Любовь и грезы - Хэган Патриция - Страница 30

• Предыдущая
• 30/76
• Следующая

Выйдя из пещеры, они почувствовали особую свежесть воздуха, которая обычно бывает после внезапного и сильного шторма. Сейчас, в свете ленивого послеполуденного солнца, океан казался спокойным и безобидным. Остатки грозовых облаков скрывались за горизонтом.

Брайан потянулся, чтобы взять ее за руку, и она ответно сжала его пальцы. Они некоторое время стояли, молча глядя вдаль: яхта казалась игрушечным корабликом.

– Тут все мокрое – даже сесть негде, – устало сказал Брайан, беспомощно осматриваясь.

– У нас есть пещера, – напомнила ему Джейд.

– Тогда возвращайся, а я останусь здесь, чтобы дать сигнал какой-нибудь проходящей мимо лодке. Хорошо?

Джейд колебалась. Ей показалось, что это было бы несправедливо, но не успела она сказать, что готова остаться и помогать ему, как Брайан негромко заметил, что, может быть, им обоим было бы лучше ненадолго расстаться. Джейд была вынуждена согласиться и молча направилась в пещеру.

Там она улеглась на сухом уступе, подложив руки под голову, и закрыла глаза. Джейд хотела еще раз попытаться разобраться в своих чувствах, но полный событий день ее утомил, и незаметно для себя она заснула. И ей приснился странный сон.

Джейд снова оказалась на корабле во время шторма и отчаянно цеплялась за ограждение, повиснув над черной кипящей бездной. В дверях каюты она увидела Колта. Он звал ее, пытался добраться до нее, протягивая к ней руки. А потом он поскользнулся, упал – и на него полетел ящик. Когда его ударило по голове, Джейд пронзительно вскрикнула, увидев брызнувшую кровь и отразившиеся в широко раскрытых глазах Колта боль и ужас. А потом его накрыла огромная волна, а ящик врезался в ограждение и сбросил ее в жадную бездну. Колт закричал, стал протягивать к ней руки, но всякий раз, когда кончики их пальцев уже готовы были встретиться, какая-то невидимая сила отбрасывала их друг от друга.

Она проснулась от собственного крика и резко села как раз в тот момент, когда Брайан поднялся к ней на уступ. Зарывшись лицом в ладони, она отчаянно зарыдала. Боже правый, видение было таким ярким! Она видела лицо любимого, видела в его серых глазах верную и непреходящую любовь… чувствовала на своей коже его теплое дыхание. Ей впервые приснилось, что он жив, – и это ее глубоко потрясло.

Она позволила, чтобы Брайан ее обнял, сознавая, что в эту минуту отчаяния она приняла бы объятия любого, предложившего ей утешение.

– Господи, Джейд! Что случилось? – Брайан осторожно тряхнул ее за плечи, чуть отстранив от себя. Он еще не видел ее в таким состоянии. – Расскажи мне, что произошло?

Она покачала головой и высвободилась из его рук:

– Страшный сон. Вот и все. Обычный мой кошмар. Ничего страшного. Извини…

– Забудь о нем. Ты проснулась, ты со мной. Все прошло. – Он подал ей руку:

– Пойдем. Нам повезло. Когда началась гроза, Паули встревожился и отправился на берег. Когда он увидел, что яхту уносит в море, он догадался, что случилось, и даже понял, где нас искать: вспомнил, что Марни любила здесь бывать.

Джейд постаралась стряхнуть с себя остатки дурного сна и радостно выдохнула:

– Он нас нашел!

– Он ждет нас на берегу. Он дал сигнал о Помощи.

Брайан обхватил ее за плечи и, прижимая к себе, вывел из пещеры.

– Что бы тебя ни расстроило, это был всего лишь сон, принцесса. Не забывай об этом. То, что было между нами… было реальностью – и чудесной реальностью. Думай об этом, и хорошие мысли заслонят дурные.

Он нежно поцеловал ее.

Джейд приняла его поцелуй, но потом отвернулась. То, что сказал Брайан, было разумно, однако с одним она никак не могла согласиться: мысль о том, что Колт на самом деле жив, трудно было назвать дурной мыслью.

На острове, принадлежавшем Брайану Стивенсу, был холм, высившийся над океаном, – самая высокая точка на местности.

Склон, обращенный внутрь острова, был покрыт множеством диких растений, которые цвели практически круглый год. На стороне, выходившей к океану, видны были коралловые уступы, светившиеся в пенной бирюзовой воде, словно куски пойманного солнца.

Джейд это место казалось самым красивым на всем острове – даже более привлекательным, чем уединенная бухта, которую предпочитал Брайан. Именно сюда она начала совершать паломничество дважды в день. На рассвете, с появлением первых нежно-розовых лучей солнца, она могла смотреть в сторону Европы, предаваясь воспоминаниям, и приятным, и печальным. На закате, когда небо начинало вспыхивать ослепительными, роскошными оттенками алого, оранжевого, лилового и вишневого, она смотрела в сторону Америки, на которой сосредоточились ее надежды и мечты…

Прошло почти две недели с того памятного пикника, и теперь Колт являлся к ней во сне каждую ночь. Эти грезы были такими яркими, такими сладостными! Она прикасалась к нему, обнимала, целовала, а потом, просыпаясь, плакала, что сон закончился. Днем она была счастлива с Брайаном, но наступала ночь, а вместе с ней тоска по Колту.

Ее отношения с Брайаном после тех интимных минут не стали напряженными. Она не испытывала вины или сожаления из-за того, что насладилась разделенной с ним страстью. Когда на следующий вечер он пришел к ней в комнату, она охотно приняла его объятия, и они оставались вместе почти до рассвета.

Потом он вернулся к себе, чтобы, когда Паули принесет ему утренний кофе, его постель не оказалась бы пустой. Они не хотели рисковать и вызывать подозрение прислуги: на главном острове их отношения и без того служили поводом для пересудов. Если бы стало известно о том, что они спят в одной постели, то их перестали бы принимать в обществе.

Брайан проявлял терпение и понимание и не настаивал на том, чтобы Джейд приняла его предложение, – но сколько времени он будет так ждать? Каждый раз, держа ее в объятиях, он клялся, что его единственное желание – это стать ее мужем.

– Я люблю тебя, – повторял он ей снова и снова. – И мечтаю о том времени, когда ты будешь целиком принадлежать мне.

Джейд продолжала спрашивать себя, можно ли считать ее чувство к Брайану любовью, глубокой и постоянной. С одной стороны, она была к нему настолько сильно привязана, что ей хотелось оставаться подле него и лелеять их отношения, пока она не убедится в том, что они действительно могут стать основой брака. С другой стороны, в ее душе поселилось сомнение в том, что Колт погиб. Ее сон, в котором Колт был жив и взывал к ней откуда-то издалека, но не из потустороннего мира, не выходил у нее из головы.

Джейд понимала и то, что, если она не выйдет за Брайана замуж, ей придется покинуть остров. Нельзя же злоупотреблять гостеприимством хозяина! Так или иначе она должна принять какое-то решение.

У нее не было сомнений в том, что, если она станет его женой, он будет заботливым и внимательным мужем. А она, конечно, была намерена постараться быть хорошей супругой. То, что она никогда не полюбит его так, как любила Колта, особого значения не имело. Они построят свои отношения на основе симпатии и взаимного уважения. Рано или поздно у них будут дети – и эта мысль казалась ей очень привлекательной. И в то же время всякий раз, когда она начинала склоняться к тому, чтобы дать ему согласие, ее начинал мучить один и тот же вопрос: а что, если Колт жив? Господи, о каком тогда союзе может идти речь, если существует хоть малейшая надежда на чудесное спасение Колта?!

Нерешительность и мучительные раздумья не прекращались, а тут еще и Брайан начал вести себя по-другому. С ним по-прежнему приятно было проводить время, но он перестал приходить ночью к ней в спальню. Он ничего не объяснял, а Джейд из гордости не спрашивала. Его обращение днем стало более официальным, и все чаще и чаще, проснувшись, она узнавала от Амелии или Паули, что Брайан уехал на целый день на главный остров. Можно было подумать, что он ее избегает.

И примерно в это же время, заметила Джейд, вернулась его яхта.

Эта странная и таинственная перемена заставила Джейд понять, что ей пора принять решение относительно будущего.

• Предыдущая
• 30/76
• Следующая