Книга желаний (СИ) - Лесина Екатерина - Страница 56

— Мы могли потерять гораздо больше, — тихо сказала вампирша. — А что до тех, кто погиб, то… это закономерно. На войне всегда убивают.

Наверное, она права, наверное, глупо горевать о гибели трех людей, которых, если разобраться, то не так хорошо и знал, когда вместе с замком умерло несколько тысяч, наверное, правитель вообще не должен задумываться о чьей бы то ни было смерти, но… но на душе было тошно. Как если бы он сам, лично, приказал казнить Ингара и братьев.

— Не думай, — посоветовала Коннован. — Лучше отдохни, пока мы тут… разберемся. Пистолеты вон перезаряди, а то мало ли что…

Ну конечно, он сам должен был догадаться, что в первую очередь надлежит позаботиться об оружии, а уже потом думать о тех, кто умер.

К пистолетам Вальрик испытывал острое чувство благодарности, если бы не они, в отряде стало бы еще одним воином меньше. Хотя, конечно, какой из него воин, так, недоразумение одно…

Мертвых тварей на земле валялось не так и много, десятка два от силы…

И пользуясь передышкой, Вальрик склонился над одним из поверженных существ. Отец учил, что врага нужно знать в лицо, но у этих созданий не было лица…

Последний из найденных документов представлял собой служебную записку на имя начальника научно-исследовательского сектора лаборатории Авдина С.В., с просьбой предоставить в распоряжение второй группы Полигон для проведения полевых испытаний установки МТ-740 повышенной мощности. А также обеспечить своевременную доставку на полигон "спецконтингента". Датировалась бумага 25 сентября, а катастрофа произошла 1 октября. Значит, полигон предоставили. И спецконтингент, надо полагать, тоже. Значит, не случайна была та записка… сенсоры, мать их, всплыли.

А связь какая? Молот-сенсор-полигон. Последнее — единственная более-менее реальная величина.

Полигон… с этим словом у Карла были связаны воспоминания неприятные, если не сказать больше. Он только-только перестал быть человеком, только-только начал понимать, во что превратился, а их группу в полном составе выперли из лаборатории. Впрочем, к тому времени лаборатория больше напоминала завод с хорошо отлаженным конвейером: одна партия уходит, вторая приходит, комнаты-камеры никогда не пустовали. А ведь все добровольно было… "Если ты молод, силен и хочешь послужить Родине…"

"Встань на защиту своей страны…"

И незабвенное: "А ты записался добровольцем?"

Карл записался и долго проклинал тот день и свою глупость. Сортировка… медицинские тесты… снова сортировка… снова тесты… лаборатория, в которой он провел без малого два года. Два года в замкнутом пространстве комнаты-камеры, два года специальных упражнений, диеты, физической подготовки. "Организм превращенного стремится к стасису, — вещал толстый профессор, в обязанности которого входила психологическая подготовка добровольцев, — любое изменение подлежит немедленному исправлению. Свежие шрамы, татуировки и прочие мелкие глупости исчезнут раньше, чем вы успеете удивиться. Этот же принцип срабатывает и в плане более масштабных изменений. Вы не сможете потолстеть, похудеть, накачать мышцы или отрастить волосы… все параметры закреплены на генетическом уровне…". Толстяк-профессор ошибался: изменения происходили, но очень, очень медленно, ну да не в них дело, дело в Полигоне.

Само превращение осталось в памяти сплошным комком боли, окрашенной отчего-то в сине-зеленые тона… с тех пор Карл на дух не переносил ни синего, ни зеленого.

Им даже не дали оправиться от перенесенного шока. Крытый грузовик с облупившимися зелеными бортиками — Карл до сих пор помнил трещины? образовавшие почти правильный треугольник на краске — бесконечная дорога с бесконечными колдобинами, каждая из которых причиняла боль.

— Привет, меня зовут Айша, — светловолосая девушка поежилась. — Холодно здесь, правда?

Карл молча отдал свою куртку.

— Спасибо, — она облизала губы и, пересев поближе, сказала. — Вдвоем теплее будет. Я — мелкая. А ты всегда такой?

— Какой такой? — машину тряхнуло на очередной колдобине, и девчонка — кто ее только в Проект взял — оказалась в опасной близости.

— Мрачный, — она смотрела смело. Черные глаза, белые волосы… черно-белая гамма, ставшая впоследствии привычной, как сама Айша. — Не знаешь, куда нас везут?

— На Полигон, — ответил он. И помнится, отвернулся. Разговаривать с ней не хотелось, а машина все ехала и ехала, то медленнее, то быстрее… и Айша не умолкала… и болтовня ее вдруг стала казаться чем-то таким, неотъемлимым, вроде глухого рокота мотора. Да и сама она… сама она была подарком. Нечаянным, нежданным, и отравленным, как все человеческие дары.

Но тогда он думал иначе.

И продолжает цепляться за те, прошлые мысли.

Старый идиот, лучше уж о Полигоне и пустыне. Серо-черная Атакама: горы, сухой воздух, песок и жажда, не крови — воды, а ее выдавали по норме, кто-то решил, что норма — лучший стимул. Кто-то решил, что да-ори — больше не люди. Карл очень надеялся, что этот мифический "кто-то" в последствии сполна за все ответил.

Полигон был адом. Полигон был домом, единственным доступным Карлу и другим тоже, и со временем ненависть к серой пустыне, бетону, решеткам и вынужденному одиночеству, разделенному на двоих — уже чуть легче — сменилась пониманием. Карл вряд ли вспомнил бы момент, когда четко осознал, что он — и в самом деле не человек. А следовательно, никаких обязательств перед людьми и созданной ими цивилизацией не имеет.

— Сволочи они, — Айша сидела в дальнем углу ангара. Айша плакала и стыдилась слез, и его тоже стыдилась. — Юрку помнишь? Русского этого? Смешного? Они его… в лабораторию… устойчивость к сериям препаратов.

Наверное, она спала с Юркой, а может, боялась, что и ее тоже в лабораторию заберут. Или Карла. Или еще кого-то из тех, кого называли теперь вежливо — спецконтингент.

— Почему они такие? А я, почему я такая? — она дернула Аркан и заскулила, верно, поводырь решил наказать за непослушание. — Ненавижу!

Пожалуй именно там, на Полигоне, он стал свидетелем рождения ненависти. Люди сами виноваты… это говорила Айша, это говорил Марек — инструктор-Марек, лис-Марек. Марек — мастер интриги. Ведь тогда никто — ни госбезопасность, ни особый отдел, в обязанности которого входило наблюдение за "солдатами спецконтингента", ни чертовы профессора-психологи — никто до самой последней минуты не догадывался о мыслях, которые будоражили и без того не слишком спокойных солдат "спецгруппы".

Стопка листов, выскользнув из рук, разлетелась по полу. Снова замечтался? Возраст? Действие Аномалии? Хотя какая разница, будет еще время подумать, поностальгировать, сейчас задача другая. Сейчас нужно найти путь к Полигону.

Полигон номер тринадцать. Полигон как правило закреплялся за базой, номер которой и носил. Значит, вот она, База номер тринадцать. Чертова дюжина. Чертовы земли. Чертов полигон.

Карл невольно улыбнулся, подобное совпадение забавляло.

На белом листе пластбумаги остался четкий отпечаток ботинка. Поднять что ли? Карл не любил беспорядка. С другой стороны, кому нужен порядок здесь?

Никому. С фотографии в стеклянной рамке радостно улыбалась блондинка. На Айшу похожа, на ту, которая в машине ехала, и плакала в углу ангара. Фотографию Карл забрал. Пригодится.