Клуб заграничных мужей - Жукова-Гладкова Мария - Страница 38
- Предыдущая
- 38/67
- Следующая
– Нет, что вы, Лана, медикаментозно. Конечно, не за неделю и не за две, но не остается и следа. Я сама видела результат.
И Марина, проживающая в настоящий момент в стране неограниченных возможностей вместе с мужем-журналистом, поведала о своей подруге, попавшей в автомобильную аварию. Подруга пробила головой лобовое стекло, и ей наложили на лицо одиннадцать довольно крупных швов (и это – не говоря о мелких порезах, которые просто стягивали пластырем). После того как все полностью зажило, она обратилась к косметологам, которые и занялись ее лицом.
– Те, кто видел мою подругу после аварии, а затем – после лечения, теряют дар речи, – сообщила Марина. – Шрамов нет! То есть вообще нет.
Единственный минус – это так называемая «козлистость»: поскольку используются гормональные препараты, на местах рубцов начинают расти волоски, причем для удаления волосков медикаментозное лечение не рекомендуется. Конечно, можно «побить» луковицы лазером, но косметологи, «убиравшие» рубцы, тем не менее рекомендуют старый добрый пинцет, которым подруга Марины и пользуется где-то раз в неделю.
Марина добавила, что вчера (то есть сегодня ночью) уже поговорила с Авакяном о стоимости лечения в его клинике.
– Я оплачу ему счет кредитной карточкой. Он сказал, что в этой клинике принимают любую оплату. Я, конечно, понимаю, что у вас предпочитают наличные доллары, но у меня их просто нет в таком количестве, и они мне еще нужны. А потом Рубен выдаст мне соответствующие бумаги, я отдам их в страховую компанию у себя дома и мне вернут деньги.
Я кивнула. В общем-то, проблема оплаты услуг Авакяна меня не особо интересовала. Меня волновало другое: с какой целью эта дама, жена американского журналиста, вдруг среди ночи оказалась на крыше дома в старой части Питера? Как-то это не очень вязалось с тем, что я пока о ней знала. Вообще, чтобы дама ее возраста и достатка вдруг полезла на крышу, требуется очень веский повод. Я хотела до него добраться.
Первым делом я полюбопытствовала, как Марина Васильевна вышла замуж за американского журналиста и давно ли живет в США.
Женщина рассказала, что она родом из Москвы, до выезда в США всю жизнь прожила там и у нее есть взрослая дочь, которая сейчас учится в Университете в Беркли, Калифорния. В Беркли – одна из лучших с мире кафедр биологии. Я также поняла, что Марине не нравилось, что ее единственное чадо живет далеко от мамы, вместе с новым мужем обосновавшейся на восточном побережье США.
А познакомилась Марина с Томом Смитом в Москве, в издательстве одной крупной газеты, где сама работала. Том приехал в Москву, чтобы сделать серию репортажей о криминогенной обстановке в столице России. Они стали проводить с Мариной много времени: она прекрасно говорила на английском и помогала Тому вести переговоры, по ходу дела объясняя кое-какую нашу специфику, в которой американцу разобраться весьма сложно.
Потом Том предложил ей написать совместную книгу, предназначенную для американцев, отправляющихся в Россию – в деловые или туристические поездки. В книге давались практические советы, как себя вести в различных ситуациях, куда обращаться (в Москве) в случае возникновения различных непредвиденных обстоятельств, чего ждать от русских людей в разные моменты общения. Книга стала бестселлером.
Марина несколько раз съездила в США в гости, а потом стала миссис Смит и перебралась в апартаменты Тома вместе с дочерью, которая, в свою очередь, вскоре передислоцировалась в Беркли. Теперь Марина работает в той же газете, что и Том, делая обзоры русской прессы. Том продолжает путешествовать по свету.
– А сейчас он где? – поинтересовалась я.
– В командировке.
– Что привело вас в Россию, могу я спросить?
Марина молчала какое-то время, потом, в свою очередь, спросила, тщательно подбирая слова, что привело меня вчера в тот двор, где мы познакомились.
– То есть как – что? – поразилась я. – Вы разве не поняли? Моего сына и подругу взяли в заложники.
