Книга суда (СИ) - Лесина Екатерина - Страница 55

Фома

- Шалым миром, талым словом, ветром темным… живи-живи, неси-неси ветер слово мое по-над водою, по-над землею, к птице вещее, зверю тихому… - завывала ведунья. Звенели серебряные запястья, тонко дребезжали вплетенные в длинные косы колокольчики, гулко ухал обтянутый кожей бубен.

- Перьями золотыми шерсть его, когтями серебряными лапы его, огнем красным глаза его… вином напою, зерном накормлю…

По полу туманными змеями расползалась вонь, и Фома, не удержавшись, чихнул. Глупо все, ну до того глупо, что смех разбирает. А засмейся - оскорбишь. По всему видать, что седовласая ведьма к уважению и почитанию привыкла, люди ее знают, верят, и от слова ее зависит дальнейшая судьба Фомы.

Михель сам запрягал в повозку коня, сам ездил в соседнюю деревню, сам уговаривал старуху помочь, и сам же о цене договорился. Две золотые монеты не так и много за всеобщее спокойствие и мир в доме. А ведьма… пускай шепчет свои заклинания.

- Зов мой ни ветру не растащить, ни воде размыть, ни огню пожечь, ни морозу заморозить… ни цепями, ни кнутами, ни железом каленым, кровью опоенным… словом зверя зову… - Руки взметнулись к темному потолку, а тяжелые браслеты вниз поехали, обнажая худые костлявые руки, медно-бронзовую кожу да темные, точно углем вычерченные вены.

Ведьма была стара и сурова. Въехала в деревню, восседая на копне сена, прикрытом лохматым Михелевым тулупом. Люди вышли встречать, молча кланялись, а она даже не соизволила кивнуть в ответ, будто не видела… а она и не видела, уже позже, когда герр Тумме привел старуху, Фома заметил блеклые, затянутые белесой пленкой глаза.

- А ты не гляди, что слепая, - сказала тогда ведьма, ледяной лапой ухватившись за руку, - порой меньше тут видишь, тем больше там открыто.

Фома не слишком-то в это поверил, однако покорно помог поставить в центре комнаты треногу, неимоверно грязную, закопченную, норовившую перекоситься на один бок. И углей из печки нагреб, и мешочки с травами раскладывал. Ведьма принимала помощь с полнейшим безразличием, будто привыкла. А может, и вправду привыкла.

В любом случае поскорей бы все это закончилось, Ярви, небось, изволновалась вся. Ради нее он согласился, ради нее терпит и будет терпеть столько, сколько надо.

- Шорохом-камышом, полынью-матушкой… сон-травой да крестом петровым… березою черной да белой ольхою… - ведьма на ощупь находила нужный мешочек, подкармливая рубиновые угли мелкой древесной трухой. Угли шипели, иногда брызгали мелкими искрами, а комната наполнялась удушливым черным дымом, в котором дробным серебром перекатывался звон колокольчиков.

Голова болит… отдышаться бы.

- Дыши, дыши, дыши… - завыла старуха, и Фома подчинился, вдохнув полные легкие дыма.

- Спи, спи, спи… - уговаривали колокольчики.

- Так-так-так… - поддерживал бубен. - Спать-спать-спать…

Нельзя. Он не знает, что с ним сделали, но спать нельзя, старуха может обидеться, если он заснет.

- Нет-нет-нет, - позвякивали браслеты на тощих запястьях. - Спи-спи-спи…

На голову ледяным кольцом легли руки, заставляя повернуться влево, и чей-то голос скомандовал.

- Погляди на меня…

Белая пленка лопнула, выпуская черноту, та расползалась, разлеталась, смешиваясь с дымом и звоном, и проникала внутрь, чернота глядела на Фому, и не было сил отвести взгляд… а потом все исчезло и тот же голос повелел:

- Спи… - и тихо добавил, - кто бы ты ни был…

Вальрик

Вывели как обычно, двое по бокам - благо коридор достаточно широк - двое сзади. Любое резкое движение и удар под колени, упадешь, а подняться не дадут. Точнее дадут, но в таком состоянии, когда и дышать самому тяжело, не то, что бегать.

