Осень без надежды - Монро Чарльз Керк - Страница 26

Вторая партия составлялась из молодежи. Тех, кто появился на свет после Падения Небесной Горы. Тех, кто не хотел жить в замкнутом мире, кого интересовали события, происходящие за пределами Аэльтунна, кто не был предубежден против человека, как существа сородственного. Если бы человек и альб не были близкими родичами, у смешанных браков в прежние времени никогда не появились бы дети….

Ллэр и его приятели как раз верховодили над альбами, противящимися старым порядкам. Их возраст исчислялся всего несколькими столетиями; для любого взрослого альба Ллэр (хотя он был одним из альбов родившихся до Падения), Эйя или Лайлэ считались детьми. По человеческому счету — лет шестнадцать-семнадцать, а, как выяснил Данкварт, обычный альб живет не менее десяти-двенадцати тысяч лет по счету людей. Детишки. Но умные детишки, решившие, что лучше выйти в широкий мир, чем медленно угасать в затворничестве.

Поначалу Ллэр и его сообщники познакомились с каттаканами, обитающими в Рудне. Давно. То есть лет восемьсот назад. Известно, что ребенок альбов взрослеет почти мгновенно, точнее, не взрослеет — приобретает облик взрослого. Над его воспитанием, образом мыслей, если угодно, его душой должен долго и тщательно работать внимательный и добрый воспитатель. Каковым и оказался Рэльгонн, удивительное существо из другого мира, по воле нелепого случая и собственной ошибки очутившийся в чужой Сфере, Хайбории, где каттаканы в легендах местных обитателей превратились из добрых и разумных человекоподобных тварей в упырей и вампиров. Похоже, именно Рэльгонн подтолкнул Ллэра к мысли о том, что проповедуемое Изначальными альбами отшельничество ведет в тупик. И ведь верно — альбы никогда не общались ни с бритунийцами-соседями, ни с подданными Немедии, ни с оборотнями Пограничья… Они жили в созданной самими собой тюрьме, куда не допускался человек.

Все закручивалось не так просто, как казалось на первый взгляд. He-люди, составлявшие абсолютное меньшинство, всегда старались дружить меж собой, надеясь, что подобная дружба хоть как-то защитит их от натиска человека. В Аэльтунне с радостью принимали гномов, броллайхан, последние остатки данхан (сейчас племя лесных карликов представляло собой всего четыре семьи общим числом в сотню душ). Но никогда не звали человека.

— Вы удивительно нецивилизованы, — втолковывал Данкварту Рэльгонн прошлой ночью. — И не можете даже представить, что такое настоящая цивилизация. Разумеется, в моем понимании этого слова. Когда-то, уже после того, как моя семья навсегда осталась в вашем мире, я очень удивлялся… Я сумел побывать на всех континентах вашей Сферы, увидеть жизнь сотен племен, но, разумеется, более всего я исследовал жизнь на этом материке — материке Заката, еще именуемом Туранским. Вероятно, падение Небесной Горы, годы владычества Черного Роты и многочисленные бедствия очень повлияли на ваш общий разум, вы откатились к начальным стадиям развития общества. К примеру, на полуночи, у полудиких племен доселе царит матриархат, гипертрофированное и, видимо, искусственно поддерживаемое представление об изначальном величии самки только потому, что она продолжает род. Следствие — тотальное неравноправие между особями разных полов. В Гиперборее, например.

— Как? — переспросил мало что понявший Данкварт.

— Неважно. Вы пьяны, значит, поймете. Мир, в котором я родился, не знает подобных предрассудков. Каттаканы однополы, хотя мы понимаем преимущества двуполых рас. У вас больше возможностей для развития, зато у нас больше времени. Наша цивилизация наполовину техногенная…

— Какая?

— Не перебивайте. Дайте хоть раз высказаться. Так вот, наше сообщество признает как техногенный, так и духовный путь развития. Что такое "техногенность"? Очень просто — наличие механизмов, помогающих биологическому существу. Но в то же время мы сохранили путь мысли. Мы умеем думать, значит, и творить. Часть творения мы поручили машинам, чем этим коренным образом отличаемся от альбов, которые творят только силой духа. Я им завидую. Эти существа великолепны во всех отношениях. Если бы в чисто человеческий мир однажды попал одинокий альб, он стал бы богом.