– Ах да… – медленно произнесла Марина и задумалась.
На ее лбу пролегла глубокая складка. Я молчала, ожидая, когда она вновь заговорит. Решится ли открыть мне истинные причины своего визита в Россию? А если не решится… Ну что ж, я найду способ разговорить ее, конечно, не насильственный.
– Простите, а вы давно знакомы с Евгением Андреевичем? – вдруг спросила Марина.
– Не могу вообще сказать, что мы знакомы, – ответила я. – Вчера видела его впервые. Больше, честно признаться, такого желания не испытываю.
Марина медленно кивнула, покусывая губу. Я ждала. Наконец она снова заговорила. Думаю, потому, что ей требовалась помощь. А обратиться не к кому. Я, достойно показавшая себя вчера, на роль помощницы подходила прекрасно.
Марина сказала, что прилетела в Россию еще позавчера, а вчера приехала из Москвы в Питер и первым делом отправилась в злосчастный двор, адрес которого у нее имелся. Она стала свидетельницей дневного нашествия представителей правоохранительных органов, прибыв именно в разгар событий.
Я пыталась вспомнить, видела ли ее в толпе зевак. Но ведь народу тогда собралось многовато. Она, судя по всему, меня не узнавала.
После того как толпа рассеялась, Марина стала интересоваться случившимся у тех, кто уходил последними. Одна дама ее возраста охотно поделилась сведениями, потом, в свою очередь, спросила, откуда у Марины такой повышенный интерес, и моя новая знакомая представилась журналисткой. Тут дама разволновалась, перешла на шепот, а потом предложила продать какую-то информацию. По своему опыту работы в России Марина знала, что у нас все продается и покупается.
Марина подождала даму в небольшом скверике (такое название делало честь трем деревцам, одной скамейке и крохотной детской горке, расположенным на месте снесенного дома) в двух кварталах от места событий. Дама вынесла ей комплект брошюрок (рекламу медицинского центра, расположенного как раз по адресу, откуда выводили арестованных), которые Марину чрезвычайно заинтересовали, а дама, получив деньги, тут же сообщила, что в печально известном дворике происходит что-то непонятное. Тема для репортажа великолепная. Дама давно хотела подзаработать, но сама в газету идти не решалась, а тут журналистка, да еще не молодая вертихвостка, а женщина зрелого возраста, сама пришла к ней. Собеседница рекомендовала Марине наведаться в эти края в вечернее время, лучше прихватив с собой пару коллег-мужчин. Коллег-мужчин у Марины на примете не было, и она пошла одна, появившись на месте часа на полтора раньше меня.
Она успела проделать мой путь, правда, в квартиры при помощи отмычек не проникала, просто поднималась по лестницам. Ей удалось попасть только на чердаки, по которым она и прогулялась, так как, как я сама успела заметить, в домах, составляющих неровный прямоугольник, они были едиными, без закрывающихся дверей и стен. Гуляя по чердакам, дама заметила, как во дворе появилась я, и стала наблюдать за моими весьма странными действиями.
– Теперь я понимаю: вы искали своих во всех подъездах, да?
Я кивнула.
Потом она увидела, как двое огромных бугаев (пожалуй, она до сих пор не знает, что один бугай – женского пола) выносили меня за руки-за ноги из подъезда. Марина уже хотела броситься к ближайшему телефону-автомату вызывать милицию, но тут из-под арки вылетел мой брат (тогда она еще не знала, что это мой брат) и двумя выстрелами уложил негодяев. Затем я очухалась. Марина призналась, что опять думала вызвать милицию, но тут появился Евгений Андреевич со свитой, и меня с братом осветил луч прожектора.
Марина тогда находилась на чердаке дома, из которого вынесли меня. Она поняла, что прожектор стоит на крыше, а не на чердаке, как предполагала я, вернее, я никак не могла решить, где именно. Но это сейчас и неважно. В дальнейшем она переместилась на чердак дома Зинки-алкоголички, примыкавший к тому, на котором стоял прожектор.
Оттуда она и увидела, как меня стали окружать трое типов, державших в руках пистолеты. До этого они стояли рядом с Евгением Андреевичем, охраняя его спину.
- Предыдущая
- 38/67
- Следующая
