Приключения в Берлине - Картленд Барбара - Страница 3

• Предыдущая
• 3/30
• Следующая

Поэтому повар с его личной яхты приготовил заранее целую корзину его любимых блюд.

Сначала Уоткинс принес из своего купе складной столик.

Покрыл его чистой скатертью с монограммой лорда Брэйдона и принялся за сервировку.

Для начала был подан pate и суп, сохранявшийся горячим в корзинке с сеном.

Другое горячее блюдо прибыло также с самой подходящей температурой.

Обед сдабривался превосходным шампанским, за которым последовал особенный кларет, выдерживавшийся в погребах в течение нескольких лет, пока в этом году не достиг непревзойденного качества.

Обед завершился кофе из серебряного кофейника.

Затем лорд Брэйдон выпил небольшую рюмку коньяка «Наполеон», поставленного на хранение еще его дедом в начале восемнадцатого столетия.

С удовлетворением откинувшись на спинку дивана, он ощутил в себе большее, чем прежде, согласие с миром.

Наконец, почувствовав, что готов отойти к раннему сну, он велел Уоткинсу расстелить его постель.

Слуга привлек себе в помощь стюарда, служащего в вагоне.

Пока они вдвоем застилали постель личными простынями лорда Брэйдона и натягивали на подушки его наволочки, он вышел в коридор.

Он стоял там, глядя во тьму за окном, и вновь думал, насколько предпочтительнее было бы направиться в Париж вместо Берлина.

Мимо него прошли несколько человек, но, глубоко погруженный в свои мысли, он не замечал их.

Затем он услышал, как Уоткинс сказал:

— Все готово, милорд!

Со вздохом облегчения он вошел в свое купе. Белоснежная постель выглядела довольно заманчиво.

Но вдруг в дверь купе постучали.

Он не мог представить, кто бы это мог быть.

Прежде чем он успел ответить, нетерпеливый стук повторился.

— Войдите! — отрывисто сказал лорд Брэйдон, и дверь открылась.

Он увидел прелестную молодую женщину. Ее глаза казались огромными на маленьком худом личике.

К изумлению Брэйдона, она прошла в купе и захлопнула за собой дверь.

Он продолжал сидеть на постели, не пытаясь подняться.

Держась за стенку рукой, чтобы сохранить равновесие, она сказала:

— Мне неудобно… беспокоить вас…

Пожалуйста… простите меня… но мне нужна… ваша помощь.

— Моя помощь?

— Я… я знаю, что вы… англичанин… и я подумала, что, может быть, вы… согласитесь помочь мне.

— Но каким образом?

Она испуганно взглянула через плечо, словно боялась, что ее подслушивают.

— Там один мужчина… немец… Я сидела напротив него в вагоне-ресторане, и теперь… он не отстает от меня.

Голос ее дрожал от волнения.

— Он ушел ненадолго… он сказал, что вернется… и хотя я могу… запереть свою дверь… я чувствую… он такой упорный… он может… подкупить стюарда или… найти другой способ… открыть дверь.

Лорд Брэйдон неплохо разбирался в людях, особенно в женщинах.

Сначала, когда она только появилась, он подумал, что девушке понадобилось что-то лично от него.

Теперь же он понял, что она абсолютно искренна и в самом деле очень напугана.

— Мне неудобно, — повторила она вновь, — очень… очень неудобно… беспокоить вас… но я не знаю… что мне делать.

Она стояла, покачиваясь от движения поезда.

— Присядьте, — предложил лорд Брэйдон, — и расскажите, кто вы и как узнали обо мне.

Примостившись на краю дивана, она повернула к нему лицо.

Затем сняла шляпку.

Ее светлые волосы, уложенные аккуратно, хотя, может быть, и не по последней моде, отливали золотом.

Серо-зеленые глаза напоминали горный поток, однако зрачки были темными.

«Наверное, от страха», — подумал лорд Брэйдон.

— Я знаю о вас из газет, — сказала девушка, — у вас великолепные лошади.

— Хотелось бы так думать, — несколько суховато промолвил лорд Брэйдон. — А теперь расскажите о себе. Вы, конечно, едете не одна?

Она смущенно отвела глаза.

— Я знаю, что так ездить… не принято… но моя служанка довольно пожилая и в последний момент почувствовала себя плохо… а больше нет никого, кто мог бы… сопровождать меня, поскольку я… спешила.

