Напарница - Авербух Наталья Владимировна - Страница 131

— По приглашению хозяйки дома, разумеется, — с кривой улыбкой отвечал вампир.

— Ты… её?!. - в ужасе спросила я, но напарник покачал головой.

— Нет, я удовольствовался маленькой служанкой. Даже двумя, если быть совсем точным… но к чёрту точность, моя дорогая! Ты ничего не хочешь мне сказать, а, Ами, хорошая ты моя девочка?

— Н-н-ничего, — пробормотала я, под злым взглядом вампира снова пытаясь поднять и отодвинуться от него как можно дальше. Напарник вновь удержал меня на месте.

— Лежи, Ами, не вставай. Твой замечательный кавалер теперь надолго… обезврежен. Сперва он найдёт свою мать, потом будет отвлекать её от этого коридора, потом ему придётся согласиться составить с ней и Амандой партию в карты, потом к нему подойдёт та маленькая стервочка с почты и попросит объявить следующий танец. Ему придётся согласиться и даже пригласить её на танец, потому что иначе он нарушит сотню незыблемых правил вежливости. Потом он вернётся к матери доиграть партию и сделать пару-тройку очень важных намёков Аманде. Потом вернётся его отец и объявит, что любит смотреть, как танцует молодёжь. Дрону Перте придётся выполнить его пожелание и пригласить кого-нибудь из дам. Готов поставить пару новых сапог, что позовёт он как раз Аманду, тем более, что отец, которому жена кое-что расскажет о твоих откровениях, будет необыкновенно счастлив доставить прекрасной гостье удовольствие. Когда, наконец, у сына синдика будет время вспомнить о тебе, ты давно уже закоченеешь, лёжа без одежды в прохладной комнате.

— Гари, послушай… — пролепетала я. Вампир скинул с плеч камзол и небрежно бросил его на спинку дивана, после чего подсел ко мне, явно не собираясь обращать внимание на мои слова.

— Что касается лакеев, то они уже подкуплены молодым хозяином, и не только сюда не войдут, но и проследят, чтобы никто не появлялся в этой части коридора. Итак, моя хорошая, чего ты боишься или кого ты ждёшь?

— Гари, я понимаю, как это выглядит в твоих глазах, — пробормотала я. — Но, пойми, я ничего…

— Не могла с собой поделать, — закончил вместо меня вампир. — Вот потому-то я, старый дурак, не ложусь спать, как все добрые не-мёртвые, а мчусь сюда, вызволять мою девочку из лап порока. Правда, у меня получается лучше, чем у твоей маленькой барышни?

— Чего ты хочешь? — сдалась я, осознав, что нет таких слов и оправданий, к которым Беренгарий пожелал бы прислушаться.

— О, это очень хороший вопрос, моя девочка! — не спеша проговорил напарник и окинул меня голодным взглядом, под которым я почувствовала себя начисто лишённой одежды. Вампир, по своей привычке, немедленно ответил моим мыслям. — А этому горю, как ты сегодня изволила заметить, помочь нетрудно. Иди-ка сюда, моя дорогая.

И я, совершенно неспособная овладеть своим телом, присела, поддаваясь навстречу напарнику, который принялся расстёгивать крючки на боку моей кружевной блузки.

— Пусти! — застонала я, понимая, что, коль скоро мне нечего было противопоставить человеку, перед вампиром я хуже, чем беспомощна.

— Вот уж нет, — зло ответил не-мёртвый, привлекая меня к себе и приникая к моим губам. Сознание затопил красный туман, но укуса не последовало, и мысли не-мёртвого не торопились смешаться с моими. — Ты моя девочка, Ами, только моя, запомни это. И я никогда никому не отдам тебя, слышишь, Ами, никому не отдам, ты понимаешь?! Никому!

Обивка дивана оказалась чуть шероховатой, когда я коснулась её голыми лопатками, а кожа напарника, сначала прохладная, с каждым поцелуем становилась всё теплее и теплее.

— Ты моя, Ами! — выдохнул он, уже не угрожающе, а скорее с торжеством, словно желая словами закрепить свою победу. Я согласно кивнула: спорить с этим мне не приходило в голову с тех самых пор, как вампир объявил мне мою участь в дейстрийском бюро безопасности. Теперь же и вовсе не было сил противиться желаниям не-мёртвого, таким близким и неожиданно понятным. Алый туман рассеялся, но разумнее я от этого, очевидно, не стала.

