Дешевле только даром - Алешина Светлана - Страница 17

• Предыдущая
• 17/34
• Следующая

— Ни разу! — с торжественной печалью заявил он. — С того дня, как она покинула меня, мы ни разу не обменялись с ней ни словом, ни взглядом. Я же говорю, она не оставила мне даже адреса.

— А вы бывали когда-нибудь в Тарасове?

— Не доводилось, — покачал он головой. — Признаться, первое время у меня была мысль поехать туда, отыскать Татьяну, но.., я просто испугался! Я просто не мог решиться!

Он говорил о своей нерешительности откровенно, с обескураживающим равнодушием — кажется, давно смирившись с этой особенностью своего характера. Глядя на его расплывшееся потное лицо, было крайне трудно представить Петра Алексеевича в роли беспощадного злодея, подсылающего к недругам наемных убийц, но хотя бы из чистой формальности я должна была посмотреть, как он отреагирует на фотографию покойного киллера.

— Знаете этого человека? — деловито спросила я, вынимая снимок из сумочки.

Чижов добросовестно уставился на портрет, морща лоб и щуря глаза. Он смотрел на него минуты две, хотя я уже давно поняла, что этого человека он не знает. Но, похоже, Петру Алексеевичу было немного неловко опять говорить мне «нет». В конце концов он все-таки это сказал, изображая на лице сожаление.

— Кажется, никогда не видел, — виновато пробормотал он, возвращая фотографию. — Вообще-то память у меня на лица хорошая… Но этого человека.., нет, не припоминаю! А вы полагаете, что я должен его знать?

— Пожалуй, совсем наоборот, — сказала я. Чижов удивленно посмотрел на меня и тут же отвернулся. Засунув газету в задний карман брюк, он достал носовой платок и вытер им вспотевшее лицо.

— Раз так, то зачем вы мне показывали эту фотографию? — осторожно спросил он.

— Простая формальность, — ответила я. — Чтобы не было уже никаких сомнений.

— Сомнений — в чем? — взгляд Чижова сделался тревожным. — Может быть, вы все-таки объясните, что случилось?

— У вашей бывшей жены неприятности, — сказала я. — В подробности мне пока не хотелось бы вдаваться. А вас я нашла, потому что необходимо выяснить кое-какие подробности. Надеюсь, вы не откажетесь рассказать мне о них. Даю слово, что все останется между нами…

Петр Алексеевич озадаченно наморщил лоб и принялся протирать платком шею. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке, и ему не хотелось посвящать меня ни в какие подробности. Скорее всего, ему хотелось сейчас пообедать и, возможно, выпить кружку пива.

— А что именно вас интересует? — недоверчиво спросил он. — Я, знаете ли, не могу иметь никакого отношения к неприятностям Татьяны. Просто физически не могу! Между нами давно все кончено… — Для убедительности он прибавил почти жалобным тоном:

— У меня своя семья! Две дочки, жена.., вот…

— Да, я видела вашу старшую, — сказала я. — Вы уж извините, пришлось заглянуть к вам домой…

— Домой? — встревоженно переспросил Чижов. — А.., что вы там сказали?

— Не беспокойтесь, — ответила я. — Ничего особенного. Просто узнала ваш рабочий телефон. У вас симпатичная дочь.

— М-да, — промямлил он. — Вы, в самом деле, ничего не сказали.., такого? Было бы не совсем удобно… Девочки ничего не знают о моем первом браке…

— Нет, я была, по-моему, достаточно осторожна, — сказала я. — Девочки по-прежнему ничего не знают. Впрочем, ваш сын тоже не догадывается, что у него есть сестры…

— Сестры? — удивился Чижов. — Ах, ну да! Но это же, как это говорится, — сводные сестры? — Он немного помялся и застенчиво спросил:

— А как он там вообще? Ну, я имею в виду, Игорь?

— Игорь — замечательный парень, — искренне сказала я. — Серьезный, ответственный и, пожалуй, безрассудно храбрый. Из него выйдет настоящий мужчина.

Петр Алексеевич как будто был чем-то неприятно уязвлен.

— Безрассудно храбрый? — недоверчиво спросил он. — Я не совсем понимаю… Что вы имеете в виду? Ведь ему, кажется, всего шестнадцать лет?

— Да, шестнадцать. Тем не менее он не побоялся вступить в схватку с вооруженным бандитом, — объяснила я. — Был серьезно ранен, но сумел обезоружить этого типа и обратить в бегство. Правда, для своего возраста Игорь очень силен — он занимается тяжелой атлетикой, — но все равно, поступок очень серьезный даже для взрослого, вы согласны?

