Свет луны - Картленд Барбара - Страница 3
- Предыдущая
- 3/35
- Следующая
— Какой ужас, Перегрин! — воскликнула Неома. Несмотря на то, что Чарльз Уоддездон был пятым баронетом, у него, так же как и у них с Перегрином, было мало денег. Его отец потерял состояние во время войны. Подобное произошло и с деньгами родителей Неомы и Перегрина. Деньги, вложенные в акции, не принесли дохода, а рента с недвижимости практически не выплачивалась.
И Чарльз, и Перегрин являлись владельцами загородных особняков, ферм, довольно обширных земельных угодий. Но все это требовало больших капиталовложений, чтобы быть рентабельным и приносить выгоду.
— Я знал, что Чарльз пьян, но он делал вид, что отвечает за свои поступки. Однако только мне, хорошо знающему его, было ясно, что он погрузился в мир фантазий и оторвался от действительности.
— Иначе говоря, — тихо заметила Неома, — он поверил в то, что богат, поэтому держал себя, как подобает богатому человеку.
— Именно так! — подтвердил Перегрин. — Его игра привела меня в ужас.
— Что же он делал?
— Суммы, которые он ставил, казались мне просто астрономическими, хотя для остальных игроков это были общепринятые ставки.
— Почему же он не хотел тебя слушать? — в ужасе вскричала Неома.
— Не думаю, что он вообще слышал то, что я говорил, тем более я перешел на шепот. Я не хотел, чтобы кто-нибудь за столом узнал, что он блефует.
— Сколько же он проиграл? — спросила Неома, предвидя печальный конец.
— Он выиграл!
— Выиграл? — изумилась Неома.
— Сначала все происходило, словно в сказке: ему везло и везло, он постоянно выигрывал.
— Вот это да! — облегченно вздохнула Неома.
— Я с трудом верил, что все это не сон, — говорил Перегрин, — но было ясно, что надо вовремя увести Чарльза из клуба, пока он не начал проигрывать.
— Конечно, так было бы разумно.
— Но, поняв, что мое шептание ни к чему не приведет, — продолжал Перегрин, — я просто сказал громко:
«Не забывай, Чарльз, в полночь у нас назначено свидание. Если ты не остановишься сейчас, мы опоздаем».
Неома одобрительно посмотрела на брата, а он продолжал:
— Но Чарльз вел себя так, как будто меня не слышал. Он отмахнулся от меня, и я понял, что я ничего не смогу сделать и не заставлю его покинуть карточный стол. Чарльз был намного пьянее, чем я предполагал.
Неома с нетерпением ждала конца истории, она чувствовала, что все закончилось печально.
— Через некоторое время Чарльз стал проигрывать.
Был момент, когда перед ним лежало девять или даже десять тысяч фунтов, но вскоре эта сумма стала уменьшаться. Я умолял его: «Пойдем, Чарльз. Нам пора уходить» Но у него был такой безумный взгляд, какой бывает у заядлых игроков, когда, кроме карт, для них ничего уже не существует вокруг.
— Неужели… он все проиграл? — осмелилась спросить Неома.
— Произошло нечто более неприятное, — ответил Перегрин. — Когда у него осталось четыре тысячи фунтов, игрок, сидевший напротив, объявил более высокую ставку против ставки Чарльза. Я сначала не знал, кто этот человек. Но потом выяснилось, что это был не кто иной, как маркиз Роузит.
— А кто он такой? — спросила Неома.
— Это один из самых страшных людей, которых мне когда-либо приходилось встречать, — ответил Перегрин, — но о нем я расскажу тебе позже.
— Конечно, конечно! Что же было потом? — умоляла она.
— Я слышал, как со всех сторон начались торги, называли более высокие ставки. Вдруг Чарльз остановил торги, карты были открыты, и оказалось, что он проиграл!
— О, Перегрин, какой ужас!
— Чарльз чуть не упал со стула, когда маркиз вдруг сказал: «Думаю, сэр Чарльз, вы должны мне теперь шесть тысяч фунтов!»
Я, едва не задохнулся, услышав сумму долга. Однако Чарльз вытащил из карманов банкноты, бросил их на остальные деньги, лежавшие перед ним на столе, и сказал: «Это все, что у меня есть, милорд. Теперь в моих карманах совершенно пусто». Затем он закрыл глаза.
— Сделав паузу, Перегрин добавил:
— Я думаю, к этому моменту все поняли, что Чарльз был пьян.
— Ну, а… что случилось потом?
