Приключения семьи Ратон - Верн Жюль Габриэль - Страница 4

• Предыдущая
• 4/8
• Следующая

— Вам совершенно необходимо вылечиться, мой друг, — говорила Ратонна мужу, — уж я сама позабочусь…

— Да я ничего другого и не желаю, — уверял Ратон. — Но боюсь, это невозможно, придется смириться навсегда остаться крысой…

— Крысой! И я буду вашей женой… Да на что это похоже? А тут еще дочка влюбилась в юнца, у которого ни гроша за душой! Какой позор! А ведь я могу стать принцессой, и тогда наша Ратина тоже станет принцессой…

— В таком случае и я стану принцем, — лукаво усмехался Ратон.

— Это вы-то станете принцем, с вашим хвостом и лапами? Нет, вы только посмотрите на него! Каков красавец!

Вот так мамаша Ратонна ворчала и сердилась целыми днями, чаще всего срывая зло на кузене Ратэ. Бедный кузен и вправду был смешон и жалок: крыса спереди и рыба сзади. Его хвост мерлана вызывал насмешки окружающих. С таким украшением попробуйте понравиться красотке Ратине или кому-нибудь еще в Ратополисе!

— За что я так наказан? — горевал Ратэ. — Чем прогневал природу?

— Убери-ка с глаз долой свой ужасный хвост! — ворчала в ответ Ратонна.

— Не могу, тетушка!

— Ну так отрежь его! Отрежь, да и все!

Повар Рата вызвался самолично произвести операцию, чтобы использовать пресловутый хвост для своих кулинарных целей. Это было бы изумительное блюдо к праздничному столу!

Праздник в Ратополисе? Ну да! Семейство Ратон собиралось принять участие в народном гулянье и лишь ожидало возвращения Ратины. Но вдруг возле дома остановилась карета. Фея Фирманта, разодетая в золото и парчу, прибыла с визитом. Улыбаясь, слушала она важные разглагольствования Ратонны, громкие стенания Раты, вздорные речи Ратаны и беспрестанные жалобы несчастного кузена Ратэ. Впрочем, она высоко ценила здравый ум Ратона, обожала прелестную Ратину и делала все возможное, чтобы помочь ей выйти замуж по любви. В присутствии феи даже матушка Ратонна не осмеливалась упрекать молодого человека за то, что он не принадлежит к знатному роду.

— Вы так нужны нам, добрая фея… — вздыхала Ратонна. — Когда же наконец я буду гранд-дамой?

— Терпение, терпение, — посмеивалась Фирманта. — Природе придется основательно поработать, а для этого нужно время.

— Но почему природа оставила мне рыбий хвост, после того как я стал крысой? — хныкал кузен Ратэ. — Пожалуйста, мадам, помогите от него избавиться!

— Увы, Ратэ, — отвечала Фирманта, — вам и в самом деле не повезло. А все из-за вашего имени! Будем надеяться, что вы избавитесь от хвоста, превратившись в птицу.

— О! — воскликнула тщеславная Ратонна. — Как бы я хотела стать королевой вольера!

— А я — аппетитной толстой индюшкой, начиненной трюфелями! — наивно добавила глупенькая Ратана.

— А я — королем птичьего двора! — подхватил Рата.

— Вы станете теми, кем станете! — провозгласил папаша Ратон. — Что касается меня, то из-за подагры я буду по-прежнему крысой, и это лучше, чем нелепо топорщить перья и важничать, как делают многие мои знакомые птицы!

Тут дверь распахнулась и на пороге показался бледный растрепанный Ратэн. В двух словах он рассказал о том, что Ратина попала в ловушку коварного Гардафура.

— Ах вот ты как, злой колдун! — воскликнула фея. — Вновь за старое! Ну хорошо, посмотрим, кто кого!

А в Ратополисе готовился между тем большой праздник, и он бы — поверьте! — понравился всякому. Судите сами: повсюду разноцветные флаги, арки из зеленых веток, дома на улицах убраны коврами, везде замечательные сюрпризы и на каждом перекрестке — музыка! Ведь крысы — лучшие на свете мастера хорового пения, голоса у них невыразимой прелести, нежные, точно флейты. А как замечательно исполняют они произведения своих композиторов: Крысини, Крыгнера, Крысснэ и многих других.[9]

Но что, безусловно, не может не вызвать восхищения, так это кортеж всех крыс планеты, а также тех, кто, не являясь крысой, достоин так называться.

