Семья и как в ней уцелеть - Скиннер Роберт - Страница 13

Джон. Хорошо, предположим, одним чудесным весенним утром муж просыпается, чувствуя себя чуточку агрессивным и капельку взрослым. Что случится?

Робин. Конечно же, жена его вечно «попиливает» за ненадежность. Но если только его «ответственная» сторона выглянет из-за «ширмы», она сразу почует: плохо дело, быть ей теперь «слабенькой» и зависимой от него. Поэтому свою «ширму» будет держать изо всех сил.

Джон. Будет категоричнее, чем обычно, отрицать свою потребность в поддержке, заботе.

Робин. И, отстаивая яростнее, чем обычно, привычное свое амплуа, подложит мину под его «взрослеющее» настроение: скажет, пускай, мол, и не пытается отвечать за нее, ничего у него не выйдет.

Джон. Она чувствует, что уже раньше укрепила позиции, а его атака обречена.

Робин. А «такому-растакому» бедняге все равно решительности негде занять, вот он и сдастся, опять спрячет себя «взросленького» за «ширму», в укромный уголок. Это один сценарий. По другому — она может внезапно обнажить перед ним свою слабость: откроет, покажет ему, как нуждается в его нежности и поддержке. Он же насмерть перепугается. Почувствует, что на вызов не сможет ответить.

Джон. Свою «ширму» будет держать изо всех сил, чтобы не повалилась, сделается еще беспомощнее.

Робин.К тому же поведет подкоп под жену. Скажет: «Что это ты затеваешь! Хотя вольному воля!» А ведь ей стоит больших усилий так безоглядно «обнажиться». И теперь она сдастся, подумав: «Без толку… Знала же, что с ним ничего не выйдет».

Джон. Значит, они благополучно останутся там, где и были. Пускай не для них фейерверк, зато у камина погреются.

Робин. Именно. В таком привычном обоим — еще по родительскому — доме… Не забыли о главной причине, сделавшей их парой?

Джон. Во всем этом какая-то безумная логика. Впрочем, что-то не сходится… В наихудшем браке, где «боятся Вирджинию Вульф», у партнеров одно и то же выставлено на «витрину» — «ангелы», одно и то же сунуто за «ширму» — «демоны». Но в «кукольном доме» и в доме с «подкаблучником» у кого-то из двоих «ребенок» спрятан, у другого же — выставлен; «ширмы» поставлены одинаково — каждый перегорожен одинаково, но партнеры дополняют друг друга вместо того, чтобы повторять. Не значит ли это, что одну пару создает одинаковая семейная история, а другие пары возникают «на плечах» у разных семей?

Робин. Верно. Вы верно подметили, что я в своих рассуждениях кое-что упростил. Добавлю и поясню: упрятывание «кусочка» личности приводит позже к проблеме с выражением иных эмоций, которые тоже поочередно «прячутся». Возьмите человека, под родительским кровом научившегося прятать гнев, чтобы не огорчать близких, и одновременно утратившего умение защищаться. Постепенно он потеряет уверенность в себе и обзаведется страхом любого противоборства, а в результате в собственной семье заработает нелестную характеристику: слюнтяй. Дальше он, вероятнее всего, спрячет естественное чувство страха и потребность в поддержке; сначала спрячет от других, потом — от самого себя. Теперь эти эмоции тоже перекочевали за «ширму»… Психотерапевт иногда помогает пациенту убрать целый склад «ширм» — одну за другой — чтобы добраться до главного семейного табу.

Джон. Хорошо, если человек прячет эмоцию «икс», а затем прячет свою боязнь эмоции «икс», он внешне может казаться вполне довольным своим положением. Но какое отношение имеет этот факт к сказанному Вами о выборе партнера?

Робин. Этот факт объясняет, что в утверждении «противоположности сходятся» есть доля истины, хотя, по видимости, он противоречит мысли, что люди тянутся друг к другу на основе подобия эмоционального опыта, пережитого в их семьях. Вот вам пример: типичная пара, оставившая свой «кукольный дом», появилась в кабинете психотерапевта, потому что жена постоянно жаловалась на плохое здоровье. Она — робкая, боязливая, он — уверенный, с виду сильный. Но вскоре обнаружилось, что они оба шести лет от роду пережили смерть отцов. На глубинном уровне они были похожи, у обоих печаль пряталась «за ширмой». Но она от печали болела, в то время как он сохранял «силу» и концентрировался на заботе о ней.

Джон. Значит, поверхностные различия между партнерами в браке этого типа возможны по той причине, что партнеры играют разные роли при одинаковых спрятанных проблемах. Но есть ли существенное отличие между отношениями «среднего» образца и действительно разрушительными?

Робин. Если за «ширмой» целая «свалка» эмоций и велик риск, что они «вывалятся» оттуда — как в наименее здоровом браке — партнеры, вероятнее всего, будут в вечном конфликте друг с другом. Что не столь вероятно там, где партнеры дополняют друг друга и играют противоположные роли. Это позволяет им поделить игровую «площадку» согласно сценарию и в результате лучше «сыграться». Но все, разумеется, относительно.

Джон. Так, значит, «среднего» образца браки — обычные, нормальные браки — будут, в большинстве, напоминать «кукольный дом» или дом с «подкаблучником»?

Робин. Да, хотя чаще всего описанные признаки очень смягчены.

Джон. Какое облегчение, что все-таки это норма, ведь некоторые симптомы помню.

Робин. Например?..

Джон. Ну, когда я пришел в Вашу группу, помню, представлял себя прямо Тарзаном: «сильным», не нуждающимся ни в какой поддержке, ни в какой любви. Считал, что могу обойтись без таких пустяков. На самом деле считал! А Вы мягко внушали, что мне без них нельзя. Я с превеликим трудом тогда согласился допустить этот факт. Но если вам повторяют одно и то же тысячу раз… сначала допустите, что такое возможно, а потом начинаете понимать. И понимаете, как отворачивались от фактов. Правда, уже потом… «разглядев» факт.

Робин. Сначала до крайности удивлены — да? Потом захвачены…

Джон. Да, ловите себя… застаете «на месте преступления». Понемногу меняетесь. И это просто потому, что разглядели свою проблему?

Робин. Именно. Как только вы заметили прежде «упрятанное», вы берете балласт «на борт» для того, чтобы выровнять ход.

Джон. А еще помню, «открываться» было очень неприятно. Допустить потребность в любви или — того хуже — просить ее прямо, нисколько не маскируясь, было очень стыдно, все равно что расписаться в собственной слабости и несостоятельности.

Робин. Возможно, это оттого, что Вы связывали любовь с «плохими» эмоциями, которые первоначально проложили потребности в любви дорогу за «ширму». И когда потребность в любви «открылась», чувство стыда, первоначально связанное с ней, тоже пришлось какое-то время переживать. Поэтому-то лечение — вещь длительная, надо переболеть, чтобы поправиться.

Джон. А когда вы меняетесь, чувствуете себя престранно… Неожиданно замечаете: вы тут никогда не были — непривычные горизонты… сбивают… заблудиться боитесь.

Робин. В счастье надо поупражняться!

Джон. Ну, хорошо, мы побывали в двух типичных «средних» домах. А что там — на полюсе, где обитает счастливейшая семья?