Огонь в крови - Хенке Ширл - Страница 39
- Предыдущая
- 39/80
- Следующая
Джесс шагал медленно, стараясь оставаться в тени, и наконец добрался до узкой деревянной лестницы на задах особняка. Подняв голову, он заметил, что дверь чуть приоткрыта, и стал подниматься по ступенькам, как на эшафот, не снимая рук с кобуры револьвера.
Как только Джесс оказался на верхней площадке, Лисса распахнула дверь и бросилась в его объятия. Он прижал ее к себе, осыпая властными поцелуями, словно желая стереть следы прикосновений всех тех мужчин, которые танцевали с ней сегодня. Лисса втянула его в темный тихий коридор и ответила на поцелуй с не меньшим пылом. Она была босиком, в одной прозрачной ночной сорочке из белого батиста и выглядела неземным созданием, мерцающим в темноте, словно лукавая фея, замыслившая подшутить над простым смертным. Толстый мягкий ковер поглощал звуки шагов Джесса — до комнаты Лиссы было всего футов шесть.
Он почти не заметил обстановки: в спальне было темно, лишь лунный свет едва пробивался сквозь легкие занавески. Узкая кровать с пологом стояла у дальней стены, и, когда Лисса потянула его туда, Джесс хрипло прошептал:
— Нас могут услышать, Лисса.
Девушка покачала головой и начала расстегивать его рубашку.
— Рядом кладовая, а папина комната в конце коридора. Спальня Жермен напротив, но она сегодня мертвецки пьяна.
К этому моменту она уже успела вытащить его рубашку из брюк. Джесс отстегнул кобуру, позволив ей соскользнуть на плетеный коврик у постели. Лисса жадно пробежалась пальцем по его плечам и упругим мышцам груди, запуталась в темных волосах, сужавшихся тонкой дорожкой к талии и исчезавших за поясом брюк. Когда она попыталась расстегнуть ширинку, Джесс поднял ее и, положив на постель, прошептал: — Сначала сапоги.
Он сел на край кровати, быстро стянул сапоги и повернулся к скорчившейся на постели Лиссе. Роскошные волосы разметались по плечам и груди, мягкие складки сорочки обвивались вокруг ног. Джесс нагнулся, потянул за шнурок, стягивающий вырез. Узел развязался, открыв впадины над ключицами и округлости груди. Джесс коснулся нежной кожи рука выглядела на молочно-белой плоти черной, словно смертный грех. Кончики пальцев обвели упругие холмики, ладони сжали маленькие, совершенно очерченные груди, чуть прикасаясь, начали гладить, пока Лисса не задышала прерывисто и тяжело.
Губы Джесса приникли к твердому камешку соска, увлажняя прозрачную ткань, терзая розовый кончик. Слегка прикусив его, Джесс начал сосать. Чувствуя, как мокрое пятно на сорочке расплывается все шире, а ткань липнет к соблазнительному полушарию. Он начал ласкать ртом другую грудь. Пальцы Лиссы судорожно вцепились в длинные черные волосы, притягивая его голову еще ближе, вдавливая наболевшую набухшую плоть в жадный рот.
— Джесс… Джесс… да… о, да…
Руки Лиссы поползли ниже, по шее, по напрягшимся мускулам спины, за талию, скользнули за пояс…
Джесс, встав на колени, обвел изгибы ее бедер, смял в кулаке прозрачную ткань и, сдвинув повыше, сжал ягодицы Лиссы, притягивая ее к своему набухшему естеству, все еще скованному тугими брюками.
Лисса льнула к любовнику, стоящему на коленях посреди девственной постели, именно в том месте, где она так часто представляла этого необыкновенного человека. Неистовство его желания пожирало ее, словно буйное, сметающее все на своем пути пламя, Лисса, тихо застонав, расстегнула пуговицы, и брюки сползли ниже, обнажив разгоряченное, твердое как сталь, копье.
Коснись меня, Лисса, — прошептал он, заставляя повиноваться дерзкому приказу, и, когда ее мягкие маленькие руки, скользнув между их телами, сомкнулись вокруг напряженного фаллоса, Джесс едва не вскрикнул от острого наслаждения, сознавая только, что должен немедленно войти в нее, чтобы, подобно зеленому мальчишке, не знавшему женщины, не расплескать семя по этим накрахмаленным простыням.
— Откройся для меня.
Джесс раздвинул ее колени, положил руку на темно-рыжий треугольник, чтобы ощутить жемчужную влагу и убедиться, что Лисса готова принять его, приник ртом к ее губам, заглушая тихие, почти звериные крики, и начал входить, медленно, дюйм за дюймом, в тесный скользкий колодец таинственной расщелины.
