нашу программу.

Что касается меня, то я не знаю, что собою представляет социализм и мне не ведомо пока его научное определение, за исключением, конечно, некоторых общих мест, которые, к сожалению, ничего не разъясняют и по этой причине не могут быть внесены в программу. Такое положение надо считать естественным, поскольку самого социализма никто еще и нигде не наблюдал. Огорчаться сейчас этим не стоит, т.к. настанет день, и мы непременно узнаем, что такое социализм, дадим ему определение и внесем это определение в нашу программу. Благо, нами принимается не последняя программа».

Таков смысл ответа В. И. Ленина всем тем, кто руководствуется не научными, а общепринятыми понятиями и методами. Объект исследования в 1919 году еще не созрел, и его невозможно было обнаружить даже такому диалектику-марксисту, каким был В. И. Ленин.

Никто так много не работал над научными документами, как Ленин, и никто не представлял себе столь ясно, как Ленин, какими должны быть эти документы. Они должны освещать не только пройденный этап развития, не только обстановку момента, но должны освещать прежде всего перспективу развития. Ленин прекрасно понимал, что перспектива не может быть раскрыта с помощью общепринятых представлений: нужны научные понятия и научные исследования. Любой документ, который выходил из-под его пера - это, прежде всего научное исследование. Ленин исходил из практики и возвращался каждый раз к практике, но к какой? Он не вращался в порочном кругу неизменной и застывшей практики текущего дня и общепринятых представлений; он всегда имел в виду передовую практику - будущее.

Таким образом, существо объективных затруднений, вставших перед наукой, сводится к тому, что к определенному моменту главный объект исследования недостаточно созрел, а когда объект созрел, возникло препятствие уже субъективного характера - страна лишилась В. И. Ленина.

К концу 20-х годов предстояло начать крутой поворот, как в практике, так и в теории. В практике встал вопрос: как строить новое общественное производство и откуда взять средства для этого строительства. В теории этот вопрос мог быть сформулирован несколько иначе - как может развиваться общественное производство и человеческое общество на своей собственной основе?

По существу встал вопрос о создании теории и практики развития. До этого момента человечеству были знакомы процессы Роста и расширения; были хорошо знакомы такие явления, как упадок и деградация; развитие же было почти неизвестно. Сердцевина и становой хребет человеческого общества - общественное производство - рассматривалось в лучшем случае с позиции Роста и расширения; на этот счет плохие или хорошие, но все же имелись и имеются теории. Теория же о Развитии если и имелась, то находилась в самом зачаточном состоянии.

Представления сложились такими, что Развитие всегда приравнивалось к росту и расширению, причем мыслилось, что основой того и другого могут быть лишь источники, находящиеся во вне развивающегося объекта. Тезис Маркса о возможности развития общественного производства на собственной основе оставался нераскрытым и недоказанным как в теоретическом, так и в практическом смысле.

Даже напротив, предшествующая история подтверждала прямо противоположный тезис о невозможности создания производства, развивающегося на собственной основе. Все примеры прошлого подсказывали возможность развития лишь на источниках, привнесенных извне - антагонизмах.

В науке теория развития находилась в самом начальном и зачаточном состоянии. Имеются в виду три открытия ХIХ в., которые Энгельсом были названы «великими»; (1) Закон сохранения и превращения энергии; (2) деление и размножение органической клетки; (3) теория Дарвина. Последняя даже приобрела название теории Развития. Хотя эти открытия и составили целую эпоху в науке, однако для теории развития они могли бы составить всего лишь ее преддверие; т.к. они коснулись лишь внешней стороны проблемы. Их предстояло углубить и расширить с тем, чтобы со временем объяснить до конца те процессы в природе, которые называются одним словом саморазвитие. Но они не были углублены и не были расширены.

Времени прошло много - более ста лет, но проблема Развития и сейчас еще не решена. Несмотря на огромное число частных открытий, несмотря на многие частные успехи науки, главная проблема Развития не разрешена. Это и есть самое убедительное доказательство тезиса о недостаточности современной науки.