Драконья справедливость - Худ Дэниел - Страница 53
- Предыдущая
- 53/69
- Следующая
Ему пришлось потревожить свое кресло еще раз, когда вдова надумала представить своего нового помощника графу Райсу и квестору дипенмурского эдила Тассо. Лайам привстал и поклонился, граф ответил грациозным взмахом руки и снова вернулся к разговору с госпожой Саффиан.
– Я очень рад, квестор Ренфорд, – прошептал Тассо, опрятный молодой человек, сидевший прямо напротив Лайама. Затем он опустил взгляд и больше не произнес ни слова. У него было грубоватое квадратное лицо и толстая шея с врезавшимся в нее узеньким воротничком, который, казалось, вот-вот задушит владельца. Юноша мучительно прислушивался к беседе вдовы с графом, явно опасаясь, что тем может вздуматься что-нибудь у него уточнить.
Граф Райс, напротив, держался очень свободно. Он сидел по правую руку от кресла герцога (которое все еще пустовало), поставив локти на стол и подперев кулаком, острый, чисто выбритый подбородок.
– Ситуация весьма деликатная, – говорил граф. – Посудите сами, мадам. Ей я могу помочь, а ему – нет, ибо ничего о нем толком не знаю. Я его ни в чем не виню, а получается, что виню. По крайней мере, со стороны может показаться, что обвиняю. – Графу было крепко за сорок, но о возрасте говорили лишь легкие морщинки вокруг глаз и налет седины на висках. Бархатный камзол его по количеству разрезов и кружев не уступал камзолу квестора Проуна, однако если Проун в таком наряде выглядел ряженым бегемотом, то граф, наоборот, мог считаться образцом элегантности.
– Возможно, – предположил эдил Грациан, почтительно пошевеливая усами, – у госпожи председательницы еще не было времени посмотреть этот отчет, и потому она не готова ответить на ваши вопросы.
Граф виновато улыбнулся.
– Да-да, конечно. Извините, сударыня, что я вам так докучаю.
Длинные пальцы вдовы теребили траурный креп одеяния.
– Это вы извините меня, милорд. Переизбыток менее сложных, но в достаточной мере запутанных дел заставил меня сосредоточиться только на них. Однако квестор Проун ввел меня в курс того, что случилось на вашей земле, и я понимаю щекотливость вашего положения…
– Тогда, может быть, вы не будете против, если я объявлю себя другом истины?
– Сначала мы должны все как следует взвесить, – уклонилась от прямого ответа вдова. Появление мажордома, объявившего о прибытии герцога, избавило ее от дальнейших расспросов. Все поспешили встать.
Лайам очень многое слышал о герцоге Южного Тира, но, как тот выглядит, совершенно не представлял, а потому облик человека, шагнувшего в зал, пробудил в нем нечто вроде благоговения. Перед ним вдруг словно вживую предстал герой древней истории – одновременно являвший собой как Аурика Великого, так и Асцелина Эдара. Линдауэр Веспасиан был неимоверно широк в плечах, руки его могли принадлежать кузнецу, ноги – пахарю, а торс – лесорубу. Он был стар, но старостью, не отягощенной годами, а исполненной подлинного величия и благородства. Лицо герцога, неподвижное и бесстрастное, казалось выточенным из камня, к нему очень шло серебро завивающейся крупными кольцами бороды, смыкавшейся с волнами густых и жестких волос, чуть нависающих надо лбом и рассеченных прямым пробором. Это лицо при иных обстоятельствах можно было бы принять за маску воплощенного безразличия, если бы не зелень живых проницательных глаз, в которых светились ум и спокойствие силы, себя сознающей. Герцог окинул взглядом собравшихся. Глаза его чуть расширились. Лайам мог поклясться, что уже видел эти удивительные глаза, и… очень недавно. Где же? – спросил себя он и вспомнил. Точно такой же взгляд был у девочки – во дворе. «Кто она? Дочь герцога? Или внучка?»
– Примите мои соболезнования, почтенная Милия, – звучным голосом произнес герцог, усаживаясь и знаком приглашая всех сделать то же. – Утром мы принесем небу дары в память о вашем безвременно усопшем супруге. – Вдова Саффиан пробормотала какие-то слова благодарности, Веспасиан в ответ чуть кивнул головой. – Акрасий был мне верным слугой и дорогим другом. Нам всем будет его не хватать.
