Стихотворения, не вошедшие в сборники - Набоков Владимир Владимирович - Страница 38
- Предыдущая
- 38/38
Изменить размер шрифта:
38
"Зимы ли серые смыли…"
Зимы ли серые смыли
очерк единственный? Эхо ли
все, что осталось от голоса? Мы ли
поздно приехали?
Только никто не встречает нас. В доме
рояль — как могила на полюсе. Вот тебе
ласточки. Верь тут, что кроме
пепла есть оттепель.
Ноябрь 1953
"Минуты есть: "Не может быть, — бормочешь…"
Минуты есть: "Не может быть, — бормочешь, —
не может быть, не может быть, что нет
чего-то за пределом этой ночи", —
и знаков ждешь, и требуешь примет.
Касаясь до всего душою голой,
на бесконечно милых мне гляжу
со стоном умиленья; и, тяжелый,
по тонкому льду счастия хожу.
27 декабря 1953
"Средь этих лиственниц и сосен"
Средь этих лиственниц и сосен,
под горностаем этих гор
мне был бы менее несносен
существования позор:
однообразнее, быть может,
но без сомнения честней,
здесь бедный век мой был бы прожит
вдали от вечности моей.
Санкт-Мориц, 10. 7. 65.
"Сорок три или четыре года…"
Сорок три или четыре года
Ты уже не вспоминалась мне:
Вдруг, без повода, без перехода,
Посетила ты меня во сне.
Мне, которому претит сегодня
Каждая подробность жизни той,
Самовольно вкрадчивая сводня
Встречу приготовила с тобой.
Но хотя, опять возясь с гитарой,
Ты "опять молодушкой была",
Не терзать взялась ты мукой старой,
А лишь рассказать, что умерла.
9 апреля 1967
ПАСТЕРНАК
Его обороты, эпитеты, дикция,
стереоскопичность его —
все в нем выдает со стихом Бенедиктова
свое роковое родство.
22. 8. 70.
"Как любил я стихи Гумилева!"
Как любил я стихи Гумилева!
Перечитывать их не могу,
но следы, например, вот такого
перебора остались в мозгу:
"…И умру я не в летней беседке
от обжорства и от жары,
а с небесной бабочкой в сетке
на вершине дикой горы."
Курелия (Лугано), 22. 7. 72.
"В ничтожнейшем гиппопотаме"
В ничтожнейшем гиппопотаме
как много есть нежности тайной!
Как трудно расстаться с цветами,
увядшими в вазе случайной!
Монтре, 29. 5. 73.
TO VERA
Ax, угонят их в степь, Арлекинов моих,
в буераки, к чужим атаманам!
Геометрию их, Венецию их
назовут шутовством и обманом.
Только ты, только ты все дивилась вослед
черным, синим, оранжевым ромбам…
"N писатель недюжинный, сноб и атлет,
наделенный огромным апломбом…"
Монтре, 1. 10. 74.
38
- Предыдущая
- 38/38
Перейти на страницу:
