Дети вампира - Калогридис Джинн - Страница 29

• Предыдущая
• 29/65
• Следующая

– Она? В таком случае их обоих похитила Жужанна.

Я оторвал Герду от незнакомца и вновь закутал в одеяло.

– Так вы знаете эту Жужанну? – набросился я на него с расспросами. – А может, вы – ее пособник? Отвечайте, что вы сделали с Яном и Стефаном?

Но он как будто бы и вовсе забыл обо мне – повернувшись к нам с Гердой спиной, он пристально вглядывался во тьму коридора.

– Что с вашей матерью? – вдруг повернулся ко мне незнакомец, и я с удивлением обнаружил, что глаза его полны безумного страха.

– Спит, и мне никак ее не разбудить, – буркнул я, удивляясь, что какая-то сила заставляет меня отвечать на его вопросы.

Незнакомец бесшумно проскользнул мимо нас и скрылся в темноте. Прошло не более десяти секунд, как он вернулся, держа на руках крепко спящую маму.

Увидев ее, Герда затихла. Мне удалось заставить жену сделать еще несколько глотков портвейна. Потом, смочив водой полотенце, я приложил его к пылающему жаром лбу Герды.

Мужчина с необычайной осторожностью положил маму на нашу постель, сам опустился на колени и удивительно ласково прошептал:

– Мери...

Открыв глаза и увидев этого человека, мама облегченно вздохнула. Главное, она его не испугалась. Ну конечно же, это о нем я читал в ее дневнике!

– Аркадий, – с улыбкой прошептала она. – Слава Богу, ты с нами.

Неожиданно она приподнялась и схватила его за руки.

– А где Стефан? Что с ним? – вдруг встрепенулась мама.

– Исчез, – молвил Аркадий. – Он жив, но сейчас спит. Когда проснется, я смогу узнать больше. Пока не станет ясно, куда его везут, бесполезно что-либо предпринимать. Лучше расскажи мне обо всем, что помнишь.

Мама спрятала лицо в ладонях и громко застонала. Я думал, она разрыдается, но недаром выдержкой своей она превосходит всех нас. Взяв себя в руки, она почти твердым голосом принялась рассказывать:

– Здесь побывала Жужанна. Это было днем.

Я сильно устала, и, как я ни противилась, меня клонило в сон. Я уснула и сразу увидела во сне глаза Жужанны: огромные, карие, с золотистыми искрами, будто в них добавили немного солнца. Я чувствовала, что это не просто сон. Жужанна пыталась проникнуть в наш дом, чтобы похитить Стефана. Я силилась проснуться и встать, но не могла – она как будто парализовала меня: мне было не открыть глаз, не закричать.

Слезы помешали ей продолжить. Аркадий хотел обнять маму, но она оттолкнула его, давая понять, что не заслуживает утешения. Отвернувшись от нас, она, всхлипывая, прошептала:

– Это я во всем виновата!

"Нет, – хотелось крикнуть мне, – это целиком моя вина. Если бы я не поддался своему дурацкому эгоизму и вернулся домой к обеду, ничего бы не случилось".

Аркадий опередил нас обоих. С непередаваемой нежностью он коснулся кончиками пальцев маминой щеки и едва слышно произнес:

– Я более, чем кто-либо из вас, заслуживаю осуждения. Мне ли не знать о коварстве сестры? Мог, ведь мог я предположить, что она отважится на этот шаг!

Бледное лицо Аркадия вдруг вспыхнуло от гнева, и нам с мамой стало еще больше не по себе.

– Какой же я был глупец! Убаюкал сам себя: Влад далеко, заперт в Трансильвании, а Жужанна не решится предать собственного брата. А она заблаговременно все продумала и подготовила. Быть может, она гораздо раньше, чем я, узнала о местонахождении Стефана!

Мама попыталась возразить, но Аркадий не дал ей вставить ни слова.

– Вы ничего не знали, а я предвидел, что так может случиться, только не хотел верить. Будь я осмотрительнее, подручный Влада ни за что не разыскал бы мое пристанище. Вчера я чуть не попался в его ловушку. Спасибо моему помощнику: все ограничилось тем, что я потерял время. Но и этого оказалось достаточно. Влад и Жужанна переиграли меня!

Аркадий вдруг резко повернулся к нам с Гердой, погрузившейся в оцепенение. Мы оба сидели на полу. Глаза ее были закрыты, голова склонилась мне на плечо.

