БИТВА ЗА ХАОС - Де Будион Майкл - Страница 48

Сатана «контролирует» знания в том плане, что вакуума власти (энергетического вакуума) не бывает. Если церковь самоустранилась от реального просвещения народа, чему удивляться что им занялись те, кто церковь не устраивал и кого объявили «слугами сатаны»? Впрочем, церковь со своей стороны действовала правильно, таким подходом она пыталась снизить энтропию общества, другое дело — во имя какой цели она действовала? Финал получился вполне закономерным — церковь отброшена чуть-чуть поумневшими массами, а влияние сатаны, в общем-то, никак не возросло, рискну предположить что оно даже снизилось, ибо мы больше знаем, а следовательно, больше понимаем. Человеку на индивидуальном уровне во многом перестал быть нужен Бог, тем более он не нуждается в сатане, что не освобождает его от воздействия этих двух сил. Сатана контролирует его незнание, он использует незнания людей в своих целях (повышение энтропии), что вынуждает их совершать ошибки, и, как следствие, толкает самых умных из выживших расширять свои знания сужая этот плацдарм. Здесь полностью действует правило неживой природы: следствие стремится противодействовать причине породившей это следствие. Но повторимся: человек, хоть и способен контролировать энтропию, все же несовершенен и не избавлен от любых ошибок, вот почему на локальном уровне часто выполняется другое правило характерное именно для живой природы: следствие не стремится компенсировать причину породившую это следствие, если эта причина желательна. А вот здесь могут правильно оценить желательность (и то далеко не всегда) только интеллектуалы и люди обладающие чутьем характерным для представителей животного мира. Вторых сейчас, кстати, почти не осталось. Сейчас белые гораздо в меньшей степени животные, нежели представители цветных рас. Таким образом, расширяя границы своего интеллекта как системы знания и понимания, мы однозначно противодействуем сатане, пусть он во многом стимулирует получение этих знаний и приближаемся к Богу, затрудняя его управление, ибо противодействие энтропии — его функция. Мы ее частично переваливаем на себя. Ну и само собой, мы можем работать и на рост энтропии, отбирая хлеб у сатаны. Вот почему церковь боится умных, во всяком случае тех, кто не находится вне ее контроля, понимая, что если она окажется без них, то де-факто прекратит свое существование как институт реально воздействующий на бессознательные массы.[121]

На уровне одного человека необходимо помнить, что хотя и Бог и сатана обладают вполне реальной силой и возможностью сделать с ним все что угодно, они не могут действовать одинаково в конкретный момент времени. Например, если человека в момент времени dt хочет уничтожить сатана, то его совершенно однозначно не хочет уничтожать Бог. И наоборот. Мы привели крайний пример на уровне отдельно взятого абстрактного «изолированного» человека. В идеальном варианте такой «эксперимент» можно было бы наблюдать, если б на Земле жили считанные люди, кстати, Библия именно в таком разрезе его и рассматривает. Но человек встроен в систему, он связан с ней тысячами нитей, а практика показывает, что такие системы не управляемы полностью. В них есть стремление к порядку, но есть и стремление к хаосу. Важен именно коллективный показатель. В конце концов, смерть одного человека — это единичный случай вполне могущий носить элемент случайности, смерть или деградация системы — всегда явление закономерное, имеющую свою прослеживаемую генеалогию, подобно тому, как имеет такую генеалогию любой отдельно взятый урод или дегенерат.

В научных моделях упрощенным аналогом системы «Бог — сатана — человек» является знаменитая «задача трех тел». В наиболее простом ее варианте, она рассматривает движение некой пробной частицы в гравитационном поле двух больших и неподвижных точечных масс. Даже если движение пpоисходит в одной плоскости, тpаектоpия частицы выглядит сложной и запутанной. Она то вращается вокpуг одной из масс, то неожиданно и резко пеpескакивает к дpугой. Изначально близкие тpаектоpии очень быстpо расходятся. Пpичина непpедсказуемости поведения подобных систем заключается в не в том, что невеpна математическая теоpема о существовании и единственности pешения пpи заданных начальных условиях, а в необычайной чувствительности pешения к начальным условиям. Почти одинаковые начальные условия со вpеменем пpиводят к совеpшенно pазличному конечному состоянию системы. Пpичем pазличие наpастает со вpеменем экспоненциально, то есть очень-очень быстpо.

