Доллары для герцога - Картленд Барбара - Страница 3

• Предыдущая
• 3/29
• Следующая

В его голосе прозвучала нескрываемая горечь, и леди Эдит воскликнула:

— Сэлдон, дорогой, мне так жаль!

— Мне тоже, и, осмелюсь сказать, все семейство будет опечалено, когда я закрою замок — но это единственный выход, и чем скорее мы на него решимся, тем лучше для всех.

— Их сердца будут разбиты, — тихо сказала леди Эдит.

— Я знал, что ты скажешь именно это; но только что отсюда вышел мистер Фоссилвейт. На сумму, которую задолжал мой отец, можно купить несколько столь необходимых нашей стране военных кораблей или до зубов вооружить по крайней мере два полка!

Говоря это, он подошел к столику и, не поднимая головы, словно боясь взглянуть в глаза леди Эдит, спросил:

— Что ты будешь пить?

— Немного шерри, пожалуйста, — ответила леди Эдит.

Наливая ей шерри, герцог подумал, что в какой-то степени даже рад, что именно кузина узнала плохие новости первой.

Она была не только самой обаятельной и привлекательной, но и самой здравомыслящей из всех его родственников.

История жизни леди Эдит была печальна. В восемнадцать лет она была помолвлена с очаровательным мужчиной, богатым и знатным; он влюбился в нее с первого взгляда, так же как и она в него. Он был на несколько лет старше ее и уже успел немало поездить по свету — иногда для собственного развлечения, а порой, поскольку владел многими языками, в качестве неофициального, но очень способного представителя правительства. Они обручились, но родители леди Эдит настояли на том, чтобы свадьба состоялась лишь по истечении традиционных шести месяцев. Вскоре после этого жениха леди Эдит попросили принять участие в весьма щекотливых переговорах между министром иностранных дел и султаном Марокко. Отказаться от этой миссии было практически невозможно, и, нежно прощаясь с невестой, он обещал как можно скорее покончить с делами и вернуться по меньшей мере за два месяца до назначенной свадьбы. Он уехал, а леди Эдит занималась тем, что покупала приданое и каждый день писала письма тому, в кого была безумно влюблена. Но в назначенный срок он не вернулся, и от него не было никаких вестей. Месяц спустя измученная тревогой леди Эдит упросила отца сходить в министерство иностранных дел. Там он с ужасом узнал, что жених его дочери приехал в Марокко и там бесследно исчез. Еще некоторое время ушло, чтобы связаться с британским консулом и получить от него ответ. Через несколько месяцев стало известно, что пропавшего видели в племени, враждебном султану. Знающие люди говорили, что его скорее всего держат где-то в качестве пленника, но никто не имел понятия о том, где именно. Так как об официальном расследовании не могло быть и речи, леди Эдит казалось, что министерство иностранных дел не делает ни малейших попыток найти ее жениха, не говоря уж о том, чтобы его освободить. Шли месяцы; уже минул год, а новостей все не было.

По настоянию ее отца министерство иностранных дел послало в Марокко своего представителя. Рассказывали, что жениха леди Эдит видели во внутренних районах страны, что ему удалось бежать, но следы его затерялись в песках, и еще дюжину других историй, ни одна из которых не была похожа на правду.

Но что бы ни говорили, факт оставался фактом: жених леди Эдит не вернулся, а министерство иностранных дел, не желая раздражать султана, не спешило проводить тщательного расследования. Время шло, а Эдит все ждала.

Даже когда родители и все остальные, потеряв надежду, начали поговаривать, что ее жених мертв, она продолжала ждать.

Только через десять лет, когда исследователи, вернувшись из неизвестных районов Марокко, сообщили о племени, которое держало в плену белого человека вплоть до самой его смерти, леди Эдит смирилась с тем, что ее жених не вернется.

После этого она стала вести независимую жизнь, но замуж так и не вышла.

Довольно неплохо обеспеченная, она увлеклась путешествиями и принялась разъезжать по свету сначала с родителями, потом — с компаньонкой, а когда стала старше, с одной служанкой.

В тридцать пять лет она опубликовала свою первую книгу «Мои путешествия на восток», а через год вторую — «Мои путешествия на запад».

