Невеста из провинции - Карлин Салли - Страница 4

• Предыдущая
• 4/21
• Следующая

— Лукас, где твоя машина? — Клер обернулась к нему.

— На главной улице, — правдиво ответил он. — У нее перегрелся двигатель.

— А как же вы добрались сюда?

— Я взял напрокат эту машину. — Он указал на белый седан Сары.

— Отгони ее обратно. Мы увидимся позже у нас дома.

— Ключи у Эналайз.

— Отдай ему ключи, малышка.

Сара снова испуганно посмотрела на него и послушно пошла за Клер к «кадиллаку». Лукас улыбнулся ей.

— Я поеду за вами, — крикнул он и побежал к машине Сары.

Во что же он вляпался? Все, что ему удалось пока сделать, — это отсрочить известие о побеге Эналайз.

Клер сошла бы с ума. Ральф был бы сильно в нем разочарован, узнай он всю правду. А положение Лукаса в Бриар-Крикс слишком определенно зависело от его отношений с Ральфом, чтобы можно было пустить дело на самотек.

Лукас выехал на улицу вслед за машиной Ральфа. Как же упросить Сару еще немного поломать комедию? Может, если он позволит ей снова ударить его, она почувствует себя виноватой и согласится оказать ему еще одну услугу?

Сара Мартин была для него загадкой, и он был бы не прочь разгадать ее. Если бы не собирался жениться на Эналайз.

Эналайз — его лучшая подруга. Она никогда не позволит ему потерять контроль над его жизнью, никогда не причинит ему боли. И совершенно неважно, что они никогда не испытывали той безумной страсти, о которой слагают песни, пишут стихи и ради которой, как говорят, стоит жить. Зато их отношения можно назвать надежными и прочными. И хорошо, что он собирается жениться на ней.

Сейчас не время гоняться за дразнящими загадками Сары Мартин.

Особняк Брюстеров стоял на вершине холма. Вокруг большого белого дома с колоннами раскинули ветви огромные старые дубы и изящные магнолии. Яркие розы обвивали решетку, фасад и балкон.

Лукас поставил машину напротив большого гаража. Они вышли и двинулись по аллее к крыльцу.

Клер все еще что-то бормотала, но Сара ничего не слышала. Она посмотрела на посыпанную галькой дорожку, на бархатную зеленую лужайку и обозвала себя идиоткой. Она всегда была уравновешенна и благоразумна, хорошо понимала истинное положение вещей и никогда не увлекалась несбыточными мечтами.

Ее собственная, точнее, приемная мать любила ее по-своему. Джун Мартин была убежденной сторонницей дисциплины и вдобавок очень сдержанной в проявлении чувств. Но Сара едва ли могла жаловаться на недостаток того, о чем имела весьма смутное представление.

А сегодня ей вдруг захотелось, чтобы ее любила и чтобы о ней заботилась такая женщина, как Клер. Она поверила в происходящее, как актриса верит в роль, которую исполняет. Но представление окончено, и сейчас ей хотелось только одного: рассказать всем правду и убежать от этих людей, из этого дома и города, вернуться к своей скучной и тихой жизни и забыть о своей настоящей матери, которой она почему-то не нужна. Так зачем же Саре искать ее?

Руки Лукаса слегка подтолкнули ее к крыльцу, девушка открыла входную дверь и вошла. Над ее головой сверкала хрустальная люстра, а впереди неясно вырисовывалась широкая винтовая лестница.

— Поднимись в свою комнату, а я прикажу Энни приготовить суп, — распорядилась Клер.

Лукас подвел ее к лестнице. Неуверенной рукой Сара дотронулась до гладкой поверхности перил.

— Даже не думай съехать по перилам, крикнул ей Ральф.

Она повернулась. Отец Эналайз улыбался, но его взгляд был пристальным и оценивающим. Он понимал — с его дочерью что-то не так.

Она слабо улыбнулась ему:

— Не бойся, не буду.

Лукас торопливо повел ее наверх, в комнату Эналайз. Как только за ними закрылась дверь, Сара опустилась на пол, хватая воздух большими глотками и издавая что-то среднее между рыданиями и нервным смехом. Лукас присел рядом.

— Прости меня, Сара. Я не думал, что это будет настолько трудно. Я и представить себе не мог, что такое произойдет.

— А как насчет обеда? Ты забыл про него? Лукас провел рукой по волосам и посмотрел на Сару невинными глазами.

