Правоверие христиан против Правьславия славян - Бурбуля Руслан - Страница 7

…определил существование в каждом организме отдельной "ЖИЗНЕННОЙ СИЛЫ", независимой от какого-либо физического или химического процесса.

Как и Либих, он признал всеми осмеянную и запрещенную однородность природы — Жизненный Принцип — эту преследуемую и злополучную телеологию, или науку о конечных причинах вещей, которая является столь же философской, сколь и ненаучной, если доверять имперским и королевским академиям. Его непростительный грех в глазах догматической современной науки состоял, однако, в следующем: великий анатом и хирург имел "наглость" заявить в своих мемуарах:

"У нас нет причины отрицать возможность существования организмов, наделенных такими свойствами, которые сделали бы из них — непосредственным воплощением универсального разума — усовершенствование, недоступное для нашего собственного (человеческого) разума… Ибо, мы не имеем права считать, что человек является последним выражением божественной творческой мысли."

Таковы главные еретические мысли того, кто занимал высокое положение среди людей точной науки этого века. Его "Воспоминания" откровенно показывают, что он не только верил в Универсальное Божество, божественное Мышление, или герметическую Божественную Мысль и Жизненный Принцип, но и учил этому и пытался продемонстрировать это научным образом. Так, он доказывает, что Универсальный Разум не требует ни физико-химического, ни механического мозга в качестве органа передачи. Он заходит даже столь далеко, что признает это в таких глубоких словах:

"Наш разум должен со всей необходимостью признать бесконечный и вечный Разум, который руководит и управляет океаном жизни… Мысль и божественное мышление, в полном согласии с законами единства и причинности, с достаточной очевидностью проявляются в универсальной жизни без участия жирного вещества, называемого мозгом… Направляя силы и элементы на образование организмов, этот жизненный принцип становится самоощущающим, самосознающим, присущим целому народу или индивидуальным. Вещество, руководимое и направляемое жизненным принципом, организуется в определенные типы в соответствии с неким общим планом…"

Он объясняет это убеждение признанием в том, что за всю свою долгую жизнь, заполненную изучением, наблюдением и опытами, он никогда не мог "приобрести уверенность в том, что наш мозг является единственным органом мысли во всей Вселенной; что все остальное в этом мире, за исключением этого органа, должно быть бесчувственным, и что одна лишь человеческая мысль должна вносить смысл во Вселенную и разумную гармонию — в ее целостность."

Вышеприведенные отрывки, переведенные буквально и отражающие убеждения того, кто в течение своей долгой жизни был звездой первой величины в области патологии и хирургии, показывают, что он был целиком пропитан философией разумного и научного мистицизма.

Невзирая на заявления современных физиологов о том, что целью их исследований является только объединение всех жизненных функций для того, чтобы привести их в определенный порядок, обнаруживая их взаимоотношения и связи с законами физики и химии, то есть в своей конечной форме, с механическими законами, согласитесь, что немногие из них могли бы отважиться на то, чтобы столь открыто, и что самое поразительно — ЧЕСТНО, а значит ВО ВСЕУСЛЫШАНИЕ (как это сделал д-р Пирогов), вернуться к "отвергнутому предрассудку" витализма, который практиковал еще — доктор Парацельс. Стоит прямо признать, современная физиология стоит в крайнем недоумении, в лице своих наиболее талантливых представителей, перед определенными ФАКТАМИ. К сожалению, пока еще не наступил момент Истины после которого окружающая нас действительность будет способствовать развитию нравственной смелости. Не настало еще время для того, чтобы большинство могло действовать, руководствуясь благородной идеей "principia non homines". И все же были есть и будут исключения из этого общего действа, и физиология, чья судьба — стать служанкой оккультных истин, не оставила их без своих свидетельств. Уже есть такие люди, которые смело протестуют против некоторых до сих пор излюбленных утверждений. Например, некоторые физиологи уже отказываются от того, что в живых существах действуют исключительно силы и субстанции так называемой "неодушевленной" природы. Ибо, как они хорошо доказывают:

"Тот факт, что мы отказываемся от вмешательства других сил в живые существа, полностью зависит от ограниченности наших органов чувств. Действительно, мы используем одни и те же органы для наблюдения как одушевленной, так и неодушевленной природы, и эти органы могут обнаружить проявления лишь ограниченного набора движений. Колебания, проходящие по волокнам наших зрительных нервов к мозгу, достигают нашего восприятия при помощи нашего сознания как ощущения света и цвета; колебания, влияющие на наше сознание посредством слуховых органов, производят на нас впечатление звуков; все наши чувства, через какой бы из наших органов они не приходили, обусловлены ничем иным, кроме движений."

Таковы представления физической науки и таковы же были представления оккультизма в очень далеком прошлом (наши предки так же все сводили к процессу КолЕбания=вибрации). Однако между этими двумя взглядами существует различие, и в высшей степени существенное: официальная наука видит в движении лишь слепую, неразумную силу или закон; оккультизм, прослеживая движение вплоть до его источника, отождествляет его с Универсальным Божеством и называет это вечное, никогда не прекращающееся движение Коном "Великого Дыхания".

Сколь бы ограниченным ни было представление современной науки о так называемой "божественной силе" ("энергии" — в современном понимании. "живы" — в исконном славянском мhра-понимании), тем не менее оно достаточно внушительно для того, чтобы привести следующие замечание крупного ученого, профессора физиологии Базельского университета, который говорит, как оккультист:

"Для нас было бы глупо ожидать, что с помощью только наших внешних чувств мы будем когда-либо способны открыть в живой природе что-либо, чего мы не смогли найти в неживой."

К этому лектор добавляет, что человек, одаренный "помимо своих физических чувств еще и внутренним чувством", восприятием, которое дает ему возможность наблюдать состояние и феномены его собственного сознания, "должен использовать его, имея дело с живой природой". До сих пор противники витализма и "жизненного принципа", так же как и последователи механической теории жизни, основывали свои взгляды на предположении, что по мере того, как физиология будет двигаться вперед, ее ученые будут все более и более преуспевать в подчинении физиологических функций законам слепой материи. Они говорят, что все те проявления, которые обычно приписывали "мистической жизненной силе", могут быть сведены к действию физических и химических законов. Они заявляли, и все еще громогласно кричат о признании того факта, что это лишь вопрос времени, когда будет достигнут полный триумф в доказательстве того, что все жизненные процессы во всей своей совокупности не представляют собой ничего более загадочного, чем очень сложный феномен движения, управляемого исключительно силами неодушевленной природы.

Но вот профессор физиологии, утверждает, что к их большому сожалению история физиологии доказывает прямо противоположное; он произносит следующее:

"Я считаю, что чем в большей степени становятся точными и разносторонними наши опыты и наблюдения, чем глубже мы проникаем вглубь фактов, чем больше мы пытаемся понять и объяснить явления жизни, тем больше мы приобретаем убеждение, что даже те явления, которые, как нам казалось, мы уже способны объяснить посредством физических и химических законов, в действительности являются непостижимыми. На самом деле, они куда более сложные; и, как мы полагаем сейчас, они недоступны никакому механическому объяснению."