– Ваша жена должна все помнить, ведь похищение явно происходило при ней. Надо спросить у нее.

– Вы же видите, что она в кататоническом ступоре, – возразил я.

Я гладил Герду по волосам, как будто этим можно было исцелить возвратившееся безумие. Слова "кататонический ступор" ударили мне в сердце. Прежде я считал, что Герда потеряна для меня лишь на время, что я вновь сумею завоевать ее любовь и она забудет о чувстве, которое питала к Стефану. Теперь мне стало ясно: Герда потеряна не только для меня, но для всех нас.

– Значит, это с нею не впервые? – уточнил Аркадий.

– Похожее случалось и раньше. Она замыкалась и ни с кем не разговаривала. Иногда по нескольку дней.

– Со мной она будет говорить, – пообещал Аркадий.

Он присел перед нами с Гердой на корточки и осторожно протянул к моей жене руку ладонью вверх, словно перед ним был не человек, а дикий зверек. Герда, словно ощутив его приближение, распахнула глаза и тут же, съежившись, попыталась отползти назад. Когда рука Аркадия слегка коснулась ее, моя жена вздрогнула, как от электрического разряда. Ее затрясло.

Нежный, мелодичный, успокаивающий голос Аркадия был прекраснее всех самых красивых мужских и женских голосов, какие мне доводилось слышать.

– Герда, я не причиню вам ни малейшего вреда. Но я в точности должен знать, что здесь произошло. Ради спасения Стефана, расскажите мне.

Жена подняла на Аркадия полные ужаса глаза, но едва они встретились взглядами, как она сразу же перестала дрожать. К моему изумлению, Герда смотрела на него не отрываясь, потом сомкнула веки и глуховатым, сонным голосом погруженного в транс человека произнесла:

– Она была здесь.

– Кто? – резко спросил Аркадий. – Женщина, похожая на меня?

– Да... – подтвердила моя жена. – Она пришла днем. Брама дома не было, а мама и Стефан спали. Мы с малышом находились в кухне, где я готовила обед. Тогда она и позвонила в дверь.

– И вы ей сразу же открыли?

– Нет. Я вообще не хотела подходить к двери, поскольку Брам велел мне никому не открывать, особенно после вчерашнего... Вчера какой-то мужчина, переодевшись женщиной, пришел, стал жаловаться на боль в горле, а потом похитил Стефана.

– Значит, вы ей не открыли? – продолжал допытываться Аркадий. – Вы так и оставались на кухне?

– Сначала да. Но она стояла на крыльце и продолжала звонить. Тогда я подошла к двери и спросила, что ей надо. Она хотела видеть доктора Стефана Ван-Хельсинга и объяснила, что в больнице ей посоветовали обратиться именно к нему. Я ей ответила, что сегодня он не принимает.

"Какая досада", – сказала женщина.

– Она очень огорчилась. У нее было такое красивое лицо и она была с таким вкусом одета. Мне... мне почему-то стало ее жаль.

– А раньше вам не приходилось отказывать пациентам? – снова спросил Аркадий. – Говорить им, что приема не будет?

– Приходилось... но с ней все было как-то не так.

– Она требовала впустить ее в дом? Как она оказалась внутри? Прошла сквозь стену?

– Она ничего не требовала. Она...

Герда замолчала.

– Герда, мне нужно знать абсолютно все об этой женщине, – мягко, но настойчиво произнес Аркадий. – Я вас ни в чем не упрекаю. Скажите, она вам угрожала?

– Нет. Она повернулась и собралась уйти, а мне... мне очень понравился ее наряд. Я захотела получше его рассмотреть и открыла дверь. Женщина увидела нашего малыша и спросила:

"А это ваш ребенок?"

В ее голосе было столько тоски, что я даже не сразу смогла ответить. И еще я забыла про ее чудесный туалет и просто любовалась ею. Мне хотелось стоять и смотреть на нее. А потом я вспомнила, что она ждет ответа, и пробормотала:

"Да, это наш ангелочек. Только сейчас он не в ангельском настроении, поскольку устал и хочет спать".

Ян и в самом деле хотел спать и начал хныкать. Тогда я взяла его на руки и стала успокаивать. Но когда малыш увидел эту красавицу, он сразу же замолчал и только, не отрываясь, глядел на нее. И глазенки у него становились все больше и больше.

• Предыдущая
• 29/65
• Следующая