Сегодня ведут не в лабораторию. Коридор, несколько поворотов, лестница. Новый конвой. Эти бьют сразу, просто на всякий случай. Пускай, ему все равно. Дверь. Комната. Разделена на две половины решеткой. Прутья толстые, не выдрать, а дверь, тоже железная? Ну хоть стула нет.

- Лицом к стене! - приказ из тех, перечить которым нет смысла. Вальрик подчиняется, но один из конвоиров прижимает шею резиновой дубинкой, да так, что вдохнуть нельзя. Зато наручники снимают… черт, неужели все и поэтому снимают наручники?

Сумасшедшая радость заставила забыть о благоразумии, Вальрик позволил себе пошевелиться, не дожидаясь приказа, но наказания не последовала, только старший тихо, но внятно предупредил:

- Попробуешь отлипнуть от стены раньше, чем выйдем, - ногу прострелю. Жди.

Ждать приходится недолго, дверь закрылась с громким лязгом, щелкнул, повернувшись, ключ в замке. В комнате почти пусто. По обе стороны решетки стоит по стулу. Да нет, не стоит - стулья намертво прикручены к полу, а стены обиты мягкой тканью. Вальрик ударил - не пробить, и звука нет, будто подушку пнул.

Дверь на другой половине комнаты открылась без единого звука, или он был слишком занят исследованием комнаты, а потому и не заметил? Главное, что когда раздался тихий спокойный голос, Вальрик вздрогнул от неожиданности.

- Человек. Здравствуй.

- Здравствуй.

Девушка. Совсем молодая, наверное лет пятнадцать, может, чуть старше, болезненно-хрупкая, полупрозрачная в этом нелепом балахоне. Кончики пальцев выглядывают из рукавов, а плечо-уголок норовит выскользнуть в чересчур широкий ворот.

- Не бойся, человек. Сядь, человек.

Волосы сбриты, из-за чего черты ее лица кажутся слишком резкими: узкий нос, четко очерченные губы, перевернутые треугольники скул и чуть раскосые внимательные глаза.

Совершенно нечеловеческие глаза.

- Сядь, человек. - Повторила девушка.

- Ты кто? - Вальрик опустился на стул, пытаясь сообразить, как поступать дальше.

- Внешний модуль контролирующей структуры, которая известна вам под звукокодом «Великая Мать» либо синонимичным названием «матка». Уточняю: ни один из терминов не отражает истинной сути контролирующей структуры, поэтому не является возможным для описания либо самоидентификации.

- Понятно, - Вальрик потер подбородок, щетина отросла, наверное, длиннее, чем волосы у этой… этого существа.

- Уточняю. Данный модуль является внешним и способен функционировать без физиологического включения в основную структуру.

- А…

- А также после контакта подлежит уничтожению, как представляющий биологическую опасность.

Бред. Или сон.

- Контакт представляется необходимым для выяснения степени достоверности полученной информации. Объект: представитель основной расы вида Homo sapiens, возраст двадцать два стандартных года, физическое состояние в пределах нормы, повреждения незначительны, получены… - существо вопросительно посмотрело на Вальрика.

- Споткнулся.

- Объект выдает заведомо ложную информацию. - Руки чуть приподнялись, точно она хотела коснуться стальных прутьев, но потом передумала.

- Как тебя зовут? - поинтересовался Вальрик, вопрос поставил девушку в тупик, несколько минут молчания, закрытые глаза, неестественно вывернутая на бок голова.

- Самоидентификация невозможна. Но объект может обращаться к модулю, используя звукоиндекс материнской структуры. Киа.

Киа… Великая мать Киа? Сама? Это то, чего он добивался? Осталось сделать последний шаг, сосредоточиться, вызывая в памяти последовательность символов, которая теоретически запустит некую химическую реакцию… цепь реакций, а в результате…

- Вирус «Allosto» смертелен для Третей расы. Однако физическая гибель внешнего модуля не повлияет на функционирование контролирующей структуры.

Она даже улыбнулась, почти по-человечески улыбнулась, будто могла оценить и прочувствовать всю глубину провала.

Неудачник, черт побери, какой же он неудачник! Вальрик рассмеялся…

Коннован

Темный шелк влажно поблескивал в свете ламп, ткань казалась почти живой, она нежно касалась кожи, точно уговаривала не бояться. А я и не боюсь, просто… непривычно и все. Неловкое движение и платье ожившей шелковой волной соскользнет вниз.