Тайный огонь - Страуд Джонатан - Страница 12

— Здравствуйте, — сказал Том. — Я хотел бы узнать…

— У вас ужасно усталый вид, викарий, — заметила она.

— Зовите меня просто Томом, — попросил Том. — Да, я изрядно устал. У нас в церкви некоторые проблемы. Возможно, нас обокрали.

— Это ужасно. И что, вы пришли сюда, чтобы забыться в окружении классиков?

— Ну да, вроде того. У вас есть что-нибудь по истории здешнего края?

— Вон там, на третьем стеллаже. Вас интересует что-нибудь конкретное?

— История церкви, местные легенды, что-то в этом духе.

— Да, это все там.

Том направился к указанному стеллажу, который, по счастью, стоял вплотную к высокому окну в дальнем углу. Рядом поджидало плетеное кресло с мягким сиденьем. Проглядев полки, Том достал оттуда брошюрку, опубликованную Женским институтом Фордрейса, под заголовком «Наша церковь и ее люди» и две глянцевые книжечки, посвященные приходским церквям Херефорда и Вустера, где наверняка упоминалась и церковь Святого Уиндема тоже.

Глянцевые книжечки ему ничего нового не сообщили. Церковь нормандской архитектуры, построена в XI веке, вероятно, на месте прежней англосаксонской церкви. Названа в честь малоизвестного святого, чьи деяния в основном забыты, и на протяжении всех этих веков так и пребывала в безвестности. Интересная колокольня, знаменитая кафедра красного дерева, привезенная в XIV веке из Палестины каким-то благочестивым крестоносцем, замурованная молельня над алтарем и царящие вокруг мир и покой. «Даже эта информация и то устарела!» — подумал Том. Молельню уже несколько лет как открыли и отреставрировали, а что до мира и покоя — побывал бы автор книжки в этой церкви сегодня утром!

Брошюрка представляла собой в основном монотонное перечисление бизнес-клубов, благотворительных фондов и кофейных вечеринок, которые Тому и без того были отлично известны. Он нетерпеливо листал страницы, пока наконец не наткнулся на короткий абзац под заголовком «Наше богатое наследие».

И это было все. «Народные предания, весьма живучие»… Том нахмурился. А что, собственно, он ищет? Трудно сказать. Если миссис Трафтон права, их церковь, возможно, имеет немалое историческое значение, и тогда ему наверняка следует побольше узнать о ее прошлом. Хорошо. Но есть еще миссис Габриэль. Конечно, она всего лишь глупая старуха, но она явно видит в этом кресте нечто большее, чем археологическую находку. И теперь, после кражи — совершенно необъяснимой кражи, — викарию вдруг показалось, что неплохо бы выяснить, в чем же, собственно, состоят эти «ветхие безобидные предрассудки».

В примечаниях на последней странице брошюрки имелся следующий пункт:

Вот, это уже ближе к делу. Том взглянул на часы. Надо будет в ближайшее время позвонить Саре, узнать, как там мальчишка. Но сначала… Он встал с плетеного кресла и принялся торопливо проглядывать книги на полках. Из-за соседнего стеллажа ему улыбнулась госпожа Соукрофт, нагруженная стопками книг.

— Ну как, Том, нашли, что искали? — спросила она.

— Почти, — ответил он, не прекращая поисков.

В то утро Уиррим был красив, как никогда. Его округлые уступы озаряло утреннее солнце, травянистые склоны и цепочку каменистых утесов тронуло золотым светом. Только самые глубокие ущелья на южном склоне оставались в тени. На дне их ледяные потоки спадали каскадами со ступени на ступень, и каждая ступень была в сотню футов вышиной. Дул свежий, сильный ветер, по небу неслись славные пушистые облачка, отбрасывающие мимолетные тени на яркую землю.

Стивен с Майклом карабкались наверх, оба поглощенные собственными думами.

Стивен практически не обращал внимания на великолепные пейзажи вокруг. Легкость, с которой его брат произнес запретную клятву, глубоко потрясла Стивена, и теперь ему было крайне не по себе. Стивен был готов следовать за Майклом туда, куда тот скажет, ради клятвы. Но что делать, когда у Майкла иссякнет воображение и станет очевидно, что он лжет, Стивен понятия не имел. Конечно, следует его как следует отлупить, но это, наверно, огорчит Сару даже больше, чем вчерашнее поведение Майкла. В эти несколько месяцев сестра очень рассчитывала на взаимную семейную поддержку, и Стивен с Майклом старались сдерживаться, как могли. Но сейчас — Стивен яростно пнул камешек, попавшийся под ноги, — его терпение висело на волоске.

Майкл шагал вверх, машинально огибая попадающиеся на крутой тропе камни. Рассказав брату о происшедшем — а это признание было одновременно и оправданием, и вызовом, — Майкл почти сразу начал жалеть об этом. Нет, он не жалел, что принес отчаянную клятву: он же знал, что говорит правду! И не то чтобы ему было жалко показывать Стивену заветное место. Он просто… ну, скажем прямо: он не был уверен, что Стивен заслуживает этого тайного знания. По мере того как солнце поднималось все выше на небо и они взбирались все выше на гору, Майкла все сильнее грызло гнетущее чувство, что эту тайну надо было сохранить при себе. И ведь все это — из-за его проклятой слабости, из слабодушного стремления с кем-нибудь поделиться! Но как можно рассказывать о таких вещах кому угодно, пусть даже родному брату? Стивену этого не понять, он лишен дара. Он просто обычный мальчишка, и ничего такого в нем нет, если не считать скрытой красоты его лица.

В начале пути, пока они огибали лес Рассет, шагая дорогами, по которым гоняли скот, и ровными тропинками, Майкл несколько раз отставал от брата и смотрел на него своим новым зрением. Оба раза перед ним появлялся силуэт конской головы, переливающейся живыми, великолепными красками. И внезапно Майкл понял, что видит перед собой.

Это была душа его брата.

Ну а что же еще? Это явно не имело отношения к его физическому состоянию, однако, похоже, сосуществовало с его материальным телом. Оно постоянно клубилось, точно магма в вулкане или — Майкл усмехнулся такой простецкой аналогии — точно суп в закипающей кастрюльке. Оно переливалось тысячей цветов, озаренное своим собственным внутренним светом, но больше всего Майкла восхитило то, что эти переливы явно отражали эмоции Стивена. Сейчас в этом кипящем котле клубилась тревога с проблесками багровых, более мрачных мыслей. Один раз, когда Стивен запнулся о корень и Майкл услышал, как брат выругался вслух, в его душе мелькнул фиолетовый клубок злости, который сразу же растаял.

Да, зрелище было великолепное, и Майкл готов был любоваться им хоть до вечера, не переключаясь на скучные, привычные краски лета. Но переключаться поневоле приходилось, а то в багрово-сером полумраке недолго было и ногу сломать.

Дурак он был, что ему сказал. Мог бы остаться единственным человеком, кто об этом знает… а теперь поклялся страшной клятвой, и уж Стивен наверняка заставит его доказать, что он не соврал! Выхода не было. Хотя… Может, попробовать убедить его забыть об этом, обратить дело в шутку? Попробовать можно, но вряд ли выйдет.

— Стивен…

Брат остановился, обернулся, Майкл встретился с ним взглядом — и умолк на полуслове. Возврата нет. По крайней мере, сейчас.

Он заискивающе улыбнулся брату и пожал плечами. В глазах — за глазными яблоками — что-то слабо ныло.

— Ну что? — спросил Стивен. — Идем дальше?