Благодаря тому, что подданные королевы Виктории весьма интересовались миром, неотъемлемой и важнейшей частью которого являлась Британия, книги леди Эдит быстро стали популярны и сделали ее знаменитой. Ее независимое положение вызвало бурю недовольства у тех, кто не верил в возможность существования женщин без защиты мужчин и считал их уделом воспитание детей или, если таковых не было, выполнение какой-нибудь легкой работы.

Но леди Эдит только смеялась и купалась в лучах славы.

Глядя на нее сейчас, герцог подумал, что ее мудрость и благоразумие, основанные на богатом жизненном опыте, будут весьма полезны, когда начнутся неизбежные споры с остальными членами семьи.

Он протянул ей бокал с шерри, затем взял свой бренди с содовой и сделал небольшой глоток.

— Такова ситуация, Эдит, и у меня нет иного выхода, — произнес он.

— Наоборот, — возразила леди Эдит. — У тебя есть альтернатива. Существует еще один способ, если, конечно, ты захочешь меня выслушать.

— Конечно же. Я весь внимание.

Говоря это, он чувствовал, что предложение леди Эдит будет совершенно неосуществимо.

Прежде чем заговорить, она поставила шерри на столик перед софой.

— Дорогой Сэлдон, это же так просто! Все, что от тебя требуется, так это жениться на деньгах!

Такой совет явился для герцога полнейшей неожиданностью. Он изумленно посмотрел на нее, словно не веря своим ушам.

— Я только что прибыла из Америки, — будто отвечая на немой вопрос, сказала леди Эдит. — Нью-Йорк полон честолюбивых матрон, мечтающих выдать своих дочерей только за английских аристократов. Впрочем, французы и итальянцы тоже сгодятся, особенно если в их жилах течет королевская кровь.

— Ты, наверное, шутишь! — воскликнул герцог.

— Я серьезна как никогда. С тех пор как Дженни Джером вышла замуж за лорда Рэндольфа Черчилля в 1874 году, матримониальные устремления богатых клуш с Пятой авеню состоят в том, чтобы увидеть своих дочурок с короной на голове, причем герцогский трилистник, по их мнению, обладает наибольшей привлекательностью.

— Если даже все, что ты говоришь, — правда, то сама мысль об этом мне отвратительна до тошноты.

— Ничего иного я от тебя и не ожидала, — улыбнулась леди Эдит. — Ты так долго жил вдали от Англии, что и не подозреваешь, сколько молодых англичан уже сочли несколько миллионов долларов достойной ценой за свой титул.

— Я с трудом верю тому, о чем ты говоришь. И позволь сказать тебе, что любое предложение опуститься столь низко и впредь будет встречено решительным «нет» с моей стороны.

Леди Эдит взяла свой бокал.

— Конечно, дорогой Сэлдон, ты прав. Я восхищаюсь тобой. Но после того, что ты рассказал мне, и того, что я узнала раньше, у меня появилась пара вопросов, которые я хотела бы тебе задать.

— И что же это за вопросы? — спросил герцог тоном, ясно показывающим, что все попытки его переубедить бесполезны.

— Незадолго до отъезда из Нью-Йорка я получила письмо от твоей престарелой тети. Она пишет, что после смерти твоего отца еще не получала пособия.

Леди Эдит подождала реакции герцога, но тот молчал, и она продолжила:

— Твой отец назначил ей содержание в размере семисот пятидесяти фунтов в год, и оно является ее единственным источником средств к существованию. Конечно же, у нее еще есть дом и усадьба, которые, как я подозреваю, нуждаются в капитальном ремонте, а ведь ей уже около восьмидесяти, и я сомневаюсь, что она сможет прожить на меньшую сумму с двумя старыми слугами, верно служившими ей долгие годы.

Герцог по-прежнему сохранял молчание, и леди Эдит прибавила:

— Да, на содержании нашей семьи находятся еще несколько пожилых людей. У меня с собой список. Он начинается с имени твоей старой гувернантки. Ты ведь помнишь мисс Чемберлен? Она получает всего двести фунтов в год; кроме того, ей шестьдесят семь лет, она разбита ревматизмом и при всем желании не сможет работать.

• Предыдущая
• 3/29
• Следующая