— Маркиз пододвинул к себе деньги и стал пересчитывать банкноты и соверены, что, как мне показалось, он делал умышленно, несколько даже театрально. Затем маркиз произнес: «Похоже, здесь все точно. В таком случае я могу лишь только поблагодарить вас, сэр Чарльз, за великолепную игру».
От этих слов Чарльз пришел в себя и, сделав над собой усилие, проговорил: «Мне тоже… игра понравилась, милорд».
Маркиз посмотрел на него так, что, я был уверен, он понимает, что Чарльз на самом деле блефовал и притворялся. Затем я почувствовал на себе его пристальный взгляд. Вдруг маркиз сказал: «Я чувствую, что следует дать вам шанс взять реванш. Почему бы вам, молодые люди, не приехать ко мне в гости и не остаться на Дерби?».
Перегрин прервался на мгновение, затем продолжил:
— Чарльз, так же как и я, был удивлен, и, прежде чем я мог что-то сказать, он вдруг выпалил: «Очень… любезно… с вашей стороны… ваша светлость… мне доставит особое удовольствие быть вашим Гостем».
«А вы что скажете? — спросил маркиз, посмотрев на меня. — Я вас совсем не знаю».
«Моя фамилия Стандиш, милорд. Перегрин Стандиш».
«Я бы хотел, чтобы вы приехали вместе с Уоддездоном, — сказал маркиз. — Поскольку у меня собирается разношерстная компания, я полагаю, что каждый привезет с собой по леди. Однако, может быть, не следует называть так напыщенно красивых молоденьких женщин, с которыми вы, надеюсь, знакомы».
— Что он имел в виду? — поинтересовалась Неома.
— Я тоже сначала не понял и хотел у него спросить. Но прежде чем я смог что-либо сказать, маркиз поднялся и произнес: «Я буду ждать вас в Сите послезавтра около пяти часов вместе с чаровницами, которые, не сомневаюсь, внесут разнообразие в такое серьезное мероприятие, как скачки». Затем он ушел.
— Я в растерянности… — начала Неома, но Перегрин перебил ее:
— Ты еще не знаешь, чем все закончилось.
— Что же… еще случилось?
— Чарльз даже протрезвел, узнав, что получил приглашение от такой важной персоны, как маркиз Роузит. Правда, если мозги его немного просветлели, то ноги совсем потеряли устойчивость. Я вынужден был поддерживать Чарльза, когда спускались по лестнице. Мы наняли экипаж и поехали к нему домой. Когда я завел его в комнату, он сел на кровать и сказал: «О боже, Перегрин, у меня просто раскалывается голова!»
«Есть от чего, — ответил я, — если бы ты не был таким дураком, то, возможно, ушел бы из клуба с восемью тысячами фунтов!»
«Неужели я действительно так много выиграл?»— недоумевал Чарльз.
«Уверен, что в какой-то момент у тебя было даже больше денег».
«Но почему я не послушался тебя?»— причитал Чарльз.
«Потому, что ты был совершенно пьян, — ответил я. — Мне следовало бы сказать всем, что ты вообще не имеешь права играть и у тебя совсем нет денег».
Мне так хотелось разозлиться на него, — продолжал Перегрин, — но я как-то не смог. Ты же знаешь, какой Чарльз. Он закрыл лицо ладонями и застонал. Я понимал, что он переживает из-за того, что вовремя не закончил играть и не ушел с восемью тысячами фунтов.
— В конце концов, что же поделаешь, раз все так вышло, — сказала Неома.
Оказывается, все, что рассказал Перегрин, не так уже страшно. Она вспомнила чувство беспокойства, которое она испытала, когда Перегрин только начинал свое повествование.
— .. Но это еще не все, — вдруг сказал он.
— Извини, дорогой, продолжай, пожалуйста.
— «Единственное благо во всем, что случилось, — сказал я Чарльзу, — это то, что у тебя оказалось достаточно денег, чтобы расплатиться с маркизом Роузитом. Правда, сначала я думал, что у тебя их не хватит, покаты не стал доставать из кармана банкноты».
«Но у меня не было в кармане такой суммы денег, — пробормотал Чарльз. — Там были кое-какие прожиточные деньги». Чарльз замолчал, а затем вдруг произнес:
«Перегрин! Страшная мысль осенила меня!»
«Что такое?»— спросил я и увидел, как Чарльз вынул из кармана своего фрака сначала носовой платок, затем несколько визитных карточек, табакерку, которую он всегда носил с собой, но никогда не пользовался. Ты же знаешь, мы с Чарльзом — не любители табака.
- Предыдущая
- 3/35
- Следующая
