Милая чаровница [Милая колдунья] - Картленд Барбара - Страница 12

• Предыдущая
• 12/46
• Следующая

– А, вот вы где, мисс Браун, – сказал он, не обращая внимания на Чака. – Мне надо не­медленно отправить каблограмму. На судне есть радист?

– Да… я думаю, есть… – неуверенно ответи­ла Зария.

– Тогда запишите: «Мадам Бертин, Ру-Клемансо, пятнадцать, Лион три точка Встречаю Таррализе завтра днем точка Пусть Ахмед поведет другую машину точка Жду ответа точка Эди точка». Вы записали?

– Да, – ответила Зария.

– Пошлите немедленно. Сейчас она уже должна быля приехать в Лион.

Последние слова он произнес, как бы обра­щаясь к самому себе. Он уже повернулся к две­ри, но голос Чака остановил его:

– Мы идем в Таррализу, сэр? Я думал, мы на­правляемся в Алжир. Мистер Морган уже собирался ответить Чаку, что это его не касается, но вдруг его лицо утра­тило агрессивность, и он произнес:

– Мне, наверное, надо объясниться с вами, мисс Браун. Мы собираемся захватить еще па­ру гостей в Таррализе. Мадам Бертин – одна из них. Должно быть, вы о ней слышали. Она известная модистка, одна из самых знамени­тых в Париже. Она собирается открыть в Ал­жире свой магазин и поэтому едет с нами. Вы сами увидите, что это за выдающаяся лич­ность. С этими словами мистер Морган вышел из каюты и закрыл за собой дверь. – Значит, мы не сразу плывем в Алжир, – проговорила Зария. – Я вам очень сочувствую. Я знаю, как вам не терпится попасть туда.

– Ничего страшного, один день не имеет ни­какого значения, – ответил Чак.

– Пойду отправлю каблограмму, – сказала Зария и поспешила в рубку к радисту.

Когда она вернулась, Чак по карте измерял расстояние между Марселем и Таррализой.

– Надеюсь, мы сможем причалить там, – за­метил он. – Бухта совсем маленькая.

– Наверное, капитан считает, что сможем, – ответила Зария.

– Все-таки странное место они выбрали, что­бы взять кого-то на борт.

– Очень трудно будет добраться туда из Лиона за двадцать четыре часа, – заметила Зария.

– Вы правы, – согласился он. – Очень трудно.

– Почему вы так говорите? – спросила Зария.

– Что значит «так»?

Ей трудно было объяснить это словами. В его тоне было что-то, намекающее на какие-то зло­вещие препятствия на пути из Лиона.

– Да нет, ничего, – ответила она.

– Послушайте, зачем мы сидим здесь? – сказал Чак. – Идите на палубу и позагорайте. Вам это будет полезно. Да, между прочим, вы, наверное, сами знаете, что не стоит ходить по судну в туфлях на высоких каблуках.

– У меня… других нет, – призналась Зария.

– Ну, мои-то вам вряд ли сгодятся, – сказал он. – Я пойду поговорю со стюардом.

Он вышел и через пять минут вернулся с па­рой парусиновых туфель.

– Это четвертый размер, – сказал он. – Го­дится?

– Всего на полразмера больше, чем я обычно ношу. Это просто чудесно, – ответила Зария. – А чьи они?

– Я так понял, что год назад у них служил очень маленький юнга. Он продержался совсем недолго: слишком много было от него неприят­ностей. Но поскольку хозяйка яхты обеспечи­вала одежду для всей команды, – по словам стюарда, это была одна из ее прихотей, – у них остался лишний комплект одежды. Я сказал, чтобы он принес свитер и брюки в вашу каюту.

– Мне? – удивленно спросила Зария.

– А почему нет? – ответил он. – В них вам будет гораздо удобнее, чем в этом костюме. Да и какие бы прелестные вещицы ни присутство­вали в вашем гардеробе, вам все равно не пере­щеголять мисс Гановер.

– Я и не стану пытаться, – сказала Зария.

Интересно, догадался ли Чак, что пиджак с юбкой и блузкой был единственным ее туале­том? Конечно, глупо было с ее стороны не ку­пить ничего в Марселе. Но тогда она была слишком испугана, чтобы делать что-нибудь, выходящее за рамки инструкции, которая предписывала ей прямо со станции ехать в отель и там ждать известий с яхты.

– Я… я их примерю на себя, – немного смущаясь, сказала она.

Парусиновые туфли, хотя и оказались слегка велики ей, были очень удобными, а белый шерстяной свитер с вышитым на груди названием яхты – уютным и теплым. Она немного смущалась, примеривая брюки: никогда в жизни она не надевала брюк.