Тут можно встретить крыс, похожих на скупца Гарпагона,[10] с драгоценной шкатулкой под мышкой, и старых вояк-ворчунов, способных ради повышения по службе перерезать все человечество; здесь вы услышите музыку крыс-трубачей с хвостом на носу, какие приделывают себе ради шутки африканские зуавы;[11] а вот бегают туда-сюда церковные крысы, кроткие и застенчивые, рядом же с ними — подвальные, обожающие поживиться за казенный кошт;[12] но больше всего замечательных крыс-танцоров, исполняющих виртуозные па[13] из классических балетов.

Вот в какой компании шествовало семейство Ратон под предводительством феи, но никто из них и не замечал великолепного зрелища; все думали лишь о Ратине, несчастной Ратине, безжалостно отнятой у них.

Процессия приблизилась к площади. Крысоловка стояла на месте, но Ратины в ней не было!

— Верните мне мою дочь! — простонала Ратонна, сейчас у нее не было других желаний. Ее вид тронул бы, конечно, любое, даже каменное, сердце.

Напрасно пыталась фея умерить свой гнев на Гардафура — сурово поджатые губы, глаза, в которых не осталось и тени доброты, говорили сами за себя.

Послышался гул голосов. Это был кортеж облаченных в великолепные костюмы принцев, князей, маркизов, короче, самых высокопоставленных сеньоров в сопровождении гвардии. Над всеми возвышался принц Кисадор, он раскланивался направо-налево, снисходительно улыбаясь народу, который подобострастно глядел на него снизу вверх. А позади, среди слуг, тащилась несчастная Ратина. Она не смела даже помыслить о побеге, так ее охраняли. В глазах, полных слез, застыло невыразимое страдание.

Гардафур шагал рядом, не спуская с нее глаз.

— Ратина, девочка моя!

— Ратина, моя дорогая невеста! — в один голос воскликнули Ратонна и Ратэн, пытаясь пробиться к ней.

Нужно было видеть, какой насмешливой улыбкой одарил их Кисадор, какой вызывающий взгляд устремил на Фирманту коварный Гардафур. Вот он каков! Хоть и лишен на время волшебной силы, а все же перехитрил фею — и как: с помощью простой крысоловки! По случаю этой победы знатные сеньоры наперебой возносили принцу хвалу, а тот милостиво принимал поздравления.

Фея подняла руку с волшебной палочкой, и на глазах у всех свершилась новая метаморфоза.[14]

Папаша Ратон, разумеется, остался крысой, зато Ратонна превратилась в роскошную попугаиху, Рата — в павлина, Ратана — в гусыню, а кузен Ратэ — в цаплю, хотя бедняге снова не повезло: сзади вместо прекрасного оперения висел голый крысиный хвост. Но главное: над толпой взмыла в небо прекрасная голубка — Ратина.

Представляете себе, как опешил от неожиданности принц Кисадор? В какую ярость пришел Гардафур? Участники процессии — придворные и слуги — ахнули и бросились бежать за белоснежной горлицей.

Внезапно картина переменилась. Вместо центральной площади Ратополиса возникла зеленая лужайка, окруженная со всех сторон деревьями. Тысячи птиц слетелись сюда, чтобы приветствовать новых собратьев. И вот уже счастливая Ратонна, гордая дивным оперением, радостно перелетает с дерева на дерево, а пристыженная Ратана не знает, куда спрятать свои уродливые гусиные лапы.

Почтенный дон Рата распускает веером хвост, словно всю жизнь был павлином, а бедный кузен Ратэ шепчет:

— Вечный я неудачник!..

Прекрасная голубка покружилась над лужайкой и, нежно воркуя, опустилась на плечо молодого человека, шепнув ему на ухо:

— Я люблю тебя, мой Ратэн! Люблю…

• Предыдущая
• 4/8
• Следующая