Человеческое познание его сферы и границы - Рассел Бертран Артур Уильям - Страница 61

Но как раз здесь очень неуклюже вмешивается физика. Она уверяет, что солнце не является «ярким» в том смысле, в котором мы обычно понимаем это слово; оно есть источник световых лучей, которые определенным образом воздействуют на глаза, нервы и мозг, но когда это воздействие отсутствует, потому что световые лучи не встречаются с живым организмом, но нет ничего такого, что могло бы быть названо «яркостью». Эти же самые соображения относятся и к словам «горячее» и «круглое» — по крайней мере, если «круглое» понимается как воспринимаемое качество. Более того, хотя вы видите солнце сейчас, физический объект, выводимый из вашего видения, существовал восемь минут назад; если в этот восьмиминутный промежуток солнце зашло, то вы все ещё будете видеть его. Мы поэтому не можем отождествлять физическое солнце с тем, что мы видим; тем не менее то, что мы видим, является главным основанием для нашей веры в существование физического солнца.

Если признать истинность физики, то что в её законах есть такого, что оправдывает выводы о физических объектах на основании восприятий? Прежде чем соответствующим образом обсуждать этот вопрос, мы должны определить место восприятий в мире физики. Здесь имеется одна деталь: физика никогда не упоминает о восприятиях, за исключением случаев, когда она говорит об эмпирической проверке своих законов; но если её законы не касаются восприятий, то как можно проверять их восприятиями? Мы не должны упускать из виду этот вопрос в течение всего последующего обсуждения.

Вопрос о положении восприятия в причинных цепях физики отличается от вопроса о познавательном статусе восприятий, хотя бы эти вопросы связаны друг с другом. Обратимся сейчас к положению восприятий в причинных цепях. Итак, восприятие — скажем, слышание шума — имеет последовательность антецедентов, которые проходят в пространстве-времени от физического источника шума через воздух к ушам и мозгу. Переживание, которое мы называем «слышанием шума», ближайшим образом может определяться как одновременное с церебральным (мозговым) концом физической причинной цепи. Если шум вызывает движение тела, то это движение начинается почти непосредственно после «слышания шума». Если мы хотим вставить «слышание шума» в физическую причинную цепь, то мы должны связать его с той самой областью пространства-времени, которая сопровождает мозговые явления. Это относится также к шуму, как к чему-то воспринимаемому. Единственной областью пространства-времени, с которой этот шум имеет какую-то прямую связь, является наличное состояние мозга слышащего; связь с физическим источником звука не прямая. То же самое относится и к видимым вещам.

Я стараюсь свести к минимуму связанные с этим метафизические допущения. Вы можете думать, что дух и материя взаимодействуют друг с другом, или, как утверждали картезианцы, что они параллельны друг с другом, или, как думают материалисты, что психические события просто сопутствуют определенным физическим событиям, определяются ими, но не имеют обратного влияния на физические события. Но все эти мнения в данном отношении не влияют на мою точку зрения. То, что я отстаиваю, ясно для здравого смысла образованных людей, а именно: я считаю, что рассматриваем ли мы восприятие или одновременное состояние мозга, — все равно положение и того и другого в причинной цепи будет промежуточным между явлениями в центростремительных нервах, проводящих стимул, и явлениями в центробежных нервах, проводящих реакцию на стимул.

Это применимо не только к процессу восприятия, которое мы, естественно, считаем «психическим» событием, но и к тому, что мы переживаем, когда воспринимаем. Следовательно, это применимо не только к «видению солнца», но и к солнцу, если мы имеем в виду под «солнцем» нечто такое, что человек может переживать. Солнце астронома есть результат вывода, оно не горячее и не яркое и существовало за восемь минут до того, что мы называем видением солнца. Когда я вижу Солнце и затем закрываю глаза от его света, то я не вижу 93000000 миль расстояния и того, что было восемь минут назад; то, что я вижу, есть нечто промежуточное в причинной цепи (и, следовательно, в пространственно-временном отношении) между световыми волнами, бьющими мне в глаза, и последующим закрыванием глаз.