— Да. Я был так расстроен, что абсолютно забыл об этом проклятом обеде. Я думаю, ты не…

— Конечно, нет, — оборвала она. — Меня все это совершенно выбило из колеи. Извини, но я просто не могу.

— Все в порядке. Послушай, если ты сейчас поешь немного супа, а потом скажешь, что чувствуешь себя лучше, никто ничего не заподозрит. Это обычное поведение Эналайз. Она всегда куда-нибудь торопится и никого не ставит в известность. Например, как сегодня.

— Она уехала, ничего не сказав родителям? недоверчиво спросила Сара. — Я не могла и шагу ступить, не спросив разрешения у матери. — Она сидела, привалившись спиной к двери и обхватив руками колени. — Я уехала из Миссури, чтобы изменить свою жизнь, но мне и в голову не приходило, что она может так измениться.

— Ты прекрасно справляешься, — уверял ее Лукас. — Ты в полной безопасности до тех пор, пока Клер не наденет очки, а она такая тщеславная, что, думаю, этого никогда не произойдет.

— Нет, у меня плохо получается. Отец Эналайз что-то подозревает. Она что, и в самом деле скатывалась с перил?

— Да. — Лукас опустился рядом с ней. — Эналайз веселая и отважная.

— Ты ее очень любишь? — Вопрос вырвался сам собой и был совершенно неуместен. Он собирается жениться на этой женщине. Разумеется, он влюблен в нее.

— Люблю ли я Эналайз? Ну, конечно же, да. Мы стали лучшими друзьями с тех пор, как я вернулся сюда шесть лет назад и начал работать с ее отцом.

— Он, должно быть, очень преуспевающий врач, судя по всей этой роскоши.

— Да, очень компетентный и вдобавок прекрасный человек. Но этот дом принадлежал семье Клер.

Сара нетвердо встала на ноги и сделала несколько шагов.

— В этой комнате могли бы уместиться несколько квартир, в которых мы жили с матерью.

— Раньше это были две комнаты. Ральф и Клер сломали стену, когда Эналайз была еще ребенком, потому что ее игрушки не помещались в одной комнате. Эналайз — единственный ребенок в семье, родители всегда слишком баловали ее. — Он улыбнулся.

Сара огляделась. На полу лежал шикарный белый ворсистый ковер. Из-под разбросанной кучи бумаг на письменном столе выглядывал компьютер. Белый телефон стоял на столике рядом с широкой кроватью, покрытой белым буклированным покрывалом, которого почти не было видно из-за множества маленьких подушечек и мягких игрушек. У одной стены стоял огромный телевизор, вокруг небрежно валялись видеокассеты. Великолепная стереосистема с множеством компакт-дисков, целая стена встроенных полок, забитых книгами, фотографиями и многочисленными музыкальными шкатулками. В углу, отдельно ото всех, сидела, опираясь о маленькую коляску, потрепанная кукла с остатками рыжих волос.

Это была уютная комната, и Сара сразу же почувствовала себя как дома, хотя она никогда не бывала здесь раньше. Может быть, это произошло из-за музыкальных шкатулок, которые она всегда мечтала коллекционировать. Впрочем, это слишком дорогое удовольствие!

— Эта кукла, наверное, похожа на Эналайз, сказала она скорее самой себе, чем Лукасу.

— Не совсем. Эналайз немного повыше, и у нее больше волос. Сара засмеялась.

— Ты знаешь, у меня в детстве была похожая кукла. Ее тоже звали Эналайз.

— В самом деле? Странно, а я считал, что это довольно редкое имя.

Сара взяла куклу в руки.

— Понятия не имею, где я услышала его. Я увидела куклу в универмаге и решила, что ее имя Эналайз. Мы жили небогато, но я упросила мать купить мне ее и не расставалась с ней, пока мы не переехали в Айову. Мне тогда было девять лет. Она потерялась во время этого переезда. Я тогда чувствовала себя так, словно потеряла лучшую подругу.

Сара положила куклу в коляску, поправила на ней платье и снова повернулась к Лукасу.

Он стоял как часовой, скрестив руки на груди и широко расставив ноги.

— Это понятно. Когда часто переезжаешь, трудно заводить новых друзей.

Лукас сказал это так, словно знал по собственному опыту.

• Предыдущая
• 4/21
• Следующая