Поцелуй незнакомца - Картленд Барбара - Страница 19

• Предыдущая
• 19/26
• Следующая

– Но он вне всяких подозрений, – заверил его сэр Дэвид. – Виконт Жак де Бовэ – сын эмигранта, одного из самых родовитых и знатных послов во времена Людовика XV.

– Неужели?

– Да. Он переехал в Англию, – продолжал сэр Дэвид, – как только разразилась революция, и здесь был воспитан. Учился в Итоне.

Граф рассмеялся:

– На такого, уж конечно, можно положиться!

– Он фанатически ненавидит Наполеона, – кивнул сэр Дэвид, – потому что его бабка, глубокая старуха, была гильотинирована, а родовой замок не только разграблен, но и сожжен.

– Похоже, у него нет причин любить французов, – сказал граф.

– Вот именно, – ответил сэр Дэвид. – Во время застолий он всегда поднимает тост за падение Наполеона, и всякий раз, как к нам поступает известие о потоплении французского судна, угощает сослуживцев бокалом шампанского.

Он посмотрел на графа с восхищением и добавил:

– А какое пиршество у нас было, когда стало известно о том, как вы лично утопили под Тулоном два лучших французских линкора!

– Да, мне повезло, – ответил граф. – В решающий момент переменился ветер. Не то бы, пожалуй, я бы сейчас тут с вами не разговаривал.

– Я бы только одного хотел: поскорее вернуться в свой полк, – признался сэр Дэвид. – Нога моя, можно сказать, совсем зажила. Да вот медики намерены еще добрых полгода держать меня в инвалидах.

– Но вы тем временем несомненно выполняете очень важную работу, – сказал ему граф.

А про себя подумал, что неплохо бы побольше узнать о виконте Жаке де Бовэ. Может быть, конечно, он и вправду всем сердцем желает победы над французами, как уверяет сэр Дэвид. Однако кто может знать наверняка? Сейчас, столкнувшись с предательством Люсиль, граф был вообще настроен недоверчиво. Но он сказал себе, что нельзя доводить подозрительность до полного абсурда и помешательства на охоте за шпионами.

Ему случалось прежде встречаться с такими людьми, которые в каждом подозревали шпиона, он считал, что они не совсем в своем уме.

А гнедые лошади бежали резво, подгоняемые хозяином. Граф ехал, и несмотря на воркование Люсиль Граттон, которая говорила ему разные лестные вещи и льнула к нему все ближе, думал о Шенде.

Не совершил ли он серьезной ошибки, отпустив ее в Лондон?

Коляска миссис Дэйвисон остановилась перед Эрроу-Хаусом на Беркли-сквер.

Дом, на взгляд Шенды, выглядел очень внушительно. Перед крыльцом на чугунной ограде с вызолоченными остриями висели зажженные фонари. Шенде очень захотелось взглянуть, каков он внутри. Но миссис Дэйвисон, выйдя из коляски, велела кучеру везти Шенду дальше, к леди Граттон.

Ее милость, как оказалось, жила в одном из переулков по соседству с Беркли-сквер в небольшм доме, зажатом между двумя строениями покрупнее.

Дом ее был красиво обставлен. На нижнем этаже находились просторная столовая и маленькая гостиная. На втором – большая гостиная. А над ней – спальня леди Граттон, выходившая окнами во двор, подальше от уличного шума. Похоже было, что Шенде придется спать в мансарде.

Но к счастью, комнат для прислуги в мансарде оказалось всего три, две из них были заняты горничными, а в третьей жила камеристка миледи, до сих пор лежавшая в кровати со сломанной ногой.

Поэтому Шенде было сказано, что ей придется расположиться в маленькой спальне напротив спальни хозяйки. Рядом, за стенкой, находилась гардеробная, которой пользовался сэр Генри, когда бывал дома. Комнатка была крохотная. Да еще одну стену целиком занимал громоздкий шкаф, набитый платьями миледи. Когда Шенда вошла, она увидела, что кровать, на которой ей предстояло спать в этом доме, завалена шляпками хозяйки. С помощью одной из горничных их удалось рассовать по коробкам и поставить на шкаф. Но все равно комнатка оказалась очень тесной.

Зато отдельная, утешила себя Шенда.

Слава Богу, что не поселили с одной из горничных или с больной камеристкой.