После званого вечера дни летели за ночами, а ночи сменяли дни, не оставляя времени остановиться и осмыслить произошедшее. Каждое утро к нам с визитом приходила Аманда, желающая как можно полнее возобновить знакомство со мной. Только поэтому синдик и его жена, уже разочаровавшиеся во мне как в возможной невестке, продолжали терпеть меня в своём доме как приманку для новой жертвы своих матримониальных комбинаций. На встречах Аманды с любимой подругой неизменно присутствовал Дрон Перте — всегда вежливый, внимательный и, казалось, начисто забывший и о дейстрийском бюро безопасности, и о вампирах, и о нашем разговоре в закутке с диванчиком. Казалось, никто не заметил моего отсутствия в бальном зале, как и не заметил возвращения рука об руку с вампиром, который настаивал, что не для Дрона Перте учил меня танцам и имеет право на этот знак внимания. После всего сказанного и сделанного у меня не осталось возражений, и я, никем не замеченная, покорно протанцевала с напарником пять танцев подряд, пока не свалилась с ног от усталости.

Теперь же жизнь текла своим чередом, и, если днём я потворствовала ухаживаниям сына синдика, то ночью не без успеха осваивала ремесло убийцы, жестоко и умело преподаваемое Беатой. Ни то, ни другое решение уже не вызывали ни малейших сомнений или сожалений, и, если второе мне казалось необходимым для выживания, то первое скорее забавляло меня. Совесть моя оставалась спокойна: никто не просил Аманду Рофан вмешиваться в мои дела и, пока на неё обращали внимание контрабандисты, я ни на минуту не могла почувствовать себя свободной от тревоги за свою барышню. Дрон Перте, как бы он ни был плох, сумеет защитить свою жену, и также сумеет заставить её полюбить себя. Что касается ответного чувства, то нетрудно будет шепнуть Аманде пару слов на ушко, и добиться выгодных условий брачного контракта. Все возможные опасения снимет договор, при котором деньги остаются в собственности жены, и мужу доверяются лишь проценты с процентов, а после смерти состояние переходит к детям, рождённым в браке, но только лишь после их совершеннолетия. Несомненно, Дрон очень будет любить свою жену, коль скоро не сможет завладеть её деньгами сразу и целиком. Остаётся только черкнуть пару слов нотариусу, ведущему дела барышни, с тем, чтобы помешать ей обращаться за крупными суммами или продавать долю в семейном деле. Одним словом, этот брак, если его правильно устроить, должен был стать источником вечного блаженства для всех заинтересованных сторон. И я прикладывала все усилия, чтобы добиться желаемого.

Подготовка к благотворительному концерту шла полным ходом, тем более, что Аманда, не умевшая сидеть сложа руки, пока другие работают, приняла самое деятельное участие, позаботившись о сотне мелких и крупных вопросов, которые мне даже не пришли бы в голову. Дрон Перте казался увлечён подготовкой не меньше девушки и, как я уже говорила, совершенно не вспоминал о полагающихся ему деньгах. Не то махнул на меня рукой, не то был слишком занят обхаживанием богатой наследницы, чтобы заботиться о таких мелочах, как сотня-другая марок. Обхаживание, надо отметить, продвигалось не слишком успешно: для того, чтобы понять все намёки Дрона Перте, Аманда была слишком наивна и слишком привыкла считать его моим кавалером. Не раз и не два я, повинуясь укоризненному взгяду сына синдика, оставляла их вдвоём, освобождая себе досуг для дрёмы после полной событий ночи. Но, увы, барышня была неизменно приветлива с Дроном, но не принимала его комплименты всерьёз. Тот не терял надежд, однако я всё сильнее и сильнее ощущала потребность покинуть гостеприимный дом синдика до того, как мне вежливо укажут на дверь.

— Это не сложно устроить, моя девочка, — заявил напарник, когда, незадолго перед концертом, я поделилась с ним своими мыслями. — Я всё придумал. На днях получишь письмо от опекуна, мол, болеет, мечтает увидеть воспитанницу хотя бы перед смертью, выезжай как можно скорее… Одним словом, обычное письмо. Пришлёт карету с кучером. Конечно, все будут ждать её днём, но непредвиденная задержка…