А я леплю горбатого - Алешина Светлана - Страница 12

• Предыдущая
• 12/46
• Следующая

— Выходит, именно мы заварили эту кашу, — констатировала я.

— Да нет, им ведь все равно нужен козел отпущения, так что за Ингу они бы принялись рано или поздно — других-то на горизонте нет, — обреченно махнула рукой Елена. — Вот только если еще вы.

Собственно говоря, лично нам эти подозрения были, как говорит один мой знакомый, «параллельно», а вот Ингу становилось жаль все больше и больше. С утра ударившись в тему древности, я вспомнила имевший место исторический факт убийства Цезаря. «Тогда, между прочим, нравы были совсем другие, — вздохнула я. — Жена Цезаря осталась вне подозрений. Несмотря ни на что». Жена Владимирцева, к сожалению, пока не только подозревалась, но почти обвинялась в убийстве собственного мужа. Впрочем, наверное, потому, что в памяти еще был жив эпизод недавнего российского прошлого, когда жена убила мужа-генерала.

«Зачем же думать, что все женщины не только мужеубийцы, но и дилетантки, повторяющие чужие сценарии? — возмутилась я отсутствию у следователя даже зачатка воображения. — Неужели Инга, человек образованный, не нашла бы другого способа убить собственного мужа? Если в классике не нашла бы похожего, то почитала бы нашу газету — примеров предостаточно. Наверняка отыскала бы для себя что-нибудь полезное и не столь примитивное, как появление в собственной квартире, когда труп убиенного мужа еще не остыл. Да и милицию вызывать в таком положении было верхом неосмотрительности…»

Но времени для сентенций и сожалений у меня сейчас просто не было. Впрочем, предлагать Владимирцевой криминальное досье нашей газеты не имело смысла — надо было срочно выручать ее из создавшейся по нашей милости ситуации. Как это сделать, я пока не знала, но очень надеялась на помощь Кряжимского и Виктора. Но пока от них не было вестей, мне приходилось действовать в одиночку:

— Елена Николаевна, наверное, вы в курсе, что подозрения должны иметь под собой какую-то реальную почву. Скажите, Инга действительно только сегодня приехала из этой своей Романовки?

— Да, конечно, — живо откликнулась она. — Можете даже проверить ее билет. Но я вам и так могу сказать, что доехать до Тарасова из этой богом забытой глуши практически невозможно: автобусы ходят очень редко и по какому-то одному им понятному расписанию. Этот райцентр от нашего города чуть ли не на триста километров отдален, так что Владимирцевы туда не очень часто выбираются.

— Только на праздники, — подсказала я.

— Вот именно. Инга уехала еще второго, так что пятого должна была вернуться — она даже обратный билет себе сразу взяла. Но заболела, и, конечно, Наталья Николаевна никуда ее не пустила: кто же с температурой родную дочь в дорогу отправит? — задала вопрос Елена, но ответа на него не требовалось: и ежу понятно — никто!

— Это она вам сегодня рассказала? — поинтересовалась я, чтобы потом иметь возможность сравнить показания двух подруг.

— Да нет, еще пятого января Геннадию Георгиевичу теща позвонила и предупредила — Инга пока у нее задержится, потому что приболела. Он, конечно, хотел сразу же поехать за ней, но тут как раз метель разыгралась, и мы с Ярославом его отговорили: зачем зря рисковать на зимней дороге? Из-за этого и сама Инга решила добираться автобусами с их предельной скоростью шестьдесят километров в час. А из своей машины выжимала бы вдвое больше, но вполне могла угодить под откос.

Отметив это в своем «портативном компьютере», я продолжала внимательно слушать Елену.

— Вот поэтому Инга и приехала только сегодня утром — она мне еще из автобуса позвонила, как только радиус действия сотового возобновился, — объяснила мне Каверина. — Я так обрадовалась, а через полчаса еще звонок — рыдает.

Вот и все, — тихо подытожила она свой рассказ.

— А мужу Инга Львовна тоже из автобуса звонила? — напряглась я, стараясь найти хоть какую-то зацепку в этом непростом стечении обстоятельств.

— Не знаю, может быть, — пожала плечами собеседница. — Инга об этом не упоминала, но, думаю, вполне логично — он же не знал, что она приезжает.

