Выбери любимый жанр

Семья и как в ней уцелеть - Скиннер Роберт - Страница 17


Изменить размер шрифта:

17

Джон. Ну, она, конечно, лишена поддержки друзей в этот период, но ведь отец ребенка при ней, он же ей — опора какая-то?

Робин. Вначале — да, но скоро он, чаще всего, уже думает, что он лишний.

Джон. Да, помню… Я чувствовал себя посторонним в собственном доме.

Робин. Это в порядке вещей. Пру иногда немного жалеет отцов, ведь матери, по крайней мере, получают огромное удовольствие от общения с младенцем. Жуткая усталость, но какие же новые, удивительные, глубокие переживания для нее! А отцу достается одна забота о своей половине.

Джон. В семье растет напряжение.

Робин. Да, он приходит с работы уставший, возможно, он и ушел на работу уставший — из-за неспокойных ночей. Жена весь день занята только младенцем. А у младенца, наверное, разболелся животик, он встречает вошедшего в дом отца оглушительным ревом. Отец, позабытый, сидит, ждет обеда, мать еле держится на ногах от усталости. «Раскол в семье», что называется. Вспомните-ка, это действительно трудный этап — первый ребенок в семье. Но все наладится.

Джон. Откуда помощь придет?

Робин. Время поможет. Постепенно отчаяние отступит. Мать станет увереннее в себе, перестанет испытывать страх от неопытности.

Джон. Начнет адаптироваться к переменам.

Робин. Да. И будет больше отдыхать — промежутки между кормлениями увеличатся. Потом начнет регулярно посещать детскую поликлинику и беседовать с другими матерями, что окажется для нее огромной поддержкой. И с каждым днем она станет все увереннее ухаживать за ребенком.

Джон. Но что Вы ни говорили, я слушаю Вас и вспоминаю американского психолога Гаттмэна, который рождение детей определил как «чрезвычайное положение» для родителей.

Робин. Да, он считает, что психологические различия между мужчиной и женщиной объясняются, главным образом, потребностями воспитания ребенка. Считает, что после появления первого ребенка в семье мы принимаем мужские и женские роли почти как солдаты, занимающие позицию на поле сражения. Разумеется, общество готовит нас к этим ролям изначально, но пока у нас не родился ребенок, мы словно «в резерве» и можем, если хотим, «поиграть» в разные роли…

Джон. А ребенок появился — и нас «призвали».

Робин. И мы уже — греющие, «питающие» мамы — с одной стороны и жесткие, ответственные папы — с противоположной. Так нас «запрограммировали».

Джон. А что показывают исследования — не превращаются ли матери и отцы после того, как их дети вырастают и покидают дом, снова в людей?

Робин. Есть любопытные наблюдения: мужчины становятся мягче, расслабленнее, больше склонны отдыхать и наслаждаться жизнью, в то время как женщины часто делаются более активными, напористыми… неугомонными «заводилами», решившими наверстать упущенное. Фактически только после того, как дети покинут дом, мы начинаем понимать, что за «сражение» отгремело.

Джон. Что Вы скажете о ролях, которые мы играем, пока дети с нами?

Робин. Все больше и больше раздается голосов, утверждающих, что любой из родителей способен выполнять материнские обязанности. Конечно, некоторые отцы способны к этому. Иногда — лучше иных матерей. Я убежден, ребенку только на пользу, если родители в какой-то мере «делят» его. Но, поскольку женский и мужской организмы столь по-разному приспособлены к «созданию» детей, мне кажется, должны существовать некие врожденные психические различия у женщин и мужчин, в силу которых первые «назначены» для удовлетворения определенных потребностей ребенка, вторые — для других дел. Это самые общие соображения. Вопрос еще не исследован до конца.

Джон. Как бы то ни было, для родителей новорожденного решать вопрос, генетические между ними различия или обусловленные традицией, наверное, пустое занятие. Даже если не обошлось без генетики, традиция возьмет верх.

