Развертывающееся значение - Бом Дэвид - Страница 18

?: Потому что это производит страдание и для кошки, и для вас.

БОМ: Да, но это страдание — проявление фрагментации у вас в мыслях и чувствах. Видите ли, если бы кто-то действительно был очень жесток, он бы сказал: «Мне все равно, страдает ли кошка — это одно из тех мгновений, где частичность одерживает верх,» — и он говорит: «Я — это одно, а кошка — другое, поэтому какая разница, что случится с кошкой?» Видите, где-то невысказанно присутствует понятие целостности за всей этой вашей проблемой.

?: Поэтому в основе своей пинать кошку — к тому же, наносить вред и самому себе, поскольку на самом деле вы от кошки не отдельны.

БОМ: Да, и поскольку в конечном итоге вы хотите целостности между собой и кошкой, а не раздельности.

?: Я это вижу, но как это осуществить в моей повседневной жизни?

БОМ: Ну, я думаю, что это долгий вопрос. Это требует внимания к вашим мыслям. То есть, если вы ощущаете импульс пнуть кошку, то дело — в том, чтобы приостановить его. Вы начинаете видеть, что за ним стоят мысли. Я не знаю, какими они могут быть — мысль о фрустрации или мысль о том, что у вас на пути что-то стоит, или что-нибудь еще, — и вы начинаете этим мыслям следовать.

?: Это часть моего предыдущего вопроса о гневе. Я имею в виду разницу между чувством и мыслью.

БОМ: Я бы сказал, что в основе своей они втекают друг в друга; oни свертывают друг друга. Чувство скрыто — это мысль, поскольку если у вас есть чувство, то это возбуждает мысль, и мысль скрыта — это чувство. Мы обсудим это сегодня днем. Поэтому мысль о том, что кто-то сделал мне какую-то гадость, и мне нужно дать выход — я должен что-то сделать, — возбудит чувство. Видите, мысль о том, что тень — это нападающий на вас, возбудит чувство страха. Поэтому вы не можете разделять свои мысли и чувства. Они — две стороны одного процесса.

?: Но если вы хотите на самом деле поместить эти идеи в повседневную жизнь, вы должны устранить недостаток — желание пнуть кошку, — действительно пнув кошку.

БОМ: Ну, во-первых вы не осознаете мысли о желания пнуть кошку. Вы лишь осознаете чувство желания пнуть кошку. Мы в общем и целом не осознаем мысль, которая за ним стоит. Я пытаюсь сказать, что мысль похожа на программу, и я возвращаюсь к тому понятию, что когда человек развился, он начал думать — производить мысль — и не осознавал, что он делает программы, которые окажут на него глубочайшее воздейтствие. Настоящий вопрос — это как осознавать эти программы. Это в огромной степени изменит повседневную жизнь.

?: Мы, кажется, подошли к той точке, где мы допускаем, что вселенна в крайней степени этична и гармонична. Вы знаете, что, пнув кошку, вы сделаете что-то неправильное по стандартам сегодняшнего дня. Но тем не менее, глядя на вселенную как на целое, есть ли какая-нибудь конкретная причина считать, что существует эта окончательная гармония, которую мы неким образом утратили и должны вновь обрести?

БОМ: Ну, это трудный вопрос. Можно видеть гармонию и порядок в законах вселенной в определенное время и в определённых областях. Конечно, также существует и распад. Я не думаю, что мы можем обнаружить это во вселенной. Видите ли, вопрос таков: обнаруживаем ли мы это в нас? Потому что вселенная, которую мы видим, видится снаружи. Это лишь абстракция, которую делают ученые, а наука создала ее согласно тому, как нам случилось думать, и согласно количеству информации, которое нам случилось собрать — и тому подобное. Взгляды на вселенную менялись постоянно, даже в последние 20–30 лет — и снова могут измениться. Один взгляд — говорить, что мы, в некотором смысле, — проявление чего-то более глубокого во вселенной, чем то, что наука способна показать явно. А находим ли мы это в себе — вот в чем вопрос. Это может иметь больше значения, чем может быть обнаружено научно.