Стоит ли удивляться, что даже очень сильные люди способны попасть под примитивные искушения, проявив “необычайную чувствительность к внешним условиям”? А ведь задача трех тех действительно формально очень простая, в реальности мы имеем задачу многих тех, где человек взаимодействует не только с Богом или сатаной, но и со своим окружением, которое в свою очередь тоже взаимодействует и с тем и с другим. Таким образом, число вариантов поведения представляется безграничным и на уровне одного, отдельно взятого индивида мы именно это и имеем. Чужая душа — потемки, т. е. трудно предсказать что “выкинет” человек. Теоретически — всё что угодно, здесь лежит объяснение немотивированных поступков, а часто и ужасающих преступлений совершаемых отдельно взятым индивидом якобы «без видимых причин». Но вот про систему такого не скажешь, ее поведение представляется значительно более прогнозируемым, вот почему поведение как простой толпы, так и сложного общества, изучено лучше чем поведение отдельного человека. Большая толпа или общество никогда не совершат немотивированный спонтанный поступок, никогда. Слишком большая инертность. Мы уже говорили, что статистический массив все время стремится к некоему наиболее вероятному для себя состоянию. Можно предположить, что если бы мы имели возможность наложить хотя бы несколько сот миллионов траекторий по которым человек “вращается” вокруг Бога и сатаны, то картина совсем не напоминала бы хаотические каракули, наверняка мы имели бы рисунок показавшийся нам осмысленным. И плотность траекторий вокруг одной из сил тоже менялась бы в зависимости от общественной ситуации. Еще на ранних этапах становления христианства это поняли, одновременно осознав невозможность полного регулирования системы «сверху». Был выбран другой путь, его кратко и очень точно описал А.А. Травин (цитата также взята из Warrax&Olegern “Princeps Omnium II”) «Все просто: этические нормы и догматы, выработанные и закрепленные в ходе социальной эволюции, требовали однозначного толкования поступков людей. А это — минимизация степеней сложности в системе с огромным числом переменных. Ведь ситуация читается (читалась, если о начальной стадии) так: поведение любого индивида — в силу высокой сложности его организации — может быть в принципе непредсказуемым, однако сообщество таких индивидов (организация еще более сложная) не должно от этого страдать — сообщество должно быть стабильным и продуктивным. Следовательно, чтобы выполнялось последнее (стабильность системы), необходима упорядоченность, стабильность первого — то есть составляющего системы, индивида.

Возник, казалось бы, парадокс: в самое сложное, высокоорганизованное и прогрессивное — головной мозг человека (детище эволюции!) — необходимо вносить какие-то поправки? Именно так. И этот парадокс можно было разрешить только за счет упрощения: в сложной, в том числе конкурентной, системе взаимоотношений между людьми оценки их поступков должны быть не только однозначными, одинаково трактуемыми, но и полярными (да — нет, хорошо — плохо, можно — нельзя). Нюансы уходят: чем проще, тем лучше, надежней для системы в целом. Более того, чтобы окончательно закрепить подобный механизм выживания и стабильности вида, человек в ходе эволюции наделяется еще и способностью к самооценке (в дальнейшем — к тому, что называют рефлексией). Вот стандартное, используемое теперь всяким цивилизованным человеком психологическое построение: я еще не совершил нечто, только задумал совершить, а уже могу оценить свой будущий поступок, да и самого себя, с позиций морали, нравственности, этики. Таким образом, оценочный механизм продублирован: оценка со стороны дополняется оценкой внутренней, и, как правило, упрощенно-альтернативной. В общем, механизм с двойной страховкой…».