Наконец, не выдержав, он врезался одним толчком как мог глубже, удерживая Лиссу на месте, пока не смог обрести контроль над собственным телом. Лисса сумела встать на колени, обняв плечи Джесса, позволяя ему поддерживать их совместный вес. Джесс подождал, пока она не свыкнется с еще не совсем знакомым ощущением, и, приподняв ее ноги, обхватил ими свою талию. Лисса чувствовала, как Джесс все глубже проникает в нее, и изо всех сил льнула к нему, сжимая его ляжками и беспорядочно извиваясь в стальных объятиях, безмолвно требуя утолить сладкую боль, разрывающую тело. Когда его бедра начали медленные толчки, Джесс без слов показал ей, как двигаться навстречу ему. Лисса быстро подхватила ритм, не отставая от нарастающей лихорадочной страсти Джесса, пока они не столкнулись с такой силой, что девушка упала на подушки, потянув на себя любовника.
Не выходя из нее, Джесс продолжал яростный самозабвенный полет в страну экстаза. Кончик его языка очертил маленькое ушко, зубы мягко прикусили мочку, а губы впились в то местечко на шее, где бешено бился пульс.
Ногти Лиссы вцепились в его спину, оставляя кровавые следы, но девушка, потеряв голову, молила его не останавливаться, билась в забытье, словно лишившись рассудка, пока Джесс не почувствовал, как нежная шелковистая плоть, державшая его в тесном плену, не начала содрогаться в сладостных судорогах.
Лисса желала лишь, чтобы оно продолжалось вечно, это жаркое буйное блаженство. Она, сама того не понимая, стремилась к великолепному насыщению, удовлетворению чувственного безумия, испытанного лишь однажды в тот день, когда Джесс Роббинс любил ее на берегу озера. Но как только первые крохотные волны начали расти и распространяться, как круги по воде, Лисса закричала от сожаления, что красота их слияния так быстро померкла.
Рот Джесса впитывал ее крики, пока его тело ощущало восхитительные конвульсии, сотрясавшие Лиссу с головы до ног. Никогда еще он не владел столь страстной, чувственной… и такой неопытной женщиной. Атласные тиски этой горячей плоти лишали разума. Как быстро он потерял контроль и почувствовал, что раскаленный удар оргазма прошил его тело, высвобождая фонтан семени и оставив Джесса таким опустошенным, что он, не в силах шевельнуться, обмяк на Лиссе, все еще сжимая ее в объятиях, зарывшись лицом в буйную копну спутанных волос.
Лисса ощутила, как напряглось и дрогнуло его тело, когда он излил в нее свою жизненную силу, увеличивая и продлевая путешествие в страну блаженства, обостряя утонченно-изысканную пытку. И в этот момент она поняла, что сделает все, лишь бы удержать этого человека. Все на свете.
Наконец, когда дыхание вернулось, Джесс отодвинулся, стараясь не перевернуть узкую постель.
В спешке он не успел снять брюки, а Лисса лежала под ним в измятой, перекрутившейся, сползшей с плеч сорочке и выглядела развратно-пресыщенной, словно те дорогие шлюхи, которых он покупал когда-то… но на этот раз Джесс сознавал: никогда не будет он желать другую женщину так сильно, как эту.
Когда Джесс отстранился, Лисса, лишенная тепла его тела, неожиданно почувствовала себя беспомощной и несчастной. В темноте глаза Джесса поблескивали, как у ночного хищника, выражение лица было непроницаемым. Лисса лежала, ошеломленная, почти не сознавая, что с ней, но в этот момент Джесс перекинул ноги через край кровати и, встав, натянул брюки и начал застегивать сорочку.
«Я выгляжу настоящей шлюхой», — с омерзением подумала она, стараясь прикрыть сорочкой обнаженные ноги. Они вцепились друг в друга и катались по постели, забыв даже раздеться! Какой стыд! Залившись краской, Лисса молча наблюдала, как Джесс методически надевает сапоги. Только потом он повернулся и взглянул на нее.
Лисса выглядела такой заброшенной и маленькой, жалким комочком на смятых простынях. Она больше не казалась распутницей, скорее обиженным ребенком, пойманным на каком-то ужасном проступке. Сердце Джесса неожиданно глухо забилось, волна нежности охватила его. И тут на щеках девушки блеснули гонкие, серебристые полоски слез, медленно сочившихся из-под закрытых век.
- Предыдущая
- 39/80
- Следующая
