Огонь в крови - Хенке Ширл - Страница 38

• Предыдущая
• 38/80
• Следующая

— Роббинс — американское имя.

— Джон Джереми Роббинс был янки из Бостона, приехавший на Запад, чтобы составить состояние.

— И индейская кровь твоей матери совсем не беспокоила его, правда?

Джесс мрачно улыбнулся.

Он был единственным человеком в Техасе, для которого это не имело значения.

Никогда раньше он не говорил так много о своем таинственном прошлом. Должно быть, спиртное развязало ему язык, но отнюдь не ослабило всегдашней сдержанности.

Расскажи о своем отце.

Музыка смолкла. Джесс остановился, но не разомкнул объятий. Лисса прижалась к нему еще теснее, зная, что сейчас он велит ей уйти.

— От тебя будет пахнуть виски и сигаретами.

— Мне все равно.

— Зато твоему па и Лемюэлу Мэтису далеко не все равно.

Джесс взял Лиссу за плечи, отодвинул подальше, пристально оглядывая ее с ног до головы.

— Произведите искусства, — тихо и хрипло пробормотал он.

Одна рука легла на тяжелое кружево, выбивавшееся из низкого разреза, Джесс умирал от желания отодвинуть его, обнажить роскошные груди. Пальцы Джесса легко очертили холмики серебристой плоти, выступавшие над декольте, но тут же, словно обжегшись, отдернулись.

— Возвращайся в свой круг, Лисса. Девушка лихорадочно ласкала его лицо.

— Мое место там, где ты, Джесс. По-прежнему увлекаешься волшебными сказками, Лисса.

Девушка сдавленно всхлипнула и, вцепившись в руку Джесса, положила ее себе на грудь.

— Слышишь Джесс, слышишь, как бьется мое сердце? Оно бьется для тебя. О, пожалуйста, пожалуйста!

Она прильнула к Джессу, запрокинула голову в ожидании поцелуя.

Он снова попытался отстранить Лиссу, но девушка не отступала, удерживая его ладонь, пока Джесс, не желая этого, сжал ее грудь и, отодвинув кружево, не проник за вырез, перекатывая сосок между пальцами, пока розовый холмик не превратился в твердый камешек.

— Кто из нас более безумен… — пробормотал Джесс, прежде чем впиться в ее губы бешеным властным поцелуем.

Лисса отвечала ему с таким же пылом, позволив своему языку схватиться с его языком в любовном поединке, ощущая привкус спиртного и табачного дыма. Губы их вначале едва коснулись друг друга, но вскоре слились со всевозрастающей страстью; казалось, молодые люди были не в силах оторваться друг от друга. Но тут, в охваченный лихорадкой мозг Джесса неожиданно ворвался шорох шагов по высохшей траве. Он мгновенно отскочил, одним гибким движением заслонил собой Лиссу и выхватил револьвер из кобуры.

Оба стояли, притаившись, стараясь унять стук сердец и отдышаться. Музыка смолкла, слышались только тихие голоса. Кашель незнакомца доносился с другой стороны загона, потом раздалось журчание, по-видимому кто-то просто решил помочиться. Наконец шаги удалились по направлению к дому ковбоев.

Как только они вновь остались наедине, Джесс прошептал:

— Иди, пока еще кто-нибудь не явится.

Лисса поняла, что он не уступит, да и в самом деле, — чистое безумие оставаться здесь, где каждый может их увидеть. Девушка глубоко вздохнула и решилась:

— Я смогу вынести прикосновения Лемюэла и других, танцевать, смеяться и притворяться, что веселюсь, если ты будешь здесь, когда все закончится.

Огромные золотистые глаза сияли в лунном свете.

— Ты не должна приходить сюда.

— Зато ты можешь прийти ко мне. Моя комната в конце западного крыла дома. Видишь, где горит свет?

Она показала на свое окно, выходившее на кузницу, около которой они стояли.

— Дождись, пока гости разъедутся. Еще час-другой, и все кончится. Как только все затихнет, поднимись по внешней лестнице. Я буду ждать у двери и впущу тебя.

Джесс покачал головой.

— Неужели ты не понимаешь?! Нас могут застать! Придется застрелить твоего па или дать ему убить себя!

— Папа и Сай Ивере много пили. До полудня он не проснется. Жермен любят шпионить за мной, но она уже напилась до беспамятства. Никто уже нас не услышит.

— Нет, Лисса.