Петр Алексеевич даже приоткрыл рот.

— Вы говорите поразительные вещи! — воскликнул он. — Черт возьми! Тяжелая атлетика! Обезоружил бандита! Невероятно! Игорь — тоненький светлый мальчик с робкими глазами! — Чижов криво улыбнулся. — Удивительно, просто не укладывается в голове! Но вы говорите, он был ранен? Это очень серьезно?

— У него повреждены сухожилия на правой руке, — сказала я. — О последствиях пока говорить рано — лечение еще продолжается.

— Игорь в больнице, — пробормотал Чижов словно сквозь сон. — Безусловно, я должен как-то помочь — вы это хотите сказать?.. Как-то все путается в голове…

— Это вы сказали, а не я. Не собираюсь ничего вам советовать, — возразила я. — Меня интересует сейчас другое…

— Ах, да! Вы же хотели о чем-то меня спросить! — с облегчением произнес Чижов, радуясь тому, что мы ушли от скользкой темы. — Но ведь надо же подумать! — он изумленно покачал головой.

— Да, меня интересуют дела минувших дней, Петр Алексеевич, — подтвердила я. — А именно те обстоятельства, при которых вы расстались со своей бывшей женой…

Мне показалось, что Чижов в этот момент даже вздрогнул. Лицо его сразу же сделалось кислым, и он посмотрел на меня с укоризной.

— Как вы сказали? — спросил он отчужденно. — А почему это вас интересует? По-моему, вы не имеете права… Это — личная жизнь!

— Разумеется, никакого права я не имею, — согласилась я. — Просто рассчитываю на вашу добрую волю. Возможно, ваши показания помогут раскрыть преступление…

Настроение у Чижова портилось на глазах. Он замкнулся, опять засуетился и с тоской посмотрел на циферблат наручных часов.

— У меня скоро заканчивается обеденный перерыв, — с обидой произнес, он. — В самом деле, что за странная мысль? Если вам пришла фантазия покопаться в чужом белье, почему вы не спросили об этом Татьяну? И вообще, вы все время говорите о каком-то преступлении. Но я не совершал никаких преступлений! Чего же вы от меня требуете?

— Действительно, я задавала этот вопрос Татьяне Петровне, — сказала я. — Но она наотрез отказалась объяснить причины вашего развода. Кстати, она не верит, что вы согласитесь мне о них рассказать. Я понимаю, это может быть очень неприятно, но я задаю вопросы не из праздного любопытства. Возможно, эта давняя история прольет свет на события последних дней…

— Да не собираюсь я выворачивать душу наизнанку перед первым встречным! — вдруг выкрикнул Чижов. — С какой стати? Мне нет никакого дела до каких-то там событий! И давайте закончим на этом!

Теперь он избегал смотреть мне в глаза и изо всех сил напускал на себя сердитый и решительный вид. Ему совсем не хотелось копаться в своем прошлом, и это было подозрительно. Я решила не отступать.

— Последнее слово, конечно, за вами, Петр Алексеевич, — миролюбиво заметила я. — Не собираюсь ничего вам навязывать. Только прошу учесть, что вашей бывшей супруге и вашему сыну угрожает нешуточная опасность. Татьяну Петровну пытались убить. Не исключено, что попытка повторится. Жертвой может стать и Игорь. Один раз он уже пострадал. Неужели здоровье и жизнь близких людей для вас ничего не значат?

Лицо Петра Алексеевича стало просто жалким. Он смотрел на меня, хлопая глазами, и молчал. Губы его предательски дрожали.

— Татьяну хотят убить? — сказал он наконец. — Но кто?! Зачем? Я ничего не понимаю! — это прозвучало так, словно он просил пощады.

— Я сама пока не понимаю, — терпеливо ответила я. — Татьяна Петровна ведет скромную трудовую жизнь, разрываясь между работой и сыном. Нет никаких видимых причин ее убивать. Но эти причины могут скрываться в прошлом, понимаете? Даже если они вам самому не ясны…

Чижов совсем погрустнел. Плечи его обвисли, глаза потухли. У него не было сил ни вспоминать, ни сопротивляться моей настойчивости. Обрюзгший, неповоротливый, в промокшей от пота рубашке, он напоминал загнанную жертву. В очередной раз он посмотрел на часы и обреченно махнул рукой.

• Предыдущая
• 17/34
• Следующая