– Тем более что суду предстоит разобрать очень щекотливое дело, – сказал, изобразив на лице опечаленность, граф. – Его мудрость очень бы нам пригодилась.
– Щекотливое дело?
– Граф Райс говорит о злодеянии, совершенном на его землях, милорд, – пояснил Грациан. – Мы только что его обсуждали.
Герцог чуть заметно поджал губы, выражая неудовольствие.
– Мне кажется, Гальба, эта тема больше подходит для судебного заседания.
Граф пожал плечами.
– Вы правы, милорд. Я просто подумал, что раз уж все заседатели здесь…
– Твоя озабоченность принята к сведению, Гальба. А теперь поговорим о другом. Квестор Тассо, я еще не имел чести ужинать с вами. Весьма рад видеть вас здесь.
Тассо пробормотал что-то бессвязное, покраснел и уткнулся в тарелку с дымящимся супом.
– Квестор Ренфорд, вы еще у нас не бывали. Добро пожаловать в Дипенмур.
Лайам, не зная толком, какой стиль общения в этом обществе принят, встал и коротко поклонился.
– Это большая честь для меня, милорд.
Герцог кивнул и знаком велел Лайаму сесть.
– Вы ведь из Мидланда?
– Да, милорд.
– И совсем недавно приехали в Южный Тир?
– Да, милорд, около полугода назад.
Суп источал восхитительный аромат, однако Лайам не смел взяться за ложку. Герцог ронял короткие фразы, выказывая поразительную осведомленность о человеке, которого видел впервые в жизни, и эта осведомленность смущала. Лайам не ожидал, что к его скромной персоне проявят такой интерес.
– Вы считаете, что по Колиффскому океану можно спокойно плавать?
– Я сам плавал, милорд.
– И вас не устрашили ни ужасные бури, ни морские чудовища – гигантские спруты, змеи, левиафаны и что там еще?
– Мне ничего подобного не встречалось, милорд.
– Ваши походы оказались прибыльными?
– Я приобрел больше, чем затратил, милорд.
– Вы повидали новые земли, новые страны и города?
– Да, милорд. Их великое множество.
Вернулись слуги и унесли нетронутый суп, заменив его тарелкой жареной рыбы. Лайам бросил на нее растерянный взгляд. Неужели и это лакомство уберут, не позволив ему проглотить хотя бы пару кусочков?
– Это весьма интересно, – задумчиво проговорил герцог, прикоснувшись пальцем к губам. – Эдил Кессиас говорил мне о вас много хорошего. Вижу, его оценка завышенной не была. Рад с вами познакомиться, квестор, однако вернемся к ареопагу. Любезная Милия, расскажите-ка нам, как проходил ваш вояж.
Лайам, обрадованный, что экзамен окончен, набросился на еду, краем уха прислушиваясь к словам госпожи Саффиан. Она коротко доложила герцогу о том, что происходило в Уоринсфорде, затем столь же кратко описала заседание в Кроссрод-Фэ. Лайам полагал, что вдова на том и закончит, но женщина сочла нужным упомянуть о своих помощниках.
– Квестор Проун, как и всегда, действовал исправно и аккуратно, чем оказал мне большую поддержку, а квестор Ренфорд… – Лайам напрягся. В свете последних событий он комплиментов в свой адрес не ожидал, – …блистательно подтвердил, что добрая слава, о нем идущая, вполне заслужена им.
Герцог не удовлетворился коротким докладом и учинил вдове настоящий допрос, выказав себя большим знатоком действовавших в Южном Тире законов. Чувствовалось, что при надобности он может и сам возглавить ареопаг. Вдова отвечала ему четко и ясно, умудряясь в паузах между фразами отправлять в рот ломтики рыбы. Лайам задним числом позавидовал ей.
«Говорить с полным ртом практически невозможно. И все же она это делает. Как? Впрочем, чтобы не помереть с голоду, освоишь и не такое…»
Словно прочитав мысли Лайама, герцог умолк и углубился в еду. Однако ощущение, что разговор продолжается, не пропало. Экзаменовка все словно бы шла, и касалась не только вдовы. Все присутствующие, кроме, пожалуй, графа, старались держаться чинно: ели маленькими кусочками, пили маленькими глотками. Граф делал то же самое, только с небрежным изяществом, ибо вести себя как-то иначе он просто не мог.
- Предыдущая
- 53/69
- Следующая
