Котильон - Хейер Джорджетт - Страница 18

• Предыдущая
• 18/62
• Следующая

— Почему же не нужно, дядя Метью?

— Не важно почему, — ответил старик раздраженно. — Господи, девочка, ты что, меня за дурака держишь? Думаешь, я не понимаю, что ты ведешь двойную игру?

Он с удовлетворением отметил краску на щеках воспитанницы и хохотнул.

— Хорошая девочка! — одобрил он. — Смею заметить, если тебя приодеть попышнее, ты не будешь выглядеть так дурно. Но помни! Я не собираюсь выносить твою Фиш больше чем один месяц!

С таким напутствием он отпустил своих посетителей, с тем чтобы спешно заняться приготовлениями к их отъезду, поскольку и так был введен в лишние расходы пропавшим даром обедом для Фредди минувшим днем.

Когда их уже не могли услышать, Китти сжала руку Фредди и воскликнула:

— О, Фредди, как мне отблагодарить тебя? Надеюсь, тебе не очень неловко!

— Нет, ну что ты, — улыбнулся Фредди, как всегда воплощая собой любезность. — Просто решил, что пора уже сделать старому скряге ручкой. В жизни не видел такого сквалыги!

Поскольку гардероб мисс Чаринг не отличался разнообразием, с укладкой вещей покончили быстро, и вскоре после полудня молодая пара отправилась в Лондон. Радость мисс Чаринг по поводу головокружительного успеха ее усилий получить согласие опекуна на поездку омрачалась лишь страхом, что те, на гостеприимство кого она рассчитывала, вовсе не испытают равного удовольствия при ее появлении, да слезливым вниманием мисс Фишгард, которая плакала не переставая, пока помогала Китти собираться. Бедняжка сокрушалась по поводу того, что с ней будет и сумеет ли она удовлетворительно ухаживать за мистером Пениквиком. Напоминание о том, что пока этого никому вполне не удавалось, ее не утешало, перспектива разлуки с Китти на целый месяц настолько потрясла ее чувства, что она продекламировала между рыданиями:

«Все, что в лесах и долинах сердце прельщало,

Там, где мир пребывал в одиноком молчанье,

Вместе с улыбкой ее отлетевшей

Прелесть и чары свои потеряло»

Брови Китти, более практичной по натуре, поползли вверх.

— Боюсь, что сегодня настолько мрачно и холодно, что леса и долины вовсе не прельщают, Фиш! И «мир» не может пребывать в Арнсайде, пока у дяди Метью приступ подагры!

— Иногда, Китти, — произнесла мисс Фишгард трагическим тоном, — я удивляюсь тебе! Или «муки с рыдающей душой разлуки» чужды тебе?

Этот упрек пробудил в Китти такое раскаяние, что на первых порах путешествия она мрачно и односложно отвечала на замечания своего спутника.

— Неважно себя чувствуешь? — заботливо спросил Фредди.

— Я такая подлая, Фредди! — призналась она. — Бедная Фиш спросила, испытываю ли я боль от разлуки с ней, а я ничуточки не испытываю!

— Понимаю, — без колебаний согласился Фредди. — Да и вообще, она какая-то странная! Знаешь, что она мне сказала сегодня утром? Спросила, как я спал. Я ответил, как можно спать, когда чертова сотня петухов кукарекает во все горло. А она пробормотала, что сельские звуки бодрят дух и чего-то дают в томную душу.

— Купер, — сообщила Китти подавленно. — «И возвращают музыку томной душе».

— Вот я и говорю, пыльным мешком трахнутая! — кивнул Фредди. — Часто слышу: кто-то там отправился в деревню отдыхать. Я никогда не верил, что это им приносит хоть крупицу пользы. Сама суди, если большую часть ночи глаз не смыкаешь из-за петухов, ясное дело, не приносит. Слушай, Кит, у старухи явно чердак не в порядке!

— Нет, она просто предана поэзии, — объяснила Китти.

— Ну я же и говорю, — резонно заключил мистер Станден.

Но тут более насущная мысль пришла ему в голову.

— Сколько старый сквалыга отвалил тебе в пачке?

— О Фредди, — воскликнула Китти в благоговейном ужасе, — двести пятьдесят фунтов. Я уверена, что и половины не потрачу. Вот что больше всего меня волнует! Они здесь, в моем ридикюле, но только представь, что если меня ограбят!

Она развязала тесемки своего хранилища и осторожно достала деньги.

— Пожалуйста, сбереги их для меня! — попросила она.