Робин. Нет, я с Вами не соглашусь. «Материнская» и «отцовская» роли сейчас значительно «дорабатываются», я уверен, время будет и дальше вносить поправки. И мужчина, и женщина — оба теперь менее «замкнуты» на прежний стереотип, они богаче, интереснее, что несет им большую свободу и взаимопонимание. Я этому процессу радуюсь и счастлив, что живу в такое важное время.

Джон. Вы не знаете китайского изречения: «Да выпадет вам жить в скромные времена»? Иными словами: «Да выпадет вам мирная жизнь». Уже сегодня мы достаточно наслышаны о проблемах, связанных с «чрезвычайным положением» родителей… Ну, а как ситуация представляется ребенку? В конце концов, родиться — это крайне «переменить свое положение».

Робин. Рождение может стать шоком. До момента рождения многое за ребенка делает мать — дышит за него, усваивает пищу… Теперь же он должен все делать сам. В материнском теле он был абсолютно защищен: в безопасности, в тепле, темноте, покое. Теперь он неожиданно уязвим, беззащитен, все вокруг него новое и чужое. А все новое и чужое пугает. Вдобавок он растет невероятно быстро…

Джон. Почему-то в таблице стрессов факт появления на свет не обозначен.

Робин. Это событие, наверное, возглавило бы перечень. Если бы величина стресса поддавалась измерению…

Джон. Наверное, равнялось бы шестнадцати супружеским примирениям с автомобильной катастрофой впридачу. Ясно, что ребенку требуется ни с чем не сравнимый уход, то есть покой, защита от всех дополнительных лишних стрессов, любовь, эмоциональная поддержка и… Так ведь не может он принять ободряющую информацию!

Робин. В том-то и состоит одна из проблем с новорожденным. Если ему что-то мешает, он не понимает, что все можно исправить. Откуда его чрезвычайное перенапряжение.

Джон. Значит, до тех пор, пока он не овладеет мыслью, что все неудобства более или менее временны, ему требуется тем больше эмоциональной поддержки и покоя.

Робин. Да, родители должны полностью оберегать его от посторонних воздействий, содержать в тепле, следить, чтобы ему было удобно, вовремя кормить, изолировать от излишнего шума, не допускать, чтобы много плакал. Родители, конечно же, понемножечку «подсовывают» ему перемены, но — самые простенькие, в самой мягонькой «упаковке»… чтобы стимулировать ребенка, но чтобы он с ними запросто справился. Он совершенно несамостоятелен; к счастью, природа нас — и других животных — так запрограммировала, что мать и детеныш инстинктивно тянутся друг к другу, если разлучены, и стремятся быть вместе.

Джон. Это то, что называется «привязанностью»?

Робин. Совершенно верно. И просто означает, что жеребенок, например, хотя и способен через несколько минут после рождения встать на ножки, будет инстинктивно держаться своей матери в течение нескольких лет. Помню, у нас на ферме, в Уэльсе, я пробовал «втереться» между жеребенком и матерью — как же обоих рассердил! И фактически ничего у меня не вышло. Эта привязанность явно оправдана эволюцией, ведь в результате молодое поколение находится под защитой в ту пору, когда еще не умеет отбиваться от хищников. Мы по научно-популярным фильмам хорошо знаем, что первой жертвой хищника всегда станет одинокое молодое животное.

Джон. Да, согласен. Но только ли защита кроется за этой «привязанностью»? Может, и любовь?

Робин. Многие специалисты напустились бы на Вас за небрежность выражения мысли, но я не буду доказывать, что «привязанность» и «любовь» такие уж разные вещи. Я говорю о том, что достигается привязанностью, если смотреть на отношения «индивидуальная особь — род» со стороны. Вы говорите о том, как эти отношения переживаются вовлеченными в них.

Джон. То есть изнутри. Давайте остановимся на… «эмоциональной поддержке», как Вы выразились. Помните, Вы говорили, что мать отдает ребенку свою любовь? Мне хочется знать, что же ребенок в действительности получает.

Ребенок и материнская любовь

Джон. Итак, доктор, скажите, что такое материнская любовь глазами ребенка?

17
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело