А я леплю горбатого - Алешина Светлана - Страница 25

• Предыдущая
• 25/46
• Следующая

Не успела я проглотить любимый тост с сыром, как затрезвонил сотовый. «Кроме Виктора, некому», — сразу сообразила я, на ходу дожевывая остатки завтрака. Я уже привыкла к тому, что по утрам меня обычно разыскивает только наш неугомонный фотограф, у которого для меня всегда находятся самые свежие и просто неотложные новости.

— Спишь? — задал Виктор свой любимый вопрос, на который, наверное, просто мечтал когда-нибудь получить утвердительный ответ.

— Ближе к делу, — скомандовала я, поздоровавшись.

— Арестовали убийцу, — как всегда лаконично, сообщил он.

Пока я судорожно соображала, кто и кого мог арестовать, Виктор выдерживал эффектную паузу. Так и не дождавшись продолжения, я решила продолжить разговор.

— Как и когда? — переспросила я, перебирая в уме всех наших подозреваемых и пытаясь угадать, на кого же именно из них пал роковой жребий.

«Скорее всего майор Данильченко уже успел позвонить нам в офис и сообщить эту сногсшибательную новость Виктору, который появился там раньше других, — подумала я. — Конечно, он старался не ради нас и не ради удачного материала, просто хотел узнать нашу реакцию». Впрочем, переживать по этому поводу я просто не имела права, потому что от моего настроения сейчас зависело настроение всей редакции.

— Кого именно задержали? Ты хотя бы фамилию запомнил? — снова спросила я, зная о невыносимой привычке фотографа не рассказывать о чем-нибудь как можно дольше.

— Обижаешь, начальник, — услышала я в трубке. — Электрика Белоусова.

Я почувствовала облегчение. И не потому, что смертно ненавидела неизвестного мне до сей поры электрика, — просто обрадовалась окончанию фразы, которую выслушала затаив дыхание.

— Стало быть, для задержания по подозрению в убийстве нашлись веские причины? — спросила я, уже представляя шрифт заголовка нашей будущей статьи в «Свидетеле», завершающей всю эту историю со смертью депутата городской Думы.

После того как Виктор фыркнул в трубку что-то неопределенное, я услышала голос Маринки, которая не выдержала и взяла инициативу рассказа в свои руки.

— Я как раз пришла на работу, когда Виктор с совершенно невозмутимым видом сказал Данильченко, что мы давно уже знаем его сногсшибательную новость про электрика, — усмехнулась она. — Представляешь, какое лицо было у майора?

Честно говоря, я не могла себе этого представить, но все-таки загордилась, что сотрудники не уронили чести газеты «Свидетель».

— Он буквально накануне, шестого января, приходил в дом Владимирцева, чтобы починить проводку, — стала объяснять Маринка. — Это зафиксировано в журнале вызовов в РЭУ. Кстати, мы тут посовещались и решили, что просто кто-то хочет подставить этого самого электрика, который никакого отношения к смерти Владимирцева не имеет. Правда, доказательств у нас пока нет. Оль, это все слишком субъективно: сначала на Журавлева все косвенные улики указывают, потому что он «в контрах» был с Геннадием Георгиевичем. Теперь — этот Белоусов, который случайно или намеренно приходил в квартиру прямо накануне смерти хозяина, да еще и в электричестве сечет.

— Думаешь, нас, как слепых котят, обводят вокруг пальца? — уточнила я, уже засовывая ногу в сапог и нащупывая в сумке ключи от офиса.

Маринка не удостоила меня ответом, но я уже и сама все поняла. Журналисты привыкают со временем больше полагаться на собственную интуицию, чем на заявления чиновников, поэтому в данном случае я, конечно, целиком доверяла своим сотрудникам. «Посмотреть бы на этого террориста-электрика», — усмехнулась я, паркуя машину возле редакции любимой газеты «Свидетель».

— Думаю, надо связаться с Ингой Львовной и порасспросить у нее о деталях, — услышала я голос Кряжимского, едва открыла дверь в приемную.

Все сотрудники мужского пола уже были в сборе, не наблюдалось только Мариночки, которая вышла за очередным пакетом сушек. Как я поняла с первых минут взаимных приветствий, Виктор уже успел объяснить сложившуюся ситуацию Сергею Ивановичу и они включились в работу. Я тоже сбросила шубу, нажала кнопку электрочайника и временно заняла Маринкин стул.

— Как полагаете, господа, Владимирцева в курсе?

— Однозначно, — повторил любимое слово известного политика Виктор, а Кряжимский добавил совершенно серьезно:

— Данильченко просил, по возможности, никому ничего не говорить о ходе расследования. Но если теперь официально задержали электрика, подозреваемого в убийстве, история с проводами в ванной комнате — уже не тайна. Не мог же майор милиции не взять показания у вдовы покойного, хотя бы для того, чтобы выяснить, не пропало ли что-то в квартире.

С этим я не могла не согласиться: с Ингой следователь в любом случае уже успел переговорить. Я пододвинула телефон и набрала уже запомнившуюся комбинацию цифр. Трубку взяла Каверина.

— Ольга Юрьевна! — обрадовалась она. — Я хотела позвонить в редакцию, но не посмела тревожить так рано. Знаете, у нас ЧП — задержали электрика.

— Это я и хотела обсудить, — подтвердила я.

Договорившись о встрече, я набрала номер Данильченко, который он оставил мне еще в самый первый свой визит, когда заподозрил Виктора в совершении преступления.

— Сергей Анатольевич, а как вы догадались, что именно Белоусов подсоединил электрические провода к душу? — спросила я после вежливого приветствия и поздравлений с удачным завершением дела.

Конечно, в завершение я не очень-то верила, но пришлось воспользоваться этим трюком, чтобы выудить нужные сведения у падкого на лесть милиционера.

— В этом нам очень помог товарищ Сосновский, — услышала я довольный голос майора. — Он вспомнил, что как раз шестого января Геннадий Георгиевич очень торопился из офиса домой, где они вместе с секретарем разрабатывали какой-то проект, потому что Владимирцев вызвал на вечер электрика. Кстати, в РЭУ мы эту информацию проверили, и документы подтверждают, что Белоусов в тот день действительно находился по вызову в квартире депутата.

Следователь многозначительно замолчал, очевидно, гордясь значимостью сообщения и ожидая моих новых вопросов. Конечно, разочаровывать его было жаль, но я тем не менее попрощалась и положила трубку. «Неужели на таких призрачных косвенных уликах можно состряпать обвинение в убийстве?» — подумала я. Впрочем, задать этот вопрос вслух я не решалась: о том, что милиция у нас частенько сначала сажает, а потом придумывает за что, я знала абсолютно точно.

— Думаю, путать карты милиции пока не стоит, — первым прервал молчание Сергей Иванович. — Лучше все-таки сначала поговорить с Ингой Львовной.

Я не возражала, поэтому буквально через полчаса, дождавшись наконец Мариночку, которая очень довольная появилась в офисе с пакетом сушек и новым колечком на пальце, мы поехали на встречу к Владимирцевой. На удивление, секретарша даже не стала дуться и бросаться тяжелыми предметами нам вслед, когда мы втроем собрались выскользнуть за дверь.

— Может быть, я вам все-таки пригожусь? — спросила она, хитро улыбаясь. — А то Виктору как раз надо бы фотоматериал подготовить для Данильченко. Если он, конечно, не забыл…

Фотограф вздохнул и молча пошел в свою лабораторию. Теперь, когда в офисе оставался Виктор, Маринка запросто могла поехать с нами, поэтому я не стала возражать против этого. Желая придать себе официальный вид, она забросила фотоаппарат через плечо, окинула редакцию гордым взглядом и догнала меня уже на пороге. «Наверное, ночь прошла удачно, — подумала я про себя, понимая причину сегодняшнего благодушия моей секретарши. — Обычно ее кавалеры только мешают работе, а тут — такое рвение! Интересно, кто же это так благотворно влияет на нашу секретаршу?» — усмехнулась я и едва сдержала смешок — закономерность выводов напрашивалась сама собой.

Маринка ничего не заметила, а Кряжимский сделал вид, что ничего не слышал. Буквально через несколько минут мы уже были на месте. Милиции возле дома не наблюдалось, но любопытства соседей со вчерашнего дня не поубавилось, поэтому мы даже перестали реагировать на заинтересованные взгляды и перешептывание у себя за спиной.

• Предыдущая
• 25/46
• Следующая