?: Видите ли, то, что наш друг имеет в виду — это что вы пинаете кошку, только если у вас — какая-то патология. В то время как, возможно, пинать кошку — просто естественный поступок, хоть это и неправильно по нашим стандартам. Видите, если вы сделаете больно кошке и сделаете больно себе, то в вас — много боли, и, знаете, вoзможно, она и должна там быть. Кто сказал, что так быть не должно?

БОМ: Ну, это сложный вопрос. Видите ли, когда кошка прыгает на другое животное, то это — лишь добыча пропитания, но когда вы пинаете кошку, вы не можете увидеть никакой причины подобной природы, почему вы хотите это сделать. Вы просто изобретаете что-то, конфликт в себе самом, чтобы избавиться от него. Вот что обычно случается. Следовательно, вы фрагментированы и ощущаете, что это неправильное состояние. Также неправильно пинать кошку, поскольку вы чувствуете какое-то отношение к ней, и так далее. Я дyмaю, это заходит глубжe, чем просто мысли, которые людям случается иметь по этому предмету, но мысли обладают глубоким воздействием на то, что вы пинаете кошку.

Однако я думаю, что мы обнаруживаем в себе движение или позыв к гармонии, к добру, как говорится, которое люди сегодня почти совсем выпустили из поля зрения, поскольку все так циничны; каждый — только для себя, номер первый идет первым, и мы все лишь движемся дальше, к катастрофе, и тому подобное. В прошлом люди действительно принимали понятие того, что существует хорошее, правильно? А я и до сих пор считаю, что это так, что в нас есть что-то, являющееся хорошим. Оно может быть спрятано всеми этими мыслями, которые мы получаем из газет, и так далее. Там просто сплошной поток плохих новостей. Но я думаю, что нам важно держаться за это хорошее. Вот что я имею в виду под верой. Я не утверждаю, что знаю, что это истина, но это подход — единственный подход, который я вижу, имеющий смысл и дающий нам вообще какую бы то ни было возможность. Если мы не примем этого подхода, я думаю, нам конец.

?: Я бы хотел увидеть ваше определение хорошего.

БОМ: Ну, этого я не могу определить.

?: Я чувствую, что хорошее — это то, что конструктивно и способствует целому.

БОМ: Да. Я бы согласился с этим. В том смысле, что если мы станем заходить в определении слишком далеко, оно начнет нам мешать. У нас есть чувство к хорошему, и мы можем попытаться грубо выразить то, что имеем в виду, но если у нас этого чувства к xopoшeмy нет, то, я думаю, нам негде и начинать. То есть, в данном случае чувство глубже, чем мысль, и мысли происходят из чувств — из этого чувства происходит мысль об окончательной целостности целого и частей. То есть, мысль склонна выражать это чувство.

?: Из того, что вы только что сказали, — вы имеете в виду, что мы можем развить нечто вроде само-ссылки на то, что хорошо, без признания плохого?

БОМ: Я не думаю, что плохое существует, если не считать того, что мы бы сказали — видите ли, существует слово «грех», и, очевидно, есть греческое слово в Библии, означающее…

?: Hamartia, промах.

БОМ: Промах. Да, hamartia, промах, непопадание. Это переводится как «грех». А покаяние было metanoia, что означает трансформацию разума и переводится как «боль», правильно? Раскаяние, покаяние. Дело в том, что раскаяние — это просто понимание того, что вы промахнулись, видите? (Смех.) Следовательно, зло — это в основе своей промах. Это смятение, правильно? Его окончательный источник — то смятение, которое я описывал, когда говорил о мысли.

?: В этом контексте верная идея — metanoia, что озчачает не только признание того, что вы промахнулись, но и изменение отношения.

БОМ: Да. Я это и собирался сказать. Вы бы поняли: не просто промах, — но вы бы на самом деле поняли, что это означает.

?: Так значит, какова идея вины?

БОМ: Я думаю, вина — очень деструктивная идея. Существует ответственность, которая верна, но вина — очень деструктивное понятие. Она программирует вас очень плохим образом.

?: Вам лишь следует знать, что вы промахнулхсь?