История Рампы. (THE RAMPA STORY) - Рампа Лобсанг - Страница 46

На другое утро женщина, которая для всех стала теперь моей женой, сказала:

— Тебе надо бы пойти на биржу труда, узнать, не нашлось ли для тебя работы.

Биржа труда? Это название ничего мне не говорило, пока она не упомянула министерство труда. Только тогда меня осенило. Никогда прежде мне не доводилось бывать в таком месте, и я не имел представления, как там себя вести и что делать. Из разговора с нею я узнал, что биржа находится где-то в районе Хэмптон-Корт, но само это место называется Моулси.

По причине, которой я в то время не понимал, я не мог претендовать на пособие по безработице. Позднее я выяснил, что если человек уходит с работы по собственной инициативе, он лишается права на пособие, даже если до этого два десятка лет исправно платил взносы в фонд. При этом не имеет значения, насколько неприятной или бессмысленной была для него оставленная работа.

Стало быть, биржа труда! Я сказал:

— Помоги мне достать велосипед, и я съезжу.

Мы спустились по лестнице и свернули налево в гараж, заваленный старой мебелью. Нашелся там и велосипед, это орудие пытки, на котором до этого я проехался лишь раз в жизни в Чунцине, когда кубарем покатился с горы, не успев отыскать тормоза. Я осторожно взгромоздился на этот хитроумный механизм и покатил, виляя, по дороге в сторону железнодорожного моста, свернув на развилке влево. Какой-то человек приветственно помахал мне рукой, и взмахнув ему в ответ, я чуть не свалился на землю.

— Вы очень неважно выглядите, — окликнул он меня. — Поезжайте осторожнее!

И я налег на педали, чувствуя странную боль в ноге. Прямо, затем направо, как было сказано, и на широкую дорогу в сторону Хэмптон-Корта. По дороге ноги внезапно отказались мне повиноваться, я по инерции пересек дорогу и кувырком полетел на придорожный газон, а велосипед упал на меня сверху. Я сильно расшибся и несколько мгновений лежал, не в сил ах пошевелиться. И тут на меня с криком налетела какая-то женщина, возившаяся с ковриками у двери своего дома.

— Постыдились бы самого себя! Надо же так напиться средь бела дня. Я все видела. Вот я сейчас вызову полицию!

Хмуро взглянув на меня, она стремглав бросилась в дом, подхватила по дороге коврики и захлопнула за собой дверь.

«Ничего-то она не знает! — подумал я. — Ничего-то она не знает!»

Так я пролежал еще минут двадцать, приходя в себя. Люди подходили к дверям и выглядывали. Люди подходили к окнам и украдкой смотрели сквозь задернутые шторы. Две женщины сошлись у ограды соседних садов и стали громко судачить обо мне визгливыми голосами. И нигде не заметил я ни единой мысли о том, что я, возможно, болен или нуждаюсь в помощи.

Наконец с немалыми усилиями я поднялся на ноги, оседлал велосипед и поехал в сторону Хэмптон-Корта.

Биржа оказалась довольно унылым зданием на одной из боковых улочек. Подъехав, я слез с велосипеда и пошел к входной двери.

— Вы хотите, чтобы у вас стащили велосипед? — спросил чей-то голос у меня за спиной.

Я обернулся к говорившему.

— Неужели безработные воруют друг у друга? — спросил я.

— Вы здесь, должно быть, новичок. Повесьте на велосипед цепь с замком, не то придется идти домой пешком.

Говоривший пожал плечами и вошел в здание. Я же вернулся и заглянул в седельную сумку. Там были и цепь, и замок. Только я собрался надеть цепь на колесо, как это делали другие, как меня вдруг словно громом ударило: а где же ключ? Порывшись в чужих карманах, я вытащил связку ключей. Перепробовав один за другим, я в конце концов нашел подходящий.

Пройдя по дорожке, я вошел в здание. Картонки с черными чернильными стрелками показывали, куда идти. Я свернул направо и вошел в комнату, плотно уставленную множеством жестких деревянных стульев.

— Привет, проф! — сказал чей-то голос. — Подсаживайся ко мне и жди своей очереди.

Я подошел к говорившему и, отодвинув пару стульев, сел рядом.