Эмпиристы, следуя за Уильямом Джемсом, по большей части отвергают сейчас дуалистический взгляд на восприятие как на отношение субъекта к объекту. Различие между «видением солнца» как психическим событием и непосредственным объектом этого видения сейчас вообще отвергается как несостоятельное, и я с этим согласен. Но многие из тех, кто согласен с взглядом, которого придерживаюсь в этом вопросе я, тем не менее непоследовательно стоят на точке зрения какой-либо формы наивного реализма. Если мое видение солнца тождественно с солнцем, которое я вижу, тогда то солнце, которое я вижу, не является солнцем астронома. По тем же самым основаниям столы и стулья, которые я вижу, если они тождественны с моим видением их, находятся не там, где утверждает физика, а там, где находится мое видение. Вы можете сказать, что мое видение, будучи событием психическим, не находится в пространстве; если вы будете отстаивать это, я не буду с вами спорить по этому вопросу. Но я буду тем не менее настаивать, что есть одна и только одна область пространства-времени, с которой мое видение всегда причинно связано, и что эта область есть мой мозг во время видения. То же относится и ко всем объектам чувственного восприятия.

Рассмотрим теперь отношение между физическим событием и тем следующим за ним событием, которое принято считать видением физического события. Возьмем, скажем, вспышку молнии темной ночью. Вспышка для физика есть электрический разряд, являющийся причиной возникновения электромагнитных волн, распространяющихся по всем направлениям от того места, где произошел разряд. Эти волны, если они не наталкиваются на светонепроницаемую материю, распространяются все дальше и дальше; но если они наталкиваются на непроницаемую для них материю, то их энергия превращается в новые формы. Когда они встречаются с человеческим глазом, соединенным с мозгом человека, происходят сложные превращения, которые могут быть изучены физиологом. В тот момент, когда этот причинный процесс достигает мозга, человек, которому этот мозг принадлежит, «видит» вспышку. Этот человек, если он не знаком с физикой, думает, что вспышка есть то, что имеет место, когда он «видит» вспышку; или, вернее, он думает, что то, что имеет место, есть отношение между ним и вспышкой, называемое «восприятием» вспышки. Если же он знает физику, он не будет так думать, но будет все же считать, что событие, которое имеет место, когда он «видит» вспышку, дает достаточное основание для познания физического мира.

Теперь, наконец, мы можем приняться за разрешение вопроса: каким образом и до какого предела восприятия могут быть источником познания физических объектов? Восприятие, как мы согласились, возникает в конце причинной цепи, берущей свое начало в объекте. (Конечно, никакая причинная цепь в действительности не имеет ни начала, ни конца. С другой точки зрения, восприятие есть начало; с него начинается реакция на стимул.) Если восприятие является источником познания объекта, то необходимо допустить возможность выведения причины из её действия или по крайней мере выведения некоторых существенных черт причины. В этом обратном выводе от действия к причине я буду пока опираться на законы физики.

Если восприятия позволяют делать выводы об объектах, то физический мир должен содержать в себе более или менее независимые друг от друга причинные цепи. В настоящий момент я могу видеть разные вещи — листы бумаги, книги, деревья, стены и облака. Если независимость друг от друга этих вещей в зрительном поле должна соответствовать их физической независимости, то каждая из них должна быть началом особой причинной цепи, идущей к моему глазу без вмешательства и помехи со стороны других. Теория света уверяет нас, что именно так и обстоит дело. Световые волны, исходящие из одного источника, при соответствующих обстоятельствах будут идти своим путем, практически не испытывая влияния со стороны других световых волн в той же самой области. Но когда световые волны встречаются с отражающим или преломляющим их объектом, эта независимость исчезает.