Она запиналась, явно недоговаривая чего-то. Это удивило лорда Брэйдона.

— Могу я узнать ваше имя? — спросил он.

— Лоилия… Джонсон.

Краткая пауза между этими словами навела его на мысль, что девушка сказала не правду.

— И вы едете в Берлин?

Она кивнула.

Лорд Брэйдон еще хотел спросить, будет ли кто-то рядом с ней в этом огромном и опасном городе, когда она приедет туда.

Но он тут же решил про себя, что в нынешнем его положении было бы непростительной ошибкой связываться с молодой незнакомкой.

— Я могу понять, в каком трудном положении вы можете оказаться, путешествуя без сопровождающих, — сказал он. — Вам что-нибудь известно об этом мужчине?

— Он сказал, что его имя — барон Фридрих фон Хаусен.

Лорд Брэйдон на всякий случай запомнил это имя.

— Единственное, что я могу сделать для вас, мисс Джонсон, — попытался он утешить девушку, — поскольку мы сограждане, это попросить моего слугу, находящегося рядом со мной, поменяться с вами купе.

Глаза Лоилии осветились радостью, и она воскликнула;

— Вы действительно… это сделаете?

— Я уверен, тот мужчина не будет вас больше беспокоить.

— Спасибо вам… Спасибо! Я так благодарна вам, что… даже не могу выразить словами.

Она облегченно вздохнула.

— Я никогда не думала… никогда не могла представить, что у меня будут… трудности такого… рода.

— Я могу лишь повторить, — заметил лорд Брэйдон, — что столь молодой леди, как вы, безрассудно путешествовать одной.

— Я… я знаю это теперь, — вымолвила она, — и постараюсь… не повторять впредь… этой ошибки.

Лорд Брэйдон поднялся с дивана.

— Оставайтесь здесь, пока я переговорю с моим слугой.

Он вышел из купе, захлопнув за собой дверь.

Вызвав Уоткинса, который еще не начал раздеваться, он рассказал ему о происшедшем.

— Это не удивляет меня, милорд, — незамедлительно отреагировал Уоткинс. — иностранцы похож во всем мире! Он думает, молодая женщина один — легкая добыча.

— Мы ничего не можем поделать с этим, Уоткинс, — продолжал лорд Брэйдон, — но если вы поменяетесь купе с мисс Джонсон, мне кажется, вы сможете разобраться с любвеобильным бароном, когда он вернется.

Уоткинс широко улыбнулся:

— Положитесь на меня, милорд!

Он пошел в свое купе, чтобы собрать свои вещи и чемоданы, принадлежащие его господину.

Лорд Брэйдон вернулся к мисс Джонсон.

Она все еще сидела там, где он оставил ее, — на краю дивана.

Когда он вошел в купе, у него возникло странное ощущение, будто она молилась.

Во всяком случае, ее руки были соединены, а таза оставались закрытыми, пока он не подошел к ней.

— Все улажено. Мой слуга даст мне знать, как только перенесет свой багаж в ваше купе, а ваши вещи — в соседнее с моим.

— Вы так… добры. Вы очень… умный… как я и… думала о вас.

— Почему вы так думали?

Она не ответила.

Он понял, что эти слова нечаянно сорвались с ее губ и теперь она раскаивается в своей неосмотрительности.

— Я задал вам вопрос, — сказал он чуть погодя.

— Просто… я слышала, как мой отец… и другие люди… говорили о вас, о том, какой… вы мудрый.

— Мудрый! — повторил лорд Брэйдон. — Не представляю, почему они могут так думать.

— Вы просто скромны, — ответила Лоилия.

Лорд Брэйдон знал, что ни в обществе, ни среди своих сверстников он не слыл мудрецом.

Только люди, подобные маркизу Солсберийскому, принцу Уэльскому и еще одному или двум министрам, с которыми он сотрудничал время от времени, знали о его незаурядных способностях и уме.

Общество же признавало его как привлекательного мужчину, приветливого и гостеприимного хозяина.

Поэтому ему показалось странным, что девушка, сидящая на его постели, отозвалась таким образом о его способностях.

Задержавшись на мгновение, он сказал:

— Говорил ли ваш отец, почему он считает меня мудрым?

— Нет… нет… Конечно, нет, — заверила его Лоилия. — Просто у меня создалось такое впечатление… и конечно… я вижу, как мудро вы устроили все, чтобы помочь мне!

• Предыдущая
• 3/30
• Следующая