— Если не придешь ко мне, я приду в дом ковбоев, — с отчаянием пробормотала она. — Ты ведь спишь прямо у двери в северном конце…

— Иисусе, ты и вправду на это способна, — запинаясь, проговорил Джесс.

— Наконец-то ты понял, Джесс.

Тихо выругавшись, он прошептал:

— Иди назад и постарайся, чтобы никто ничего не заметил.

— Только если пообещаешь прийти ко мне, — упрямо настаивала она.

— Жди… Приду.

Он снова поцеловал Лиссу крепко, быстро и грубовато подтолкнул туда, где переливались огни, слышался громкий смех и играла музыка.

Все гости, довольные роскошным праздником, сердечно попрощавшись, разъехались. Скрип рессор и негромкий топот копыт замерли вдали. Собравшиеся в малом дому ковбои только и говорили о редком событии.

Видели, как Лисси обхаживает эту неприглядную кобылку Сая Иверса? — спросил один.

— Угу. А я-то всегда думал, что он заглядывается на мисс Лиссу, — кивнул другой. — У Криделлии Ивере рожа как у совы. Интересно, с чего бы это Брюстер так круто переменился?

— Наверняка сообразил, что мисс Лисса не для него. Она выйдет за старого Лемюэла Мэтиса, — вмешался Роб Остлер.

— Однако странно. Брюстер прямо-таки стелится перед мисс Лиссой, а сегодня эти двое сцепились, как дикие кошки в мешке, — протянул Люк Диверс.

— Тебе лучше придержать язык и не болтать о дочери босса, а ложиться спать, — злобно прошипел Уксусный Джо. — И учти, в половине четвертого, еще до того как начну готовить завтрак, вытряхну тебя из-под одеяла.

Джесс лежал на топчане, ожидая, пока все успокоятся. Наконец наступила тишина, прерываемая лишь храпом различной силы. Джесс не двигался, но напряжение, сковавшее тело, нейтрализовало действие выпитого виски.

Рисковать всем, пробираясь в дом — глупо и опасно. Но нежное благоухание духов Лиссы по-прежнему преследовало его, а воспоминание о прелестном теле, которое он сжимал в объятиях во время танца, терзало мозг и душу.

Лисса была воплощением его мечты, снов и фантазий… Красавица с волной волос, мерцающих темным пламенем в лунном свете, отчего ее кожа казалась еще светлее. Дьявол, да одно ее платье стоило больше его месячного заработка! Зачем ему понадобилась богатая, избалованная и к тому же белая девушка?! Будь она женщиной постарше, замужней, более искушенной, никакие угрызения совести не терзали бы Джесса. Но Лисса совсем другая. Джесс до сих пор помнил это мгновенное ощущение чисто мужского торжества, когда он взял ее девственность. Лисса принадлежала ему, и никто другой не имел на нее таких прав.

Однако Джесс сознавал, что когда-нибудь другой предъявит эти самые права… богатый белый человек, которому захочется обладать этой шелковистой плотью. Всю жизнь он был чужаком, знал свое место, хотя и не мирился с этим. Зато сумел воздвигнуть вокруг себя стену равнодушия, открыто презирая общество белых, их правила и предрассудки по отношению к женщине.

До сих пор Джесс был доволен своей судьбой, жил по собственным законам и никому не кланялся. Теперь же готов красться в чужой дом, словно вор, и все ради нескольких краденых часов наслаждений с Лиссой.

Лисса. Неужели она осуществит свою угрозу и придет сюда?

Джесс угрюмо усмехнулся. Она настолько избалованна и безрассудна, что решится на это! Видно, не он один попал в эту предательскую паутину. Лисса, по-видимому, столь же бессильна вырваться на свободу.

Выругавшись про себя, Джесс спустил ноги и поднялся, не обращая внимания на дружный храп, и уже хотел натянуть сапоги, но шепот Тейта Шеннона застал его врасплох.

— Не делай этого, Джесс!

— Не делай чего? Нельзя по нужде сходить?

— Дури кого другого, Джесс. Рано или поздно тебя поймают, и расплата будет чертовски велика.

— Дьявол, Тейт, долгов и так уже накопилось выше головы, — огрызнулся Джесс и, осторожно ступая, пошел к выходу.

Луна поднялась довольно высоко, теплый ночной ветерок тихо колебал ветки ясеня и дубов, шурша листьями. Где-то далеко выл койот… искал подругу.

• Предыдущая
• 38/80
• Следующая