Танцуя на радуге - Картленд Барбара - Страница 8

• Предыдущая
• 8/29
• Следующая

— Ну разумеется! — ответила Ингрид. — Без вас наш вечер не удастся!

Француз поцеловал ей руку и отошел, а его тут же сменил другой господин, и разговор повторился почти слово в слово.

И только когда последний гость покинул гостиную и маркиз проводил его до лестницы, Лоретта вдруг осознала, что среди гостей не было дам.

Одни мужчины, некоторые в годах, но всех отличала аристократичность.

Ингрид обернулась к ней и сказала:

— А теперь, Лоретта, любовь моя, объясни, что случилось. Я не могу понять, что ты здесь делаешь. А уж тем более одна, как ты говоришь.

— Нет, со мной Мари. Ты помнишь Мари, мамину швею?

— Да, конечно, я помню Мари. И никто больше не знает, что ты поехала ко мне?

— Никто, — ответила Лоретта с улыбкой. — Папа уехал на неделю в Ньюмаркет на скачки, даже не догадываясь, что я отправилась во Францию.

Тут к ним подошел маркиз, и Ингрид сказала:

— Хью, милый, что мне делать? Это моя кузина, Лоретта Кэрт. Она только что приехала в Париж навестить меня, потому что, по ее словам, ей нужна моя помощь.

— В таком случае ты должна ей помочь, — ответил маркиз.

Он показался Лоретте удивительно привлекательным, и ей стало ясно, почему Ингрид влюбилась в него.

Он протянул ей руку и сказал:

— Здравствуйте, леди Лоретта, и добро пожаловать, хотя вы и приехали без предупреждения!

Лоретта подняла на него глаза и произнесла умоляюще:

— Пожалуйста, позвольте мне остаться у вас на несколько дней. Мне грозит страшное, страшное несчастье, и я поняла, что выручить меня может только Ингрид.

— Но в таком случае вы, конечно, должны быть нашей гостьей, — сказал маркиз.

При этих словах он посмотрел на Ингрид, и она сказала негромко:

— Разумно ли будет оставить ее? Ведь…

— Но никому не нужно знать, что я здесь, — быстро сказала Лоретта. — И так будет лучше по причине, которую я объясню тебе, Ингрид. Я предупредила Мари, чтобы она не говорила, кто я, пока я не объясню тебе, почему я приехала.

— Да, конечно, это облегчит положение, — сказала Ингрид все так же негромко. — И все-таки мне кажется…

— Перестань тревожиться, — перебил ее маркиз. — Я знаю, что ты думаешь, моя милая, но важно то, что час очень поздний, а твоя кузина весь день провела в дороге, и, полагаю, нам следует сначала предложить ей поужинать, а уж потом беспокоиться об остальном.

— Конечно, Хью, ты всегда так практичен! — с благодарностью сказала Ингрид. — Я последую твоему совету.

Произнесла она это очень нежно, и выражение ее глаз сказало Лоретте, что ее кузина все так же влюблена в того, с кем покинула родину.

Тут Ингрид взяла ее под руку и предложила:

— Пойдем сядем поуютнее, и Хью принесет тебе бокал шампанского.

— Но сначала я распоряжусь, чтобы ее багаж отнесли к ней в комнату, — ответил маркиз. — И позабочусь, чтобы ее горничную устроили получше.

— Я уверена, Мари уже чувствует себя как дома, — сказала Лоретта, обращаясь к Ингрид. — Она так взволновалась при мысли, что едет во Францию, а я знала, что могу положиться только на нее, что она не побежит сразу же к папе все ему рассказать.

— Я все еще не могу поверить, что ты и правда здесь, — заметила Ингрид. — Но, моя дорогая, как я ни люблю тебя, тебе следует держаться от меня подальше.

— Вздор! — объявила Лоретта. — Раз ты счастлива, то, полагаю, ты поступила правильно. И я приехала посоветоваться с тобой именно потому, что у тебя достало смелости убежать.

— Ты же не хочешь сказать… — начала Ингрид, — ты же еще слишком молода, чтобы… — Она растерянно умолкла, и Лоретта сказала быстро:

— Нет, я ни с кем не уехала! Я просто убегаю от человека, которого папа выбрал мне в мужья.

Ингрид как раз открыла дверь небольшой гостиной, очаровательной и очень уютной, где они с маркизом проводили вечера, когда не было гостей.

Едва они вошли, Ингрид, ничего больше не говоря, помогла Лоретте снять дорожную накидку и шляпку, прятавшую ее золотистые волосы.