— Какой-то ты сегодня не такой, — продолжал он. — Что это ты с собой сделал?

Я позволил ему болтать без умолку, подбирая крохи информации. Клерк назвал фамилии, несколько человек подошли и сели перед его столом. Потом прозвучала фамилия, которая показалась мне знакомой.

«Может, это кто-то, кого я знаю?» — подумал я. Никто не отозвался. Фамилию назвали снова.

— Давай, это же ты! — сказал мой новый приятель. Я встал, подошел к столу и сел, как это делали другие.

— Что с вами сегодня? — спросил клерк. — Я видел, как вы вошли, но потом потерял вас из виду и решил, что вы ушли домой. — Он присмотрелся ко мне внимательнее. — Вы сегодня как-то непохожи на себя. Вряд ли дело в прическе, потому что волос на голове у вас совсем нет. — Затем он выпрямился и сказал: — Нет, боюсь, для вас ничего сегодня нет. Повезет в другой раз. Прошу, следующий!

Я вышел совершенно подавленный и поехал на велосипеде в Хэмптон-Корт. Там я купил газету и покатил дальше к берегам Темзы. Это было очень красивое место, куда лондонцы приезжали на выходные. Я сел на поросшем травой берегу, прислонился спиной к дереву, и стал читать колонки с объявлениями о найме на работу.

— Через биржу тебе нипочем не сыскать работу! — послышался голос.

Мой давешний знакомец сошел с дорожки и плюхнулся на траву рядом со мной. Потом сорвал травинку и задумчиво пожевал ее, перекатывая во рту.

— Они ведь не плотют тебе бабок на пособие, верно? Вот ты им и по фонарю. Они дают работу, только кому приходится платить. На этом экономят бабки, понял? Если сыщут работенку тебе, кого-то придется держать на пособии. А правительство им за это врежет как след, понял?

Я задумался. Все тут было ясно, хотя от грамматики этого человека голова шла кругом.

— Ну а вы как бы поступили? — спросил я.

— Я! Да ты чего, мне работа ни к чему, я хожу только за пособием, на него и живу, да еще зашибаю немного деньжат на стороне или вроде того. Вот что, мужик. Если тебе и взаправду нужна работа, наведайся в одно из этих самых бюров, — вот здесь, дай-ка я гляну.

Он взял мою газету, оставив меня в тупом недоумении относительно того, кто такие эти бюры. Век живи, век учись, думал я. До чего же слабо я ориентировался в том, что имеет отношение к Западному миру. Слюнявя пальцы и бормоча под нос буквы алфавита, он усердно листал страницы.

— Вот они где! — обрадованно воскликнул он. — Бюро по найму — вот, смотри сам!

Я быстро пробежал глазами колонку, недвусмыслнно помеченную грязным ногтем моего нового знакомца. Бюро трудоустройства, агентства по найму на работу, рабочие вакансии.

— Но это же для женщин, — не без отвращения заметил я.

— Скажешь тоже! — ответил он. — Читать не умеешь, что ли? Тут сказано, что для мужиков и для баб. Вали туда, поговори с ними и не дай им вытянуть из себя ни гроша. О! Им только дай — мигом обведут вокруг пальца. Скажи им, что хочешь получить работу, а не то!

В тот же день, поспешив в самое сердце Лондона, я поднялся по грязной лестнице в замызганную контору на одной из улочек Сохо. Ярко накрашенная искусственная блондинка с алыми коготками на пальцах сидела за металлическим столом в такой тесной комнатушке, что она скорее походила на буфет.

— Мне нужна работа, — сказал я.

Она смерила меня холодным взглядом, откинувшись на спинку стула, потом продемонстрировала в широком зевке полный рот гнилых зубов и обложенный язык.

— Хтовы? — сказала она. Я тупо уставился на нее. — Хтовы — повторила она.

— Простите, — сказал я, — но я не понял вашего вопроса.

— Обооже! — томно вздохнула она. — Вы что, по-английски не волочете? Вот, заполните бланк.

Она швырнула мне анкету, убрала со стола свою ручку, часы, книжку и сумочку и скрылась где-то в недрах конторы. Я сел и начал сражаться с вопросами. После долгого отсутствия она появилась снова и ткнула пальцем в ту сторону, откуда пришла.