Мистер Станден как раз собирался отклонить столь лестное предложение, но тут глубокая и хитроумная мысль пришла ему в голову. Будучи прекрасно осведомленным о цене дамского гардероба, он имел все основания сомневаться, что двухсот пятидесяти фунтов достаточно, чтобы одеть леди для первого выхода в высший свет. Он был добродушен, равно как и щедр, и теперь у него зародился план убедить Китти, что она живет исключительно на свои доходы. Отделив пятидесятифунтовый билет от прочих, он вручил его невесте со словами:

— Отлично! Возьми один, а остальные я отдам матери, и она будет держать банк.

Китти ничего не имела против подобного разрешения проблемы, за исключением легкого чувства тревоги при мысли о столь крупной сумме в ее ридикюле. Итак, мистер Станден засунул пачку в карман и осмелился приступить к вопросу, который давно занимал его.

— Не хочу лезть куда не следует, — начал он виновато — но не могу понять… Дело в том, Кит, что я не вижу, в чем тут твой интерес!

— Интерес? — повторила Китти, глядя на него исподлобья.

Он вспыхнул и попросил прощения.

— Виноват. Мне все же интересно, что за радость ехать в город на такое короткое время. Я не говорю, что нельзя. Просто — что из этого выйдет?

— Знаешь ли, всегда стоит использовать любую возможность, — отвечала мисс Чаринг, предвидя подобный вопрос. — В Лондоне я легко найду подходящую партию. По крайней мере, попытаюсь найти, если буду хорошо одета. А если леди Легервуд окажется столь любезна и введет меня в круг своих знакомых, даже приму предложение.

— Нет, черт побери! — запротестовал мистер Станден. — Ты же помолвлена со мной, Кит!

Она принялась с величайшим тщанием разглаживать морщинки на перчатках. Лицо ее заметно порозовело, когда она сказала:

— Нет. Если… если бы появился джентльмен, который… который захотел бы жениться на мне, ты думаешь, его бы отпугнула наша помолвка?

— Если он только не отчаянный головорез, — недвусмысленно заявил Фредди.

— Да, но если бы он имел склонность ко мне и вдруг узнал, что я помолвлена с другим, — сведения о жизни Китти черпала со страниц романов, украшавших полку мисс Фишгард, — он, должно быть, с ума сходил бы от ревности!

— Кто? — спросил Фредди, барахтаясь в омуте своего непонимания.

— Некто! — ответила Китти.

— Но пока же нет никого, — возразил Фредди.

— Нет, — подтвердила Китти, впадая в уныние. — Это просто предположение, а не уверенность. Я буду искать выход.

— Нет, не будешь! — Фредди проявил неожиданную твердость. — Я имею в виду то, что ты говорила вчера. Всякий вздор о том, чтобы поступить горничной. Ты просто не имеешь права, и все!

— Конечно, нет, — уверила она его. — По зрелом размышлении я признаю, что в горничные не пойду. К тому же я не удивлюсь, если Хью ошибся, и меня возьмут гувернанткой учить совсем маленьких детишек — тех, кому еще не нужен итальянский и рисунок акварелью.

— Я сам не умею рисовать, — признался Фредди.

— Нет, правда, Фредди, почему ты, собственно, так волнуешься?

— Боже милостивый, Кит, конечно, теперь меня все касается! — парировал Фредди, доведенный до резкостей. — Тебя не смущает, что станут говорить, будто ты пошла в гувернантки, только бы не выходить за меня, а?! Каким идиотом я бы тогда выглядел!

Эта сторона медали пока не приоткрывалась мисс Чаринг, но она сразу же признала силу аргумента.

— Ну хорошо, я не стану, — согласилась она. — Исключено все, что тебе неприятно. Если ничего не случится, вернусь в Арнсайд. В конце концов, я все-таки проведу целый месяц в Лондоне!

— Да, но я не понимаю, — нахмурился Фредди, — сдается мне, у тебя чертовски странное представление о Лондоне. Ради Бога, что может там случиться?

— Боже мой, Фредди, да все что угодно! По крайней мере, согласись, гораздо больше, чем случается со мною в Арнсайде!

— Безусловно, — грубовато ответил Фредди. — Это-то меня и беспокоит. Чем больше я с тобой говорю, тем более убеждаюсь в собственной дурости: зачем я дал себя втянуть в столь рискованную игру! Ты выкинешь очередную шутку, а я буду краснеть!

• Предыдущая
• 18/62
• Следующая