— Садись же, любовь моя, — сказала она затем. — Мне все еще не верится, что это действительно ты. А также, что ты уже в том возрасте, когда можешь выйти замуж.

— Но так оно и есть! — воскликнула Лоретта. — Мне уже восемнадцать, и в прошлом году я не была представлена королеве только из-за смерти мамы.

— Но тебя представят в этом году?

— Нет, я лишусь всех удовольствий лондонского сезона, которые мне были обещаны, только потому, что папа хочет объявить о моей помолвке на неделе Аскотских скачек и уже решил, что свадьба будет почти сразу же после этого.

— Но почему? Из-за чего такая спешка? — спросила Ингрид.

— Вот это я и хочу выяснить! — сказала Лоретта. — Ради этого я и приехала к тебе.

— Мне очень льстит твое доверие, но, боюсь, ты можешь себе повредить. И я не совсем понимаю, как я могу тебе помочь.

Лоретта немного помолчала и ответила:

— Муж, которого выбрал для меня папа, сын человека, с которым он разделяет интерес к скачкам и которого очень уважает.

Она посмотрела на кузину и произнесла медленно:

— Он француз, дюк де Соэрден! Наступило молчание, показавшееся Лоретте очень многозначительным, а потом Ингрид сказала растерянно:

— Ты говоришь, что твой отец хочет, чтобы твоим мужем стал Фабиан, маркиз де Соэрден?

— Да, — ответила Лоретта. — И его решение бесповоротно.

— Нет! Это невозможна! — вскричала Ингрид. — Абсолютно и совершенно невозможно! Кто угодно, просто кто угодно, но только не Фабиан!

Ее голос зазвенел, но затем, встретив взгляд Лоретты, она продолжала другим тоном:

— Я знаю, мне не следовало бы говорить с тобой подобным образом, но ты так юна и так красива! Я всегда любила тебя, Лоретта, и поэтому не хочу, чтобы тебя обрекли на несчастный брак, как меня.

— Вот почему я и приехала к тебе, — сказала Лоретта просто. — Я знала, ты поймешь. Папа и слушать не пожелал, когда я сказала, что должна прежде хотя бы познакомиться с ним. До того как он приедет в Англию. Иначе, что бы я к нему ни почувствовала, я знаю, что наша помолвка будет объявлена официально.

— Возмутительно! — воскликнула Ингрид. — Невероятно, что твой отец, человек, которым я всегда восхищалась, обходится с тобой таким образом!

— Но ты же знаешь, каким бывает папа, приняв решение, — сказала Лоретта. — А дюка де Соэрдена он всегда чрезвычайно ценил, потому что тот держит таких чудесных лошадей!

— Лошади одно, а брак — совсем другое!

— Попробуй сказать это папе! Меня он слушать не стал.

— А меня тем более слушать не будет, — сказала Ингрид с гримаской.

Горечь в голосе Ингрид напомнила Лоретте о положении ее кузины.

— Мне так хотелось узнать, счастлива ли ты, — сказала она, — стоило ли это того, что ты сделала.

— Это был самый разумный поступок в моей жизни, — ответила Ингрид. — Я каждый день благодарю Бога за мое счастье с Хью. Но, моя прелестная кузиночка, для тебя в твоем возрасте такая жизнь не годится.

Заметив недоумение Лоретты, Ингрид пояснила:

— Ведь ты была бы женой Фабиана де Соэрдена, а это совсем другое. Тем не менее как муж он невозможен, просто невозможен!

Лоретта ахнула, но промолчала, и ее кузина продолжала:

— А потому я бы не сомневалась, что рано или поздно ты поступишь, как я — убежишь с кем-то, кто тебя понимает и будет таким же добрым, нежным, чудесным, как Хью для меня.

Лоретта вздохнула:

— Вот такая… любовь мне… и нужна!

— Разумеется. Такая любовь нужна всякой женщине.

— И ты полагаешь, что у маркиза я ее не найду?

— Я считаю, что ни одна женщина с ним счастлива долго не будет, — ответила Ингрид.

— Но почему?

— Словами это объяснить трудно, но ты поймешь, когда увидишь его.

— Ради этого я и приехала!

Ингрид с удивлением посмотрела на нее, и Лоретта объяснила:

— Я хочу, чтобы ты устроила мое знакомство с маркизом так, чтобы он не знал, кто я такая. Я хочу познакомиться с ним просто как с человеком, а не как с моим будущим мужем.

• Предыдущая
• 8/29
• Следующая