«По крайней мере, – сказала она своему от­ражению в зеркале, – я не кажусь в них толстой и неуклюжей, как многие женщины в шортах или широких брюках». Она была такой худенькой, что в брюках выглядела мальчиком. Но одно дело – разглядывать себя в зеркало, другое – предстать перед людьми. Когда она снова появилась в кабинете и Чак повернулся посмотреть на нее, ей понадобилось все мужество, чтобы остаться на месте, не пытаясь спрятаться от его глаз.

– Вот так уже лучше, – сказал он. – А теперь давайте поднимемся на свежий воздух. Это лучшее средство для того, чтобы у вас на щеках расцвели розы.

Почему-то небрежность его тона успокаивала ее. Она благодарно последовала за ним вверх по трапу на палубу. Море уже приобретало голубизну. Солнце поднялось высоко, и дымка рассеялась. Вдалеке можно было различить холмы, обступающие Марсель, а еще дальше за ними отчетливо вы­делялись на фоне неба увенчанные снежными шапками пики.

Солнце грело ей щеки, ветер развевал воло­сы, и слезы подступили к ее глазам. Так восхи­тительно, невыразимо прекрасно было все во­круг! Как изменилась за эти сорок восемь часов вся ее жизнь!

Она вспомнила, как без сна лежала в вагоне, уносящем ее из Шотландии в Лондон. Тогда она боялась всех и всего, а еще больше – самой себя. Она не знала, как ей вести себя, что ей де­лать. А сейчас все было совсем по-другому. Она сама стала другой. В нее словно вдохнули жизнь, и она уже не была одинока. Чак, стран­ный, загадочный Чак, был ей другом.

Она старалась не думать о том, что с ней слу­чится, когда он уйдет. Даже самой себе она боя­лась признаться в том, как рада, что яхта долж­на зайти в Таррализу.

– Я так люблю море! – внезапно проговорил Чак. – Я вам не рассказывал, что как-то участ­вовал в китобойной экспедиции в Исландию? Это было одно из самых увлекательных путе­шествий в моей жизни.

– Мужчинам везет, – вздохнула Зария. – Для них всегда найдется какое-нибудь интерес­ное дело. Женщина всегда оказывается в более невыгодном положении, особенно если она не очень храбрая.

– Она должна быть храброй, – ответил он.

– А если нет, если она просто… глупая… испуганная дурочка? – спросила Зария с трепетом в голосе.

Он улыбнулся ее словам.

– Если вы говорите о себе, то вы не правы.

Мне кажется, вы очень смелая девушка. Не каждая решилась бы привести меня сюда, и я очень благодарен вам. Когда-нибудь, может быть, я смогу заплатить вам той же монетой. Зария промолчала, но на сердце у нее стало тепло.

– Тем не менее, – продолжал он, – нам не стоит разговаривать так, как сейчас. На яхте даже стены имеют уши, и снаружи не лучше, чем внутри. Ветер разносит слова, а иллюминаторы на нижней палубе могут быть открыты. И еще одно. Не будьте так суровы со мной. Я же ваш жених!

– Я постараюсь, – послушно ответила Зария.

Он взял ее под руку, и они стали прогуливать­ся по палубе.

– Все должны думать, что мы поглощены друг другом, – тихо сказал он. – Но мне все-таки интересно, что за раскопки планирует мистер Вирдон провести в Алжире.

– Мне тоже это интересно, – ответила Зария. – Последний раз, когда я была в Алжире, мы с моим отцом ездили в Тимгад, но это было несколько лет назад, и, кажется, там все давно уже раскопали.

– Значит, вы раньше бывали там? – спро­сил Чак.

– Да, но это было довольно давно, – ответи­ла Зария, чувствуя, что они коснулись опасной темы.

– Должно быть, тогда вы были еще совсем юной.

– Да, – согласилась она. – Но мой отец при­нимал участие в экспедиции.

– Его фамилия была тоже Браун? – спросил Чак.

– Да, разумеется, – подтвердила Зария, по­спешно высвободилась и пошла к борту яхты.

– Интересно, с какой скоростью мы плы­вем? – произнесла она, чтобы сказать хоть что-нибудь.

По его неторопливой походке и легкой улыб­ке было ясно, что он понял ее намерение избе­жать дальнейших расспросов. Не успела Зария сообразить, как ей вести себя с ним дальше, как на трапе появился мистер Вирдон в темных оч­ках, облаченный в белые брюки и пиджак яхт­смена. Он прошел на палубу и устроился на солнышке в одном из удобных кресел.

• Предыдущая
• 12/46
• Следующая