Она распаковывала сундуки леди Граттон и вешала ее наряды в шкаф, когда наконец та прибыла домой. Ослепительно красивая, нарядная, она приблизилась к Шенде, и девушку передернуло от отвращения.

– Как только все разберешь, – властно распорядилась леди Граттон, – я покажу тебе, какие платья надо перешить. И сделай это как можно скорее.

Шенда уже готова была возразить, что ей здесь недостаточно места для работы. Но вовремя спохватилась. Ведь близость хозяйской спальни для нее очень удобна, если она хочет выведать здешние секреты. Поэтому она послушно достала все вещи леди Граттон из сундука, который потом унес лакей, а сама отправилась в свою комнату и стала ждать дальнейших распоряжений ее милости. Груда платьев для переделки оказалась огромной. Но нет худа без добра: можно будет объяснить остальным слугам, что при таком количестве работы она должна есть отдельно от всех, у себя в комнате. Им конечно не понравится, что придется носить ей еду наверх. С другой стороны, Шенда чувствовала, что в доме леди Граттон слуги много хуже, чем в замке Эрроу, и, кажется, не питают любви к своей хозяйке.

Ужин, который ей наконец принесли, был, как и следовало ожидать, холодный и довольно невкусный. Но Шенда сказала себе, что должна идти на жертвы, если хочет помогать графу. Она думала о нем и совершенно не замечала, что она ест. «Я должна, непременно должна ему помочь!» – только и было у нее в мыслях.

Когда леди Граттон поднялась к себе в спальню, чтобы лечь спать, Шенда заставила себя, раздевая ее, быть с ней приветливой.

Два престарелых господина, которые были сегодня в гостях к ужину, как выяснила Шенда из болтовни хозяйки. приходились ей родственниками в Лондоне они недавно. Для Шенды они интереса не представляли, так что она лишь мельком взглянула на них сверху сквозь перила, когда они переходили из столовой в гостиную. К тому времени, когда леди Граттон пришла ложиться спать, она едва держалась на ногах от усталости. День был не из легких. К тому же, непривычно тесные стены небольшого дома казались Шенде в ее нервном состоянии стенами тюрьмы, из которой еще неизвестно как выбраться.

Но зачем давать волю фантазии? Шенда утешилась тем, что взяла на руки Руфуса и прижала к груди, радуясь его горячей преданности.

Пока леди Граттон с гостями ужинала, Шенда выходила с Руфусом погулять по переулку. Ее так и подмывало спуститься на Беркли-сквер и еще раз посмотреть на Эрроу-Хаус. Но что если граф случайно увидит ее? Как бы он не подумал, будто она за ним подглядывает и пренебрегает своими обязанностями.

Теперь, лаская Руфуса, Шенда шепнула ему на ушко:

– Мы с тобой недолго здесь пробудем, вот увидишь. Я же знаю, что тебе хочется обратно в замок. И мне… тоже.

Она задумалась, припоминая, как красив был граф, когда стоял перед греческим храмом и ждал ее. Он сам походил на греческого бога, например на Апполона, приносящего свет всем, кто поклоняется ему. Потом Шенда вспомнила их поцелуй в лесу. Увы, больше это никогда не повторится. Как только она перестанет быть ему полезной, этот поцелуй останется ее единственным воспоминанием.

«Если рассуждать здраво, – сказала себе Шенда, – то надо бы мне покинуть замок и уехать куда-нибудь далеко-далеко». Но она знала, что, кроме как к дяде, ей уехать некуда. И остается, пока возможно, держаться за место швеи в замке.

Шенда помогла леди Граттон переодеться на ночь и думала, что та теперь ляжет в постель. Но ее милость, облачившись в одну из своих прозрачных ночных сорочек, к удивлению Шенды, сказала:

– Подай-ка мне теплый пеньюар, он висит в шкафу, синий, атласный, с кружевной оторочкой.

Когда леди Граттон закуталась в принесенный пеньюар, Шенда увидела, какой он нарядный и богатый, и подивилась, зачем он понадобился ее милости, когда не перед кем покрасоваться?

И в это время леди Граттон сказала ей:

– Теперь можешь идти спать, ты мне больше не понадобишься. Разбудишь меня, как всегда, в десять, но сама, я надеюсь, подымешься пораньше и займешься платьями, которые я для тебя отобрала. После завтрака можно будет устроить примерку.

• Предыдущая
• 19/26
• Следующая