— Елена Николаевна, как вы думаете, сможет ли кто-нибудь подтвердить, что Инга Львовна всю дорогу ехала именно этим автобусом? — спросила я, стараясь не заклиниваться на предыдущем вопросе, больше для перестраховки, чем для добывания новой информации.

— Конечно, — решительно ответила Каверина. — Обычно издалека едут земляки, которые друг друга знают почти с пеленок. Думаю, кто-нибудь обязательно Ингу запомнил, тем более она говорила, что еле успела на этот автобус.

Подтвердить эту исчерпывающую информацию скоро должен был Виктор, но теперь я хотя бы знала, от какого места танцевать дальше в разговоре с самой Владимирцевой.

Закончив нашу беседу с Еленой Прекрасной на этой оптимистичной ноте, мы вышли из кухни. К моему величайшему изумлению, в гостиной Кряжимский совершенно спокойно разговаривал с Ингой, которая вовсе не была в шоке от навязанной ей роли убийцы собственного мужа и не выглядела запуганной создавшимся положением. На наше появление они тоже отреагировали весьма спокойно, зато моему удивлению не было предела.

Конечно, я прекрасно знала: тактичный и хорошо воспитанный Сергей Иванович может найти подход к кому угодно, но даже не предполагала, что его чары распространяются и на буквально только что овдовевших женщин!

— Ольга Юрьевна, пока вас не было, мы очень обстоятельно побеседовали с Ингой Львовной. Передаю вам эстафету.

— Какая уж там беседа, — грустно улыбнулась Владимирцева. — Вы из вежливости интересовались характером и привычками моего мужа. Впрочем, может быть, это пригодится, чтобы найти настоящего убийцу. Или вы тоже уверены, что во всем виновата я? — испугалась Инга.

— Да нет, что вы! — поспешил успокоить ее Кряжимский. — Кстати, нас, газетчиков, тоже подозревают — ведь именно с нами собирался тем утром встретиться ваш муж, когда его убили.

— Вас? — удивилась Инга. — Но вы же просто журналисты и совершенно никакого отношения не имеете ни к нам, ни к его работе! И дома у нас вы никогда не были. Зачем вообще вам Гену убивать?

Я не торопилась отвечать на этот вопрос, но про себя радовалась, что хотя бы она, в отличие от милиционеров, сохранила в сложившейся ситуации здравый смысл. Чтобы не терять драгоценного времени, я начала задавать самые, на мой взгляд, важные вопросы:

— Инга Львовна, скажите, кому вы звонили сегодня по пути в Тарасов?

— Леночке и Гене, — без запинки отчеканила Владимирцева и с облегчением выдохнула.

«Наверное, удивилась, что вопрос такой легкий, — с горькой усмешкой подумала я. — А на самом деле такой каверзный…»

— Простите, а о чем вы с ним разговаривали, не помните? — снова спросила я.

— Да ни о чем. Я просто обрадовалась, что наконец-то Тарасов находится в сфере досягания, и решила позвонить. Он мне успел сообщить, что вчера с друзьями в баню ходил, а сегодня у него важная встреча с журналистами. Я не стала его отвлекать, мы с Геной договорились, что встречать меня не надо, с вокзала я доберусь сама — гостинцев в этот раз не слишком много. Все домашние новости я обещала рассказать при встрече. Мы еще посмеялись, как обычно: у них с мамой особый способ общения — она ему всегда помидоры маринованные передает в трехлитровых банках, а он потом рассказывает, достоин он этого гостинца или нет. Гена даже людей объемом этих банок мерил, говорил, что некоторые из нас по своей полезности только на майонезные тянут. Кто же знал… — запнулась Инга на полуслове.

Мне новая философия на основе банок понравилась, но лишний раз напоминать Инге о прошлом было бы, с моей стороны, некорректно. Чтобы не сосредоточивать внимания на этой больной теме, я постаралась вернуться к более насущным вопросам:

— Инга Львовна, конечно, вы понимаете, что милиция будет проверять все ваши действия начиная с рождения. Ответьте, пожалуйста, отчего случилась ваша внезапная болезнь?

— Я этого вопроса ожидала, — вздохнула Владимирцева. — Простудилась, у меня поднялась температура… В общем, мы, конечно, вызвали «Скорую» в Романовке, мне укол сделали — поэтому с моим алиби вроде бы проблем нет.

• Предыдущая
• 12/46
• Следующая