— Или его зарезали бы на первом перекрестке, — вздохнул Данкварт. — Мы не принимаем чужого.

— Ах, сударь, — широко улыбнулся Рэльгонн, оскалив все свои клыки. — Что есть "чужое"? Я для вас чужой только потому, что у меня иное строение челюсти и напрочь другая система размножения? Потому что я, когда требуется продолжить род, обязан подселять своего зародыша в теплокровное дышащее существо через кровь последнего? В моем мире для этого существуют неразумные твари, наподобие ваших лосей, оленей, волков или лисиц. Животные, способные выносить моего ребенка, произвести его на свет и одновременно не получить никакого ущерба для себя. Это называется ученым словом "симбиоз" — сосуществование двух видов, когда один берет от другого некие определенные блага и взамен получает что-то для себя. Ваш мир очень убогий. Нищий. Может быть, вам вполне хватает того, что есть, но мне или моим друзьям-альбам этого мало. А теперь вы еще и претерпеваете невероятную катастрофу — крушение старых королевств и традиций, изменение очертаний материков… Люди выживут, я уверен, но…. Но пройдет еще несколько тысяч лет, сменятся сотни поколений людей и только тогда вы сравняетесь с нами. Поняли?

— Нет, не понял, — пьяно мотнул головой Данкварт. — Но все равно очень интересно. Скажите, Рэльгонн, надо ли нам с вами равняться? Кажется, вы проповедуете насилие.

— Разве? — изумился упырь.

— Конечно. Вы хотите притянуть нас к счастью за уши. К счастью в вашем понимании. Нет? Но ведь я вижу счастье совсем по-другому, чем вы.

— Возможно, — согласился Рэльгонн. — Отправляйтесь спать, Данкварт. Ваш организм вскоре не выдержит такого количества пива и вы отравитесь. Сон избавит вас от неприятных последствий. Отдыхайте. Обещаю, что не высосу из вас ни капли крови.

— Подите вы…

Тинг, иначе говоря, дворянское собрание, в Райдоре являлся весьма почитаемой традицией. В действительности, существовало множество тингов — любой эрл, граф, барон или тан имел право созывать глав благородных фамилий своего владения на совет, но пользовался этой привилегией не столько для того, чтобы выслушать мнения соседей и вассалов о положении дел в танстве, сколько ради совместной выпивки и общения.

Государственный тинг Райдорского герцогства, отдаленно напоминавший Королевский совет Пайрогии, собирался герцогом раз в год, на праздник Йуле, ко дню середины зимы.

Приглашенные весело встречали новый год, заключали договоры о помолвках и свадьбах, пили, ссорились и мирились, делили земли, сражались на поединках, снова пили, а походя разрешали несколько мелких государственных дел, предложенных герцогом на рассмотрение почтенных гостей.

Разумеется, райдорские герцоги никогда не выпускали из рук всю полноту власти, однако посредством тинга создавали для дворян иллюзию деятельного участия владетельных господ в создании законов и управлении отдаленной бри-тунийской провинцией.

Данкварт, так и не избавившийся от головной боли, приобрел новую и страдальчески думал, что туповатыми, но исполнительными крестьянами и ремесленниками командовать гораздо проще, нежели задирающими носы господами.

Дворянская вольница в Райдоре признавала только непосредственного сюзерена, герцога и божественную силу в виде Вечного Пламени Митры Солнечного, из которого была создана Вселенная. Вельможные господа, привыкшие за годы мирной жизни к скуке и праздности, вовсе не желали подчиняться какому-то малоизвестному дворянину, вдобавок лишенному несколько лет назад ленного владения и титула, предпочитая более говорить, нежели слушать.

Для начала представителей благородного сословия, устроившихся под стенами Каина-Горы, оскорбило негостеприимство госпожи Сони. Если уж затевать тинг, то как положено — в тронной зале крепости, с выпивкой и закускою, шутами и девками, а не где-то там на полянке, у опушки леса. Где кресла с коврами, почему их заменяют толстые бревна, сидя на которых можно застудить филейные части, обретя геморрой? Подумаешь, война! Вы, месьор Данкварт, должны понимать — здесь вам